«Психологи» там хорошие: просто бьют, пока жить не захочешь». Разговор с бывшим политзаключенным
Еще три недели назад он носил желтую бирку «экстремиста», рисовал для заключенных портреты женщин и попадал в ШИЗО шкловской колонии № 17. Сегодня – гуляет с нами по набережной Вислы в Варшаве. Бывшего политзаключенного и художника-осветителя Данилу Гончарова освободили на католическое Рождество. И в первые недели на свободе он почувствовал разочарование. Разговариваем с Данилой о смысле свободы и ответственности, о Павле Северинце и сексе на зоне…
«Прежде всего был разочарован отношением беларусского общества к войне в Украине. Беларусы не просто не чувствуют, что они могут что-то сделать, чтобы это все остановить, – они не чувствуют, что обязаны это делать. Нет ответственности за то, что сейчас происходит в мире», – делится впечатлениями, которые пережил в первые дни на свободе, бывший политический заключенный Данила Гончаров.
Шагаем по набережной Вислы возле фантастически освещенного Свентокшиского моста, на котором сияют иллюминацией желто-голубые цвета Украины. Данила живой, резвый и рассудительный. Безответственное отношение беларусов к войне, как он это воспринял, считает проявлением провала социально-культурных институтов страны, к которым сам имел отношение: «Мы за 30 лет независимости не преодолели постсовковой децивилизации».
Говорит, что не испытал после освобождения и должной реакции общества на непрекращающиеся «посадки» людей, известных и неизвестных. В том числе совсем мальчишек, часть из которых даже не понимает, за что и зачем – «просто рядом проходили». За них, убежден Данила, также несет ответственность общество.
«Чего ждал? Я ожидал, что общественное сопротивление будет усиливаться соответственно нарастанию репрессий. Но на самом деле интернет забили дубинками… И все? Надеюсь, не все. А как продолжать и к чему это приведет – пока не знаю…» – говорит бывший политзаключенный.
«Володарка – прекрасное место»
Данила быстро идет по набережной – не успеваем за ним. Спешит, чтобы подстроиться под новый ритм свободы? Ведь на зоне каждый час регламентировался правилами внутреннего распорядка. А здесь – свободное течение. И Висла рядом.
«В колонии делается все, чтобы у зэка свободного времени было мало. Часа 2–3. Но ведь удивительно: за те 2-3 часа я успевал больше, чем здесь за 17 часов. Еще и высыпался. Как это? До сих пор не понимаю», – признается Данила и смеется.
Сбавляет темп. Бывший политзаключенный говорит, что физически чувствует себя как никогда хорошо. Мол, ни разу в жизни не было таких двухлетних перерывов в работе, поэтому восстановился и отдохнул. «Этот режим стабилизирует организм. Если не накручивать себе нервов, конечно», – добавляет он.
За два года неволи (осудили его в июле 2021 года по «народной» ст. 342 УК: «Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, или активное участие в них») художник по свету и выпускник кафедры зоологии БГУ Данила Гончаров прошел через Окрестина, тюрьму в Жодино, Володарку (СИЗО № 1), могилевскую тюрьму и шкловскую колонию № 17. Говорит, что Володарка была «самым прекрасным местом».
«Принимают меня на Володарке. Сотрудник спрашивает, есть ли какие награды. А у меня же, холера ее, президентская премия – за успехи в научных исследованиях. Он смотрит на меня такой – знает уже мою статью! – и говорит: «Чем же тебя порадовать? Давай хоть слово «президент» с маленькой буквы напишу». – «Ну и спасибо», – отвечаю. Поэтому и говорю: Володарка – прекрасное место», – делится воспоминаниями бывший политзаключенный.
«А может, и меня завтра убьют?..»
В неволе Данила Гончаров провел 650 дней. Большую часть из них – в печально известной ИК № 17 в Шклове. Той самой, откуда в мае 2021 года пришла ужасная новость о смерти Витольда Ашурка (Данила на тот момент был еще в СИЗО). Слухи об умышленном убийстве политзаключенного до сих пор, по словам Данилы, ходят по зоне. Называются и имена людей, причастных к смерти Ашурка (в декабре 2022 года фамилии возможных убийц озвучил другой экс-заключенный колонии № 17).
Данила Гончаров говорит, что был склонен верить этим слухам, и это вводило в депрессию.
«Давление психологическое ощущалось: а может, и меня завтра убьют? Им же за это ничего не будет – крови они уже попробовали. Стоит лыбится, ему же нравится, падла…» – не выбирает слов Данила Гончаров.
В ИК № 17 Данила отбывал приговор в одном отряде с Александром Шаболиным (доверенное лицо Светланы Тихановской), Андреем Нечипором (осужден за повреждение автомобиля жены милиционера), с «террористом» Егором Михайловым, которому влепили 10 лет за поджог танка Т-72 в Слепянке, и другими политзаключенными. Говорит, что в последние дни в отряд забросили парня, который делал на свободе видеообзоры автомобилей и попал в колонию на 4 года только за то, что один из его роликов был использован СМИ за рубежом…
С политзаключенным философом Владимиром Мацкевичем на зоне Данила не встретился ни разу. С Павлом Северинцем были в разных отрядах, но несколько раз увиделись.
«Надо отметить, что администрация делает все, чтобы мы не общались между отрядами. Для нас «экстремистов», например, запретили посещение стадиона. И не потому, что они не хотят, чтобы мы занимались спортом, – они не хотят, чтобы мы разговаривали. Был период, когда даже в церковь нельзя было ходить», – рассказывает бывший заключенный ИК № 17.
«Паша держится. Я считаю, что ему, конечно, трудно в его возрасте на деревообработке бросать эти бревна… Но дух у человека, конечно, несгибаемый, здесь спора нет», – говорит о политзаключенном Павле Северинце наш собеседник.
Рассказывает, что слушал однажды Северинца во время так называемого диспута (или «лекции», как это указано в режиме дня), которые проводятся в шкловской колонии. Политик и соучредитель БХД, осужденный на 7 лет колонии, говорил, «какими хорошими христианами должны быть заключенные в это время».
Данила Гончаров признается, что на следующую страницу «исправительного процесса» («лекции») без смеха нельзя было смотреть.
«Представьте себе, сидят рядом с тобой заключенные, настоящие ученые, профессора, а в то же время бывший замполит колонии Голынец читает с бумажки лекцию об этикете – которую, уверен, выхватил из интернета. Дочитывает до строки «интернальный локус контроля», но слово «интернальный» произнести не может, а слово «локус» не знает, поэтому звучит что-то вроде «инфернальной лагуны» и случайное слово после всего. И стоп на этом. И так повторяется каждый раз – каждый второй месяц. Сидим, слушаем и думаем: Боженька ты мой, за что?..» – смеется Данила.
На свободу? Только через ШИЗО
Из своего опыта Данила делает выводы, что получение статуса политзаключенного особо не приводит к усилению прессинга со стороны администрации исправительного учреждения. Само слово «политзаключенный» «вертухаи» употребляют разве только в частной беседе. Политические для них прежде всего «экстремисты». Ведь на сегодня едва ли не каждый политический уже носит желтую бирку поставленного на профучет осужденного, «склонного к экстремизму» (их называют там «желтками»).
«И вот этот 10-й профучет точно влиял на отношение к тебе. Что еще? Чем больше родные или правозащитники пытаются помочь человеку жалобами в ДИН или куда еще – тем больше человека прессуют. Это точно так, к сожалению», – говорит бывший политзаключенный.
Он отмечает, что поводом для усиления давления могут быть и публикации, в которых слишком детально освещаются режимные моменты. Так, в частности, произошло после появления интервью одного из бывших политзаключенных ИК № 17, которого перед выходом на свободу бросали в ШИЗО. После публикации материала руководство колонии дало приказ всех «экстремистов» освобождать только через ШИЗО.
Данила Гончаров также выходил на свободу из штрафного изолятора. В колонии он был «злостным нарушителем», было у него 7 нарушений (как говорит, «все – за какие-то глупости»). Данила вспоминает, что после начала войны за любое нарушение лишали свиданий, потому что «хорошо понимали, что таким образом могут контролировать доступ к информации».
На вопрос, были ли в отряде те, кто «за Россию», отвечает: процентов сорок.
«Я на зоне Стивена Пинкера читал. Его книжка у нас вышла или нет в 2010 году, но он уже тогда весь мир успокаивал, мол, не волнуйтесь: с арабами войны не будет – посмотрите лучше на Россию и Украину. Хорошо описал, как работает так называемая гоббсовская ловушка», – рассказывает Данила Гончаров.
Эротические изображения женщин – под запретом
Кроме Пинкера, бывший научный работник кафедры зоологии прочитал в колонии всего Роберта Сапольского, американского антрополога. А также все романы Маркеса. Останавливаемся на перекур возле пришвартованного теплохода, который переносит нашу беседу на волну «Любви во время чумы» Маркеса. И любви в целом.
«Как с этим справлялись? С жаждой любви, с сексом?..» – спрашиваю.
«Как кто, – смеется Данила. – Меня эти «два года одиночества» (ну не сто же, как у Маркеса!) не беспокоили. А молодые, особенно кто из «малолетки» въехал, ну, конечно, там…»
Отмечает, что отношение администрации к вопросам любви очень странное. Ведь с одной стороны, тюремщики пытаются пропагандировать на зоне семейные ценности (мужчина с мужчиной – ну никак), а с другой – запрещают держать при себе любые эротические изображения женщин, не говоря уже о порнографии. И следят за этим очень пристально: никакие журналы Maxim или, упаси боже, Playboy, на зону уже «не заходят».
«Ну, молодые что-то там выдумывали. Отношения гомосексуального характера также отмечались. Был случай, что два парня прямо в церкви «отметились». Ну тихо, спокойно…» – говорит бывший политзаключенный.
Признается, что сделал в колонии для других несколько изображений женского тела, но – «без вдохновения». В большинстве своем рисовал портреты женщин – жен и любимых других заключенных. Здесь очень пригодились художественные навыки. Со своей же женой встретился после «двух лет одиночества» только в Варшаве (она приехала сюда после начала войны с украинской Бучи). Теперь они вместе.
Что касается любви, то прожить без нее на зоне можно, уверяет. Гораздо важнее там – дружба.
Осужденные по ст. 14. «Им не легче, чем политзаключенным»
«Так получилось, что дружил я как раз с людьми, которые были осуждены не за политику. Ведь в Беларуси, помимо политических, хватает других заключенных. Прежде всего – по 14 статье, по которой сажают просто за умысел. Фактически, любой сотрудник МВД, увидев драку двух мальчишек, может сказать, что один намеревался убить другого, – и человеку дают 17 лет. Меня удивляло, почему так мало об этом пишут, так слабо это освещается, а им же ничем не легче, чем политзаключенным. При этом у них нет ни поддержки общества, ни информационной поддержки», – говорит Данила Гончаров.
Таких заключенных по ст. 14 УК (»Покушение на преступление»), утверждает наш собеседник, в Шклове очень много, как и осужденных по наркотическим статьям (ст. 328, 328-1, 328-2 УК). Рассказывает о случае, когда осужденный за покушение на убийство вскрыл себе вены на обеих руках: «При этом его «убитый» через две недели уехал в Москву на подработку».
«Откачали, в состояние привели. «Психологи» там работают хорошо: человека просто бьют, пока он жить не захочет. Помогает, спора нет», – говорит Данила.
После своего освобождения «злостный нарушитель» и художник по свету Данила Гончаров пробыл в Беларуси только две недели. Выехал так быстро не только потому, что в Варшаве ждала жена, но чтобы уберечься от дальнейших действий МВД: «Могло случиться, что, по их расчетам, я не досидел чуточку…» Тем более, в РОВД сообщили, что как «склонному к экстремизму» выезд за границу ему запрещен. Выбирался из Беларуси нелегально.
«Люди страдают из-за нас»
К станции метро возвращаемся против течения (Висла почернела), уставшие и озябшие. Разговариваем на болезненную тему освобождения политзаключенных и возможных переговорах с режимом. Слова Данилы горячие. Жестикулирует.
«Я согласен, надо добиваться их освобождения. Особенно – случайных людей. Хотя их как-то «отмазать» надо, потому что люди действительно страдают из-за нас. В том числе и из-за меня, потому что я ведь тоже призывал выходить на митинги, забастовку устраивал, другое там. Дело мы начали, закончить его не можем – а люди сидят реальные сроки… И к ним уже приходит осмысление того, что, мол, холера, я что, весь свой срок отсижу? Все 4 или 7 лет? И что мы?.. Работы много, и я совершенно не уверен, что она идет в том темпе, которого требует время», – говорит Данила Гончаров.
По его мнению, конфликт в Беларуси все равно должен закончиться переговорами «между остатками режима и остатками оппозиции», даже если случится гражданская война. Вопрос только в том, у кого будут сильнее позиции на тот момент.
«Когда и как? Ты же художник по свету, скажи, куда посветить, чтобы прояснилось», – спрашиваем.
«Ну как-то надо так посветить, чтобы у тех, кто берет на себя ответственность за политику, слова с делами слишком не расходились», – отвечает бывший политзаключенный и художник-осветитель Данила Гончаров.
Герой нашей публикации работал со светом в театрах с 17 лет (в 2020 году был уволен из Нового драматического театра в Минске). Выпускник кафедры зоологии БГУ, окончил магистратуру. Рисует, занимается скульптурой (включая 3D). Сейчас ищет работу в Варшаве. Если есть предложения – пишите нам, у нас есть контакт Данилы.
Дмитрий Мираш / Авер belsat.eu
