Свой отъезд из Беларуси я представляла иначе. Я думала, что буду охотиться за редкими распродажными билетами Белавии Берлин-Минск-Берлин и приезжать домой с большими чемоданами, полными всяких иностранных радостей.
Дома мы бы пили игристое, разворачивали подарки, обсуждали бы, кто умер, а кто родился. Опустошенные чемоданы я бы вновь наполняла разными лекарствами, сырками, сгущенками, льняными простынями, беларускоязычными книжками или что там еще принято было возить. Обязательно бы совершала набег на салоны красоты за маникюрами, педикюрами, пилингами. Не забывала бы про стоматологические услуги и татуировки. Короче, продуктивно бы ездила, по-житейски мудро, – как все. Из сегодняшней точки кажется, что возможность пройтись по набережной Пинска и тихонько мурлыкать себе строчки из, прости господи, Земфиры, которые про «до свидания, мой любимый город, я почти попала в хроники твои» утеряна на неопределенный срок.
Из-за невозможности приезжать в родное гнездо в Беларуси, свой другой Пинск я нашла в Германии, и имя ему – Франкфурт-на-Одере. У них есть много общего. Например, этот город тоже стоит на широкой реке. Его набережная является основным местом неспешных прогулок и внезапных встреч. И там, и там река, похоже, не является важным транспортным узлом, и только редкие баржи с камнями или песком проплывают по ней, вероятно, в близлежащие деревни. Можно купить билет на прогулочный катер и посмотреть на окрестности с воды, а не с суши. Уровень экологических проблем, думаю, тоже можно сравнить. Если в районе реки Припять ушлые мелиораторы активно осушали болота, не думая об экосистеме, то в реку Одер недавно неизвестные слили ядовитые отходы и куча рыбы повсплывала брюхом вверх.
Река создает атмосферу, но дело не только в реке, а еще, например, в ритмах жизни. И в Пинске, и во Франкфурте-на-Одере получается замедлиться, заземлиться, и вместо Минско-Берлинской гонки с бесконечным списком дел внезапно удается просто гулять и размышлять на вечные экзистенциальные вопросы из разряда кто я, где я, зачем я. Ответы, кстати, находить вовсе не обязательно – достаточно просто побыть наедине с этими вопросами, и уже немножко полегчает. Недавно, например, я сидела на лавочке у реки и целых полчаса вышивала портрет политзаключённого анархиста. На эти полчаса время перестало существовать. Светило солнце, по реке баржа везла какие-то камни – и я чувствовала себя совершенно счастливой.
Говорят, Пинск стоит на месте, никуда он не исчез. Пляжи «Собачка» и «Золотые пески» еще существуют, орган в костеле работает, и даже знаменитый «Пинский сникерс» с орехами или изюмом по-прежнему можно купить в «Золотом колосе». Эта стабильность мне на руку, ведь однажды я планирую вернуться туда – так, как я об этом уже не раз фантазировала. Пинск, я скучаю! Франкфурт-на-Одере, спасибо, что готов приютить на время вечно спешащую дівчину з Полісся.
Редакция может не разделять мнение автора.
