Белорусы, как те пауки, сами себя уничтожают. О чем на самом деле «Павлинка» Купалы?
Когда предлагаешь сегодняшним студентам-театралам поставить «Павлинку», многие из них недовольно кривятся. Что в ней интересного? Кому нужна эта примитивно-смешливая пьеса, которая стала для Купаловского театра такой же важной, как матрешки для Арбата?
Впервые свое сценическое воплощение «Павлинка» получила ровно 105 лет в вильнюсском рабочем клубе «Сокол». Поставил ее Александр Бурбис, руководитель Белорусского музыкально-драматического кружка. Актеры «не знали своих ролей, калечили со сцены белорусский язык», но публике понравилось (когда белорусам в своем театре что-то не нравилось?). Бурбис сделал, как умел, увлекательный водевиль, местами даже не хуже антрепризы. Когда пел хор, начинались пляски, и веселым зрителям вообще было не важно, на каком языке говорят артисты, и почему финал несчастливый. Публика требовала на бис еще песни и танцы, а самые раскрепощенные присоединялись к артистам, показывали свое умение танцевать полечку либо левониху.
Именно с этого первого показа для всех белорусских режиссеров установилось твердое правило – «Павлинка» это водевиль! И Флориан Жданович, и Франтишек Олехнович, и Евстигней Мирович, и сегодняшние маги белорусской сцены были согласны с этим, как также и с тем, что концовка Янке Купале не удалась. Ну как это можно, чтобы Павлинка с Якимом не смогли убежать под венец? Никто не слушал самого Янку Купалу (ведь что он может знать в драматургии!). Евстигней Мирович, несмотря на протесты поэта, переписал финал. Олехнович сделал свое альтернативное «Обручение Павлинки». Только, когда в 30-е годы Павел Молчанов ставил эту пьесу для бобруйской сцены, Купала категорически отказал менять финал. Молчанов вспоминал, что: «… с переделкой финала «Павлинки» у меня ничего не получилось. Купала не согласился менять его: «Так было написано, так и останется!»
Почему писателю было важно сохранить именно такое завершение пьесы?
А потому что никакого водевиля он не писал! И пусть не смущает то, что в сборниках «Павлинка» названа «комедией». «Сцены из шляхетской жизни» – так изначально автор определил жанр своего произведения.
Так, пьеса и впрямь начинается достаточно водевильно: есть и пара влюбленных, которым не дают пожениться упрямые родители, присутствует комическая семья Пустаревичей, есть главный клоун – неудачный жених пан Быковский… Почти большую половину произведения наполняют песни, шутки, мелодраматично-комические переживания, но затем, постепенно Янка Купала меняет настроенческий регистр. То, что казалось милым и развлекательным, приобретает черты гротеска в стиле Гойи. Первый такой страшный эпизод, когда папа Павлинки рвет фотографию Якима, а пьяный Пустаревич радостно визжит, об инквизиторском суде.
При внимательном чтении даже самых веселых эпизодов мы видим достаточно грустную картинку: здесь никто никого не любит. Нет любви в семьях, царит оговор и взаимное недоверие, все лгут, пьют. Известные и знакомые реалии нашей бытовой, культурной или политической жизни! Постепенно понимаешь, почему Павлинка хочет отсюда вырваться, она задыхается в этом мерзком уродливом мире, где из нее хотят сделать такое же моральное и духовное чудовище, которым являются ее ближние. Вспомним, как так же и Купала стремился убежать из Вильнюса в Петербург (свою пьесу он создал как раз вырвавшись в город Достоевского). А в 30-ые мечтал убежать из тоталитарной Беларуси в Прагу или Париж…
В конце пьесы, как мы знаем, Якима Сороку по доносу отца Павлинки сажают в тюрьму, а его Павлинка, которая начинает свое сценическое существование типичной водевильной героиней, сходит с ума от горя, превратившись в Офелию.
Свои сдали своего – вот о чем Янка Купала написал пьесу. По словам автора, беду нужно ждать не от оккупационных властей (царских, сталинских, нацистских). Белорусы, как те пауки, сами себя уничтожают. И пока эта «милая» зоология будет продолжаться, ничего хорошего ждать не придется.
Вот почему для Янки Купалы был принципиален именно такой финал. Вот почему в 30-е годы (время тотальных доносов) он заставил Молчанова поставить «Павлинку» такой, какая она и должна быть.
Найдется ли сегодня в Беларуси режиссер, который совершит подобное? Увидим ли мы когда-нибудь спектакль таким, каким его задумал Янка Купала?
Василий Дранько-Майсюк, belsat.eu
