Наверное, мое понимание ответа на этот вопрос покажется слишком упрощенным: с рождения на земле недочеловека. Именно так – недочеловека! Ведь абсолютное большинство людей живет, работает, продолжает свой род и стремится к тому, чтобы все было мирно, спокойно и хорошо. Войны начинают те, кому этого мало, у кого появляются амбиции подняться над всеми, что-то захватить, кого-то приструнить, а кому-то и отомстить.
К сожалению, общество теряет бдительность, теряет такого человека из виду, когда он растет и развивается. Как результат, мы допускаем его властвовать над судьбами миллионов. К его самоощущений добавляются жадность, безнаказанность и идолопоклонство покорных плебеев, пропаганда – и пушки перестают молчать. Дипломатических усилий прервать внутренние и внешние конфликты уже не хватает, добавляются нездоровые устремления агрессоров, и мир сталкивается с очередной демонстрацией силы могущественных над слабейшими.
Война, к сожалению, остается постоянной спутницей человеческой жизни. По подсчетам ученых, за последние 600 лет произошло около 15 тысяч войн, в которых погибло более 3,5 млрд человек. Существовало убеждение, что первобытное время было единственным мирным периодом в истории, а первобытный человек (в литературе дается термин «нецивилизованный дикарь») – существом, лишенным какой бы то ни было воинственности и агрессивности. Хотя новейшие археологические исследования доисторических стоянок в Европе и Северной Америке свидетельствуют, что вооруженные столкновения (возможно, между индивидами) происходили еще у неандертальцев: нападение на соседей, насильственный захват имущества и женщин. Глядя на невысокий интеллектуальный уровень того времени, приходишь к выводу: многое делалось на инстинктах.
На одном из российских ресурсов я нашел интересную статистику. По данным военных историков, количество войн со временем постоянно увеличивалось. В ХVI веке их было 106, в ХVII – 231, в ХVIII – 703, в ХІХ – 730 войн, в ХХ веке, еще до Второй мировой, насчитывалось уже 882 войны, а после – более 300.
Приводится даже статистика стоимости одной смерти в период военных действий в разное время. Так, во время правления цезарей убийство одного человека на войне стоило $1 (в эквиваленте). Во время Наполеона тратили $1000. Во время Первой мировой на одного убитого тратили $21 000, а во Второй мировой – уже $200 000.
Встает вопрос: а приемлемо ли называть человека homo sapiens – человек разумный, если он в таких масштабах убивает себе подобных? Можно ли назвать человека адекватным, если люди тратят на подготовку и ведение войны более триллиона долларов в год? К сожалению, ХХІ век почти сразу открыл счет войн (война в Афганистане 2001–2021 гг.), и он будет продолжен.
Французский писатель Жан-Жак Руссо (Jean-Jacques Rousseau), родившийся в начале XVIII века в Республике Женева, что во французскоязычном кантоне на юго-западе Швейцарии, вошел в историю еще и как мыслитель, музыковед, композитор и ботаник. Чрезвычайно талантливая и разносторонняя личность, Руссо разработал форму правления народа государством – прямую демократию, которая используется и по сей день, например, в Швейцарии. Но франко-швейцарец прекрасно понимал, что в этом мире понятие демократии очень шаткое, а иногда и эфемерное. Поэтому его мысли и афоризмы часто касались и той ситуации, которую мы сейчас называем автократией и тоталитаризмом. Среди многочисленных высказываний Жан-Жака Руссо в контексте этого материала упомяну следующие:
- «Легче завоевывать, чем управлять. С помощью соответствующего рычага можно одним пальцем поколебать мир; но чтобы поддерживать его, необходимы плечи Геракла»;
- «Нетрудно понять, что война и завоевания, с одной стороны, и усугубляющийся деспотизм – с другой, взаимно помогают друг другу; что у народа, состоящего из рабов, можно вволю брать деньги и людей, чтобы с их помощью покорять другие народы; что война дает одновременно и предлог для новых денежных поборов, и не менее благовидный предлог для того, чтобы постоянно содержать многочисленные армии, дабы держать народ в страхе».
Если о таких вещах говорили в XVIII веке, то они даже более актуальны сегодня, поэтому можно смело признать, что человечество не эволюционирует, а только деградирует. Это если иметь в виду общий подход. Конечно, развиваются технологии, настоящее оттеняет прошлое, но неизменными остаются нездоровые амбиции нездоровых политиков, готовых уничтожать все вокруг, чтобы опередить ситуацию, – чтобы не случилось так, что захватят тебя.
В истории ничего не повторяется точно, но аналогии прослеживаются. В августе 2008 года известный американский политолог польского происхождения, уроженец Варшавы Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzeziński) сравнил внешнеполитический курс тогдашнего премьер-министра России Владимира Путина со сталинской и гитлеровской политикой 1930-х годов.
«Оправдание Путиным военных действий в Грузии защитой российских граждан, живущих в Южной Осетии, можно сравнить с тем, как использовал Гитлер предполагаемое притеснение этнических немцев в Судетской области в качестве предлога для аннексии Чехословакии в 1938 году. Параллели еще более впечатляют, если взглянуть на стратегию Путина в отношении Грузии и вторжение Сталина в Финляндию в 1939 году. Такой неизменный ход истории. События, которые происходили в прошлом веке, повторяются сегодня, только немного в другом виде», – утверждал Бжезинский.
Грузия, Чеченская Республика, сейчас Украина. А в планах, по словам российских пропагандистов, Молдова, Казахстан и, как будут хорошо подготовлены – Западная Европа. Это может быть без конца. Путинская интервенция в Грузии все же отличается от нынешней в Украину. Тогда он не успел еще подготовить общество к общей ненависти к противнику. Сейчас все это есть. Большинство российского общества не говорит: люди из Украины, украинские дети, украинские женщины, пожилые люди.
У оболваненного государственной пропагандой электората нет осознания, что не может быть целый народ, целая нация – террористами, ненавистниками, убийцами. Но в сплошном использовании во время различных опросов рядовых граждан России, в риторике российских государственных и политических деятелей звучат слова какой-то непонятной и безосновательной мести и ненависти: «укронацисты», «укрофашисты», «бандеровцы». Нет людей, есть ярлыки.
Большими сторонниками того, чтобы оскорбить украинское руководство, остаются лица, от которых как раз зависит выравнивание ситуации. Но только тогда, когда они (как те, кто хочет вылечиться от алкогольной зависимости) сами пожелают этого.
Только сам Путин, а за ним его пресс-секретарь Дмитрий Песков, председатель Государственной думы Вячеслав Володин, уроженка Украинской ССР, председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, не говоря уже об огромном количестве низкопробных пропагандистов, усиливают интонацию, когда выговаривают слова «украинский режим», подавая это как нечто позорное, унизительное, вредное. И люди верят, что режим – это значит, притеснение своего народа, массовый геноцид и помешательство на власти.
На самом деле же термин «политический режим» не значит ничего плохого. Это обычное «управление, командование, совокупность средств и методов, с помощью которых осуществляется политическая власть в государстве». Другое дело, что режимы бывают разные, включая и демократические. Но есть и режимы авторитарные, тоталитарные. Именно этого понимания не хватает россиянам, чтобы знать, что именно и у них, и в Беларуси установились такие. При том, что в Украине и близко такого нет.
Поддерживать войну легко: ты на стороне большей части народа, ты за президента и правительство, ты не предатель, как считается, и живешь спокойно, даже не думая о том, что где-то тысячами гибнут такие же люди. Тем более, не жалеешь их. Не поддерживать войну – очень проблематично в тоталитарном обществе. Значит, ты против своего народа, против политики государственных деятелей, ты – белая ворона, бельмо на глазу. Выдержать такой прессинг и не поколебаться, не предать себя, свою веру, мораль, духовность – мощная способность, которая заставит уважать тебя, твой род, твою фамилию через много лет. Когда страна вернется в русло мирного существования со всеми государствами, прежде всего с соседними, когда люди будут спокойно учиться, работать, создавать семьи, растить детей.
В апреле 1967 года 25-летний американский боксер Мохаммед Али был вызван в призывной центр для принятия присяги (США вели военные действия во Вьетнаме). Приехав в Луизиану, он сделал все, чтобы его не забрали в армию. Среди прочего, он неправильно заполнил военную анкету, назвав президентом США Уильяма Шекспира. Он отказался выйти из строя на принятии присяги. Не реагировал, когда его назвали гражданским именем Кассиус Клэй.
В пояснительной записке знаменитый боксер объяснил, что не будет служить в армии из-за своих религиозных убеждений, а на суде, состоявшемся 19 июня 1967 года, произнес: «Я не ссорился со вьетнамцами, ничего не имею против них. Они не сделали мне ничего плохого, не называли меня негром, не ограничивали меня в правах, не линчевали. Хотите отправить меня в тюрьму – пожалуйста. Но я не поеду за 10 тысяч километров, чтобы убивать этих несчастных, бедных людей. Лучше посижу в тюрьме и умру, воюя с вами. Именно вы стали на моем пути к свободе, не позволяете мне быть равным с другими и не уважаете моих религиозных прав»
На присяжных это не произвело впечатления и Али признали виновным, завели уголовное дело, наказали 5 годами тюрьмы, штрафом $10 000 и забрали паспорт, лишив возможности выезжать за пределы США. Но адвокаты сумели сделать так, чтобы в тюрьму его не посадили. До этого, 28 апреля 1967 года, Али лишили боксерской лицензии и титулов чемпиона мира (WBA, WBC, The Ring), которыми он обладал три года. На это Али ответил в своем стиле: «Я завоевал пояс на ринге. Он лежит у меня дома, и на нем написано, что потерять его я тоже могу только на ринге».
Как не пойти в армию и не попасть на войну, рассуждал еще три года назад журналист газеты «Спорт-экспресс» Михаил Потапов: «Эти вопросы были актуальными и 100, и 50 лет назад. Продолжают и сейчас волновать людей в разных странах. Кто-то не хочет идти в армию из страха. Но это не случай Мухаммеда Али. У него были другие мотивы, которые теперь кажутся железными. Но тогда, 28 апреля 1967 года, это было шагом против системы. Он рискнул бросить вызов – и победил!».
Сколько сегодня таких Мохаммедов Али в современной России? Кто из них войдет в историю? Несомненно, они есть. Но только единицы. О других вспоминать можно будет только с большим стыдом и позором. Это же касается и оккупированной лукашенковскими союзниками Беларуси. Все провластные деятели, пропагандисты, силовики, судьи – это та биомасса, которая просто провалится, исчезнет во мраке истории. Те, о ком никто и никогда не упомянет в новой Беларуси. И, конечно, никто об этом не пожалеет.
belsat.eu /ИР
Редакция может не разделять мнение автора.
