19 июня к Александру Лукашенко прибыл с визитом заместитель премьер-министра – министр иностранных дел Казахстана Мурат Нуртылев. Лукашенко отметил, что в Беларуси очень внимательно наблюдают за процессом трансформации институтов управления и общества в Казахстане и многое «берут на карандаш».
Мы попытались проследить, как на самом деле происходило и происходит эта самая трансформация в Казахстане со времен прихода Касым-Жомарта Токаева на смену Нурсултану Назарбаеву, и посмотреть, какие же процессы могут быть интересны или, наоборот, неинтересны Александру Лукашенко.
Казахский вариант транзита
Еще до начала выборов в Беларуси многие эксперты обсуждали казахский сценарий транзита власти, который мог бы быть использован в нашей стране.
Напомним, что 20 марта 2019 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев после почти 30-летнего правления страной подписал указ о сложении своих полномочий. Во главе Казахстана стал преемник Назарбаева Касым-Жомарт Токаев, бывший премьер и спикер парламента.
Сразу же после вступления в должность Токаев сделал заявление, что голос Назарбаева будет иметь приоритетное значение в обустройстве стратегических вопросов, а сам он собирается продолжать тот же курс развития Казахстана, что проводился при первом президенте. Назарбаев фактически сохранил рычаги влияния как на внутреннюю, так и на внешнюю политику. Как подтверждение своей преданности делу «елбасы» («лидера нации» – такое звание Назарбаев получил в 2010 году), уже 23 марта 2019 года Токаев переименовал столицу Казахстана Астану в Нур-Султан – по имени первого президента, а также увековечил его имя в названиях центральных улиц казахских городов.
Сам же Назарбаев в своей прощальной речи подчеркивал, что «остается» с народом Казахстан: «Как вам известно, нашими законами я наделен статусом первого президента – елбасы (лидера нации). Остаюсь председателем Совета Безопасности, который наделен серьезными полномочиями. Остаюсь председателем партии «Нур Отан», членом Конституционного совета. То есть остаюсь с вами. Заботы страны и народа остаются моими заботами».
Как отмечали эксперты, произошла смена, в результате которой власть оставалась сконцентрирована в руках представителей одного клана. Известно также, что Токаев и Назарбаев происходят из одного и того же старшего жуза (так называется группа племен в Казахстане).
Спустя короткое время, в начале апреля 2019 года, Касым-Жомарт Токаев объявил проведение досрочных выборов, он назначил их на 9 июня 2019 года. Хотя по Конституции он мог занимать президентский пост до выборов, которые должны были пройти в декабре 2020-го.
9 июня Касым-Жомарт Токаев одержал победу и набрал 70,96% голосов. Выборы прошли на фоне протестов, только в столице были арестованы около 500 человек. По мнению экспертов, выборы показали запрос в обществе на перемены, но при этом стали свидетельством сохранения архаичной системы, сложившейся в Казахстане. Однако выступления были не настолько масштабными, чтобы помешать Токаеву остаться на президентском посту.
Все это действительно выглядело как хороший сценарий, который можно было бы использовать для передачи власти в Беларуси. После выборов 2020 года в нашей стране эта тема активно обсуждалась в отечественных экспертных кругах. В такой системе координат Лукашенко оставался бы «отцом нации», «беларусским елбасы» с полным контролем самых важных вопросов внутренней и внешней политики, а актуальными вопросами занимался бы новоизбранный преемник – президент, которого бы Лукашенко «привел» на эту должность.
Но что-то пошло не так
В первые дни января 2022 года в Казахстане прокатилась волна самых массовых протестов за всю современную историю страны. Толчком стало резкое повышение цен на сжиженный газ – первые выступления состоялись на западе Казахстана, в Жанауэзене, но впоследствии стремительно перекинулись в столицу и другие города. Очень скоро от экономических требований участники протеста перешли к политическим, среди которых была отставка правительства и отход из политики бывшего президента Нурсултана Назарбаева.
Ситуация начала выходить из-под контроля: 4-5 января протестующие сожгли бывшую резиденцию президента, захватили аэропорт в Алматы. В стране было введено чрезвычайное положение. Токаев отправил в отставку правительство и возглавил Совет Безопасности Казахстана, он заменил на этом посту Нурсултана Назарбаева.
6 января Токаев обратился к ОДКБ за помощью в подавлении протестов. 2030 военнослужащих Вооруженных Сил России, Беларуси, Таджикистана, Кыргызстана и Армении прибыли в Казахстан для поддержания порядка и охраны особо важных объектов. Во время антитеррористической операции, объявленной в стране, начались зачистки в казахских городах.
По официальным данным, всего во время протестов погибли 238 человек, 19 из них – военные и полицейские. 4353 человека были ранены, 3393 из них-силовики. Среди пострадавших и погибших были случайные люди, включая детей.
Уже 7 января власти заявили о подавлении протестов. Но результаты внутренних перестановок в аппарате чиновников впечатляли: без должностей остались госсекретарь и спикер нижней палаты парламента Казахстана, по подозрению в хищении средств «Казахтелекому» в особо крупном размере был арестован племянник Назарбаева Кайрат Сатыбалдыулы, с поста председателя ЦИК был снят сват бывшего президента, руководящие должности потеряли три его зятя. Многие верные Назарбаеву чиновники также были уволены.
Новый Казахстан
В парламентском выступлении 11 января 2022 года Касым-Жомарт Токаев назвал январские события «планом захвата власти, над которым поработали профессионалы», но отметил, что попытка эта не удалась. При этом во время своей речи он сделал несколько «программных» заявлений, одно из которых – обещание построить «новый Казахстан». Он признал, что трагические события, произошедшие в январе, были во многом вызваны «серьезными социально-экономическими проблемами и неэффективной, а точнее, провальной деятельностью некоторых государственных органов». Во время этого выступления он фактически обрушился с критикой на Назарбаева, что при том был создан клан олигархов, которым настала пора поделиться своими чрезвычайно большими доходами. И слова не разошлись с действиями: приближенные первого президента все больше и больше теряли влияние в государственной сфере Казахстана. Вслед за этим в январе 2023 года статус елбасы и многие привилегии потерял и сам Назарбаев.
Важным моментом в ходе этой речи стал акцент на выводе войск миротворческого контингента ОДКБ из Казахстана. Вопреки прогнозам многих аналитиков, утверждавших, что российские военные под видом миротворческих сил надолго останутся в Казахстане, Токаев подчеркнул, что «процесс вывода контингента займет не более 10 дней». Так оно и получилось.
С этого момента всем стало понятно, что «казахский транзит» выходит на совершенно другой этап, явно не предусмотренный сценарием. Кроме того, очевидным стало, что даже самые продуманные схемы «мягкого транзита» могут давать сбой. Очень скоро после этого в Беларуси перестали разговаривать о «казахском варианте», так как, как оказалось, в таком сценарии также могут появляться «черные лебеди», предусмотреть которых очень трудно.
А дальше – началась война, Беларусь стала в ней соагрессором и уже ни о каком сценарии транзита не было разговора.
Что Лукашенко берет «на карандаш»
Политический обозреватель Вадим Можейко говорит, что на самом деле Лукашенко должен брать из опыта Казахстана «на карандаш» все. В первую очередь потому, что авторитарные режимы – одиночные, уникальные, каждый со своей историей. По этой причине примеров для того, чтобы поучиться, не так уж и много. Беларусский правитель, конечно же, изучает пример Казахстана, который интегрирован в постсоветские структуры, пытается балансировать между Россией и Китаем. Лукашенко, по мнению эксперта, было интересно смотреть за тем, как проходил транзит Назарбаева и как этот транзит пошел не так, как было запланировано.
Среди позитивного опыта Казахстана, что может быть полезным для Лукашенко, политический аналитик отметил то, что Казахстан сохранил свою самостоятельность, не попал в зависимость ни от одного из своих соседей – ни от России, ни от Китая. При этом страна сохраняет достаточно неплохие отношения с Западом.
Еще один позитивный фактор, на который обратил внимание эксперт, это то, что власть Токаева сумела выстоять во время протестов в январе 2022 года, связанных с определенным расколом элит и поддержанных определенной группой бывшей олигархии и силовиков. При этом важно, отмечает Вадим Можейко, что Токаев сумел остаться у власти и не попал в зависимость от России: не получилось такого, что войска ОДКБ зашли на территорию Казахстана и впоследствии не вышли из нее. Наоборот, они были выведены очень быстро.
И сейчас видно, что Казахстан продолжает независимую политику: Токаев позволяет себе на встречах в Москве высказываться достаточно дерзко о том, что Казахстан не пойдет путем беларусской интеграции, что ДНР и ЛНР являются псевдогосударствами и т.д. В присутствии Путина никто не позволяет себе такого, кроме Токаева. Все это политический аналитик причисляет к той позитивной части, что нравится Лукашенко.
Токаев – это Макей «на максималках»
При этом вряд ли Лукашенко ассоциирует себя именно с Токаевым, отмечает Вадим Можейко. Токаев – преемник предыдущего президента. И, если проводить беларусские параллели, то это скорее Макей «на максималках», которому посчастливилось и который получил транзит власти, а не смерть.
Лукашенко же себя скорее ассоциирует с Назарбаевым. Но при этом эксперт сомневается, что Лукашенко завидует судьбе Назарбаева. Ведь, несмотря на то, что в результате транзита у власти остается человек, которого хотел привести Назарбаев, сам бывший президент Казахстана не сумел сохранить своего влияния на власть. Мы видим, отмечает Вадим Можейко, что сами контролируемые люди все равно от него отдалились, видим также, как назарбаевских родственников теснят от власти, в том числе его дочь Даригу Назарбаеву, как переименовывают столицу, некогда названную в честь первого президента, и т.д. И для Лукашенко это сигнал: даже если во время транзита ты все контролируешь, все равно имеешь шансы очень легко потерять влияние на власть.
Несмотря на то, что казахский президент готовился к транзиту очень долго, отмечает Вадим Можейко, что он имел хорошие рейтинги и хорошие отношения с Западом, делал этот транзит как хотел и если хотел, все равно передача власти не слишком удалась. Назарбаев не смог ее сохранить. И для Лукашенко это отрицательный опыт, который может его уверять в том, что любой транзит – опасен. Какие бы системы весов и противовесов диктатор не выстраивал, все равно существуют большие риски, что он может потерять власть и что любой преемник в кризисной ситуации захочет скорее отмежеваться от старого автократа, чем поддерживать его, так как на этом будет гораздо легче найти всеобщую поддержку. И это Лукашенко особо не нравится.
Какие выводы сделает Лукашенко
Вадим Можейко согласился с тем, что Лукашенко должен быть благодарен опыту Казахстана, что не пошел путем транзита, выбранным Назарбаевым. Ведь всегда приятнее учиться на чужих ошибках, чем самому сесть в лужу.
Другой вопрос, какие выводы сделает из этого Лукашенко. С одной стороны, замечает эксперт, с учетом казахского опыта можно сделать более сдержанную систему транзита, чем была у Назарбаева. Можно учесть все проблемы, что возникли в Казахстане, и в итоге сделать более контролируемый транзит у себя, в Беларуси.
А с другой стороны, Лукашенко может сделать вывод, что такой транзит, как в Казахстане, вообще невозможен, и выбрать путь передачи власти, ближайший к азербайджанскому, чтобы сделать преемником только своего сына и никого другого. А может быть, он придумает некий микс между казахским и азербайджанским вариантами…
Тем не менее, говорит Вадим Можейко, жизнь принуждает Лукашенко к какому-то политическому транзиту – отсюда и все разговоры о Всебеларусском народном собрании, зачистка партийной системы и подстройка ее под ВНС. По мнению аналитика, Лукашенко склонен искать сейчас более сложные системы – а более сложные системы несут в себе больше риска.
Роман Шавель /ММ belsat.eu
