«Они хоть и абсурдны, но реальны». Актеры «Процессов» рассказали о своих ролях – омоновца и его жены
Чем примечательны персонажи омоновца и его жены, любят ли они друг друга и каким был съемочный процесс? Об этом мы поговорили с актерами Андреем Новиком и Валентиной Гарцуевой, которые исполнили главные роли в первой новелле сериала «Процессы».
Премьера первой серии «Передержка» состоялась в минувшую субботу 25 ноября. Посмотреть ее можно в эфире «Белсата», на YouTub-каналах «Белсат life» и «Вот так», а также в аппликации для смартфонов и телевизоров Belsat Smart. Следующая серия «Патриотическое упражнение» появится в социальных сетях 2 декабря.
Сразу две новые серии были показаны на кинофестивале «Бульбамуві» 25 ноября, а все четыре можно будет посмотреть 10 декабря в кинотеатре «Кинотека».
– Прежде всего хочу поговорить о персонажах серии «Передержка». Через какие приемы и особенности вы пытались воплотить образы омоновца и жены омоновца?
Андрей: Нет какого-то скрытого рычажка. Мне кажется, с этими персонажами все лежит на поверхности. Они хоть и абсурдны, но настолько реальны, что выдумывать ничего не надо. Они такие… какие-то не такие.
Валентина: Еще в начале протестов, когда были массовые задержания и избиения людей, я думала: эти омоновцы потом идут домой, у них есть жены, дети, жена готовит ужин, они о чем-то разговаривают. А как они с этим живут и как жена и мать ко всему относится? Мне, если честно, никогда не было интересно понять их по-человечески, это невозможно понять, но Андрей с Михаилом [Андрей Кашперский и Михаил Зуй] подарили мне возможность испытать, соприкоснуться с этой удивительной женщиной по-актерски. Я о ней думала, и мне кажется, у нее нарушены причинно-следственные связи. Когда в ее квартиру приходит, как она думает, зло, в этом виноват муж, а когда растут цены в магазине – в этом виноваты продавец и директор магазина. Она живет в маленьком мире своей квартиры с мужем и детьми, и все – шоры, больше ничего нет. Думаю, у этой женщины две или три мысли в голове. Мне хотелось, чтобы это было видно.
Андрей: Возможно, как ты, Валя, говоришь, у них нарушена система координат, но мне кажется, там она просто другая. Причинно-следственные связи есть, но они по-другому работают, по какой-то своей правде, где «все понятно» и просто.
Валентина: Там вводных данных меньше, их там два.
Андрей: Есть пункт А и пункт Б – и все.
Валентина: По крайней мере, так это выглядит для несогласных с насилием, хотя я не верю, что все эти люди такие.
— Кстати, одно из средств воплотить этих персонажей – язык…
Андрей: В этом смысле парни [Андрей Кашперский и Михаил Зуй] проделали чудесную работу, пошагово выстроили персонажей. Что они могут сказать и почему именно так. У наших героев, согласно их системе координат, всему есть объяснение: «Да потому что издревле».
Валентина: Ведь она смотрит передачи «РЕН ТВ», играет в какие-то шарики в телефоне и больше ничем не занимается, не думаю, что там есть книги и хорошие фильмы. Вот у нее запас слов из «РЕН ТВ», а еще, наверное, какой-то запас, что касается мата, приносит он.
– Как думаете: ваши персонажи любят друг друга, любят своих детей?
Валентина: Да, они же люди, наверное, но там все проще, это более инстинктивные вещи. Вот у них «ячейка общества», вот они должны, все более как-то квадратно. Что для нее любовь к мужу – принес он деньги домой или не принес, изучил математику с сыном или не изучил. Все на этом и заканчивается, думаю.
Андрей: Да, там сохраняются все понятия, но в другой форме, более простой или более угловатой. У них иные ценности, иной взгляд на жизнь, своя правда, и это отражается на взаимоотношениях с семьей, с детьми.
– Вы колебались, получив приглашения на эти роли? Все это касается и вас лично… Возникли ли препятствия из-за ваших собственных травм?
Андрей: Ну, кто-то же должен это делать, это наша обязанность, роль в настоящем времени, чтобы разным способом доносить: мол, смотрите, у нас такие обстоятельства. Если все актеры скажут, что играют только хороших персонажей, будет домик Барби. Мое человеческое отношение не должно мешать тому, чтобы профессионально выполнять работу. Да, в этом случае через абсурд, но он граничит с реальностью: вот смотрите, это смешно от того, что так страшно, и страшно от того, что так смешно. Поэтому колебаний у меня не было.
Валентина: У меня тоже не было, я хорошо знаю Андрея и Михаила, есть доверие. Когда они прислали сценарий, я поняла, что это о будущем страны, в которой не до законов, о том, что дна нет и, может быть, мы его никогда не увидим. Мне кажется, когда кино берет правила игры, которые предлагает режим, и фантазирует дальше, это хороший способ через трагикомическую кинопризму проанализировать страшные события. Даже те, которые касаются лично меня, нас, всех, кто уехал. Мы занимаемся нашей профессией. И то, что в наших силах, должны делать.
– Существует мнение, в том числе касательно этой серии, мол, еще не время смеяться над нашей травмой. Как бы вы ответили на этот тезис?
Андрей: Для чего время – смотреть российские фильмы и сериалы и сниматься в них? Мы работаем в разных жанрах – серьезных и комедийных, скрытых и открытых, пытаемся доносить мысль в разных ипостасях.
Валентина: Это же не такая прикольная комедия, от которой все в зале хохочут. Я смотрела в кинотеатре – сначала было смешно, а потом фильм работает, как должен работать: делается страшно. Мы не шутим над темой, не высмеиваем ее, не издеваемся над ней. Я могу согласиться: для кого-то, может быть, и не время, не знаю, как бы я реагировала, если бы не принимала участия в проекте. Но я бы хотела, чтобы люди были проще: если ты чувствуешь, что тебе больно, можно же не смотреть, это же не лезет в твой дом.
– К тому же герои – омоновец и жена омоновца – в каком-то смысле сами становятся жертвами системы…
Валентина: Да, жертвами, но их не жалко.
–В кинокомьюнити неоднозначно отреагировали на то, что главную роль в одной из серий играет Яна Троянова, так как это продолжает нашу позорную традицию приглашать на главные роли прежде всего российских актеров. Что вы думаете об этом?
Андрей: Я доверяю парням. Если так стало возможно, то это было необходимо.
Валентина: Это авторский проект, они в нем хозяева, мы можем иметь свои мнения, но это два человека, которые пишут сценарии и выбирают актеров. Значит, они увидели в этом смысл. И надо посмотреть. Мы же не видели той серии. А про саму ситуацию я лучше промолчу.
– Целый сериал, в том числе серия с вашим участием, снимался в Польше. Как вы чувствовали себя на съемочной площадке, что это был за процесс? Может, были какие-то курьезные ситуации?
Андрей: Наша серия создавалась с кайфом, юмором, без какой-либо напряженности, было одно удовольствие работать с этой командой. Я говорю именно о творческом процессе, уже как ребята искали локации – это технические вопросы, но не думаю, что было большой сложностью найти здания, похожие на минские.
Валентина: Было весело, но и сложно, так как мало времени. Я помню, что было лето, очень жарко и два душных дня в этой квартире.
Андрей: Если ты за несколько дней можешь создать, снять, сделать, для меня это показатель того, что авторы знают, что делают и чего хотят. Мне кажется, ребятам все было понятно, мы проводили репетиции, разговаривали, чтобы определить, мы на одной волне, и очень быстренько «влетели».
Валентина: За день до съемок я вынуждена была сделать зеленые ногти, ребята готовились, но даже звонили мне и комментировали, какое еще сердечко или блестку куда добавить. Все было продумано до таких деталей, они были полностью углублены в процесс и знали даже, какие ногти им нужны.
– Какими были ваши впечатления, когда вы увидели серию «Передержка»?
Андрей: Клево, смешно. Значит, надо работать дальше. У меня было ощущение незаконченной истории, то есть что ее надо развивать. Мне понравилось, что история рассказывается не с серьезным лицом. Кому-то такой жанр не понравится, а кому-то, наоборот, даст почву, чтобы подумать и залезть в «Википедию».
Валентина: В творчестве же нет правильного или неправильного, никто не скажет, как должно быть и как не должно. Для меня как для актрисы это было интересно, ведь я всю жизнь снималась в российских мелодрамах, а в таком жанре работала, возможно, только в театре. Когда я смотрела, мне нравилось, что эта серия – часть чего-то большего, что кирпичиков должно быть много. Я бы хотела, чтобы сериал продолжался.
Ирена Котелович / ВК belsat.eu
