Председатель Банка России Эльвира Набиуллина посетила дружественную Беларусь и встретилась с [все-таки живым] Лукашенко. Тот рассыпался в любезностях, излучал дружелюбие и вел себя исключительно прилично. Как и положено должнику, принимающему приехавшего с ревизией представителя главного и единственного кредитора.
Обсуждали… да кто ж их знает, что они там обсуждали? Публике ничего, кроме взаимных улыбок, не показали. Рассуждения о цифровом рубле, общей системе взаимодействия банков и отсутствии условий для введения общей валюты ничего не прибавили в понимании ситуации даже для заинтересованного зрителя.
Между тем история разговоров о том, что вот-вот, вот еще чуть-чуть и обрушится на беларусов счастье в виде полноценного введения то ли российского рубля, то ли какого-то гибридного общего тугрика, насчитывает уже четверть века. Ну вот, еще чуть-чуть…
У рядовых беларусов были свои резоны. Уровень жизни в соседней стране всегда был на 20-30% выше, зарплата повеселее, ставки кредитов пониже и, естественно, глядящие в российский телевизор граждане рассчитывали в конце концов почувствовать это единение в собственных кошельках. При этом ориентировалось население как-то больше на уровень Москвы и Санкт-Петербурга, забывая о Махачкале, Сызрани и Пензе. Такие вот особенности восприятия и если бы было нужно провести референдум о переходе на единую валюту, в его результатах сомневаться не приходилось. Даже без использования «калькулятора Ермошиной».
Сам же Лукашенко всегда был против.
То есть на публике он – самый главный интегратор, долгие годы успешно продававший соседу надежду на поглощение Беларуси. Но он же всегда был за то, чтобы процесс был как можно более длительным. Торопиться было некуда. Тем более, что несмотря на особенности образования, мысль об отказе в возможности самостоятельно печатать деньги прямо приводила и его к выводу о потери власти. Не всей власти, но – потери. А это уже где-то рядом с самоубийством. И зачем ему это?
Поэтому и 25 лет назад этот проект был иллюзией, и сегодня для него нет никаких условий. Особенно если вспомнить соотношение размеров двух «братских» экономик – 1 к 30. Никак не в пользу Лукашенко.
Применяя ту же логику в любом из вопросов, которые могут быть в процессе (финансового и не только) единения стран, мы придем к тем же выводам. Обсуждать нечего.
Казалось бы, при чем тут Ангола?
В эти же дни светоч российской демократии, глубокий специалист в изящной словесности Сергей Лавров, после посещения Анголы (туда его еще пускают) и встречи с тамошним президентом, заявил, что на саммите БРИКС будет обсуждаться создание новой валюты. Мол, невозможно дальше терпеть гегемонию «хозяев» и так далее. Что-нибудь про «дебилов» в этот раз в кадр не попало, но суть, тем не менее, была аналогичной.
Возможно ли создание такой валюты и… ну ладно, не конкуренции с долларами и евро, до этого мы явно не доживем, а хотя бы реальное формирование какой-то альтернативной финансовой опоры?
Доля китайских юаней в мировых расчетах (а также – валютных резервах) сегодня на уровне статистической погрешности, около 3%. Валют остальных стран упомянутого объединения не разглядеть в статистике вообще, даже с использованием увеличительных приборов.
ВВП стран БРИКС действительно значителен (в тех самых долларах, 2021 год): Китай – 18 трлн, Индия – 3,2 трлн, Россия – 1,8 трлн, Бразилия – 1,6 трлн, ЮАР – 0,4 трлн. Итого – $25 трлн, 26% мировой экономики или… размер экономики США.
Вот такое глобальное объединение.
При этом лидеры по численности населения, Китай и Индия, значительно больше связаны торговыми отношениями с США и Евросоюзом, чем с другими игроками мирового рынка. Можно предположить, что эти страны потребуют оплаты за свой экспорт в Вашингтоне и Брюсселе, в какой-то иной форме, чем доллары и евро, но что-то совсем не верится. Зачем?
И самое главное. Евросоюз шел к объединению, в том числе и финансовых систем, долгим и тернистым путем, через сближение экономических стандартов, процедур стран-участниц. Представить себе сегодня, чтобы такие разнородные страны как участницы БРИКС вдруг решили согласовать между собой внутреннюю экономическую политику, создать какие-то общие правила, совершенно невозможно.
Да и кто захочет разделить с сегодняшней Россией ее риски? Кроме одного усатого и улыбчивого соседа, которому просто некуда деваться. На него надежд больше, но и он активно сопротивляется.
Разные страны, разные интеграционные объединения. Несуществующий союз России и Беларуси и такой же эфемерный БРИКС, но результат один. До общей валюты еще так далеко, что можно и не загадывать. И причина одна – автократы не согласны делиться властью. Независимо от национальности, языка или цвета кожи. Деньги – это власть.
Редакция может не разделять мнение автора.
