Союзники, ядерное оружие и опыт Казахстана. В чем смысл изменений военной доктрины?
Текст новой Военной доктрины, которую собираются принять власти Беларуси, еще не опубликован, однако многие важные тезисы уже появились в публичном пространстве. Belsat.eu рассказывает, что известно об этом документе, и о чем свидетельствуют анонсированные нововведения.
Решение о разработке проекта новой Военной доктрины было принято в феврале 2023 года. На прошлой неделе обсуждение этого документа состоялось с участием Александра Лукашенко на заседании Совета безопасности. Принять Военную доктрину планируется на Всебеларусском народном собрании (ВНС), дата которого еще не определена. Не опубликован пока и текст проекта Военной доктрины – власти заявляют, что в документ будут вносить коррективы. Возможно, ее вообще опубликуют только после одобрения на ВНС.
Власти утверждают, что обновление доктрины не предусматривает кардинальной ревизии положений военной политики Беларуси, однако признают, что фактически это будет новый документ. Судя по публичным заявлениям силовиков, наиболее важные изменения будут касаться ядерного оружия, отношений с союзниками и источников угроз.
Обязанности перед союзником и опыт Казахстана
В новой Военной доктрине появится отдельный раздел, в котором планируется прописать обязанности Беларуси перед своими союзниками. Будут утверждены общие принципы и создана правовая основа для реагирования в случае военной агрессии.
«Нападение на любое Союзное нам государство будет считаться нападением на Республику Беларусь», – заявил начальник информационно-аналитического управления Генерального штаба Вооруженных сил Артём Буторин.
При этом в Минобороны подчеркивают, что речь идет не только о России, но и о союзниках по ОДКБ. Специально разделять их в документе якобы не планируется.
Что означает это нововведение? Пока нет текста документа, делать окончательные выводы преждевременно. Но из того, что озвучили силовики, следует, что на самом деле для Беларуси ничего принципиально не изменится.
Буторин в интервью СТВ объяснил, что в доктрине будут собраны воедино «все те положения, которые на сегодняшний день закреплены в международных договорах, которые мы ратифицировали с нашими союзниками, и в том числе в рамках международных организаций». То есть фактически власти обещают перенести в Военную доктрину те обязательства, которые Беларусь на себя уже и так взяла.
Соглашения, подписанные Беларусью, действительно предусматривают определенные обязательства в военной сфере. В пункте 20 совместной военной доктрины Союзного государства говорится, что «государства-участники рассматривают любые действия с использованием военной силы, направленные против любого из государств-участников, как покушение на Союзное государство в целом и будут предпринимать соответствующие ответные меры с использованием всех сил и средств в их распоряжении».
Аналогичные обязательства закреплены в договоре ОДКБ: «в случае совершения агрессии на любое из государств-участников все остальные государства-участники по просьбе этого государства-участника незамедлительно предоставят ему необходимую помощь, включая военную, а также поддержат средствами, находящимися в их распоряжении».
Хренин обратил внимание, что при подготовке раздела о союзных обязанностях учитывался в том числе «опыт Казахстана». Министр явно имел в виду события января 2022 года, когда Беларусь и другие страны ОДКБ прислали своих военных в Казахстан, чтобы помочь Касым-Жомарту Токаеву подавить протесты и беспорядки в стране. Казахстанский опыт как раз можно считать примером произвольной интерпретации союзнических обязанностей и самого термина «военная агрессия», так как на самом деле никакой агрессии против Казахстана никто не совершал. Поэтому, как «опыт Казахстана» будет учтен в Военной доктрине, можно только догадываться.
В этом контексте обращает на себя внимание еще одно высказывание Хренина. По словам министра, в доктрине будет обозначен четкий посыл:
«Мы готовы защищать свою страну всеми силами и средствами, включая наших военных союзников по Союзному государству и ОДКБ».
В связи с апеллированием к «опыту Казахстана» это звучит как намек на то, что в случае народных протестов власти Беларуси готовы обращаться за помощью к своим союзникам. Этот момент, возможно, также будет каким-то образом отражен в документе. Ничего удивительного здесь не будет: напомним, что Лукашенко в августе 2020 года обращался к России с просьбой об оказании силовой поддержки в рамках ОДКБ и Союзного государства.
Ядерное оружие: надолго и под грифом «секретно»
Одна из наиболее интересных составляющих новой военной доктрины – положения, касающиеся российского ядерного оружия.
Власти поясняют: в документе будет закреплена позиция, в соответствии с которой «появление на нашей территории ядерного оружия является вынужденной мерой», а само ядерное оружие рассматривается как средство «стратегического сдерживания».
«Мы четко определили и доказываем взгляды Республики Беларусь на применение размещенного на нашей территории тактического ядерного оружия», – заявил Хренин.
Тот факт, что размещение ТЯО в Беларуси собираются прописать в военной доктрине, доказывает, что эта мера рассматривается не как временная, а как бессрочная (доктрина – это априори такой документ, который может приниматься на десятилетия). О бессрочности размещения открыто говорят и власти России. Например, в октябре 2023 года представитель МИД РФ Константин Воронцов во время заседания комитета по разоружению Генеральной ассамблеи ООН заявил, что вывод российского ядерного оружия из Беларуси невозможен без «отказа США и НАТО от курса на подрыв безопасности России».
Вместе с тем, похоже, что ничего о порядке использования ядерного оружия в Военной доктрине не будет.
«Что касается порядка использования ядерного оружия, то это не предмет Военной доктрины. Военная доктрина закрепляет общее отношение к этому. А порядок использования – это предмет нижестоящих уставных документов, документов военного планирования. Но они носят, как правило, грифированный характер», – заявил Буторин.
Скорее всего, это означает, что в Военной доктрине не будет однозначного ответа на вопрос, кто будет распоряжаться ядерным оружием, размещенным в Беларуси. Напомним, Кремль с самого начала настаивал на том, что контроль останется исключительно за Россией. Лукашенко в свою очередь заявлял, что управлять ядерным оружием «будем мы здесь». Похоже, что новая доктрина не положит конец этому разногласию, причем намеренно – чтобы сохранить пространство для политического маневра.
Привязка к Концепции нацбезопасности и внутренним вызовам
Власти подчеркивают, что обновленная доктрина будет носить «четко выраженный адресный характер». «Мы точно называем источники угроз и от каких стран они исходят», – пояснил Хренин. Правда, одновременно министр подчеркивает, что Беларусь никого не рассматривает в качестве врага и готова вести диалог даже с НАТО.
В этой связи не до конца понятно, что подразумевается под «адресным характером» документа. Но похоже, что власти таким образом хотят подложить в Военную доктрину невоенные аспекты противостояния с Западом. В частности, объявлено, что в новой доктрине будет отражено «наше противодействие санкциям».
Хренин обещает усилить связи между новой редакцией военной доктрины и проектом Концепции национальной безопасности (не случайно эти документы обсуждались на совещании у Лукашенко вместе). Это очень важная деталь. Во-первых, потому, что концепция нацбезопасности (КНБ) была разработана ранее и авторы новой военной доктрины, вероятно, на эту Концепцию в значительной степени ориентировались. Во-вторых, проект Концепции нацбезопасности (он также должен быть окончательно одобрен на ВНС) был опубликован еще в апреле 2023 года, что позволяет лучше понять, с чем Хренин планирует «усилить связь».
На новую Концепцию нацбезопасности («Белсат» ранее подробно разбирал этот документ) оказали огромное влияние внутренние события в Беларуси последних лет. Если прежняя КНБ имела относительно универсальный характер, то новая КНБ отражает нынешние массовые репрессии, сильную зависимости от РФ и соучастие в агрессии против Украины.
Например, угрозой национальной безопасности будут считаться действия, «направленные на дискредитацию или срыв электоральных кампаний», а также «неуважительное отношение к государственным символам, использование экстремистской символики и атрибутики». В новой версии КНБ речь идет о «проявлении экстремизма в любых его формах» («экстремизм» – эвфемизм для протестной деятельности и инакомыслия) , есть упоминания о создании за рубежом «негосударственных вооруженных формирований» и финансировании подготовки к использованию военной силы против Беларуси (пункт явно навеян самим фактом существования полка Кастуся Калиновского). Список источников угроз включает в себя использование «инструментов мягкой силы» для влияния на Беларусь, «дискредитацию» и «злоупотребление отдельными государствами или группами государств мандатами и механизмами международных организаций для оказания давления на Республику Беларусь».
Поэтому не удивительно, что министр обороны обещает в новой военной доктрине не только усовершенствовать механизмы противодействия внешним угрозам, но и определить порядок действий государства при реагировании на внутренние вызовы. По словам Хренина, в обновленной доктрине наряду с функциями вооруженной защиты, которую осуществляет силовой компонент военной организации государства, «обозначено место и роль всех других государственных органов».
«Здесь и дипломатические усилия наших министерств, ведомств и общественных организаций, меры в экономической и информационной сферах», – пояснил Хренин.
По сути, имеется в виду милитаризация всех сфер общественно-политической жизни, при которой «защиту государства и обеспечение его военной безопасности осуществляют все, начиная от президента, заканчивая каждым гражданином страны».
Глеб Нержин / ЮК belsat.eu
