«Нельзя исключать и государственного переворота». Что общего в сегодняшней России с Февральской революцией
В марте прошло 105 лет со дня Февральской революции в России. Во время непопулярной войны там свергли царя, который с помощью шапкозакидательства хотел победить другие страны, и попытались поставить страну на демократические рельсы. А в Российской империи после этого начали набирать силу сепаратистские движения. Есть ли в этом аналогии с сегодняшней войной России в Украине? Чего ожидать в будущем и можно ли уже сейчас увидеть определенные тенденции? На эти и другие вопросы в разговоре с «Белсатом» ответил белорусский историк Александр Пашкевич.
– В эти дни исполняется 105 лет с февральской революции в России. Во многом она была вызвана непопулярной среди населения Первой мировой войной. При этом сама война начиналась в России с ура-патриотизма, а закончилась развалом империи, гражданской войной, позорным миром и расстрелом царской семьи. Как так получилось? Почему народные настроения за 2,5 года так резко изменились?
– Здесь все на самом деле очень просто. За те 2,5 года население на собственной шкуре ощутило все негативные последствия, что приносит затяжная война. Сначала думалось, что все будет очень просто, российская армия – самая сильная в мире, и дело ее самое справедливое, в отличие от других. Что принимает участие Россия в войне вынужденно, что не она ее начала, но если сделан вызов, то что же делать, надо защищать братьев-сербов и дать по голове германцам и австрикам, потерявшим берега… короче, был задействован весь набор пропагандистских клише, знакомый нам из нынешней России, и государственная пропагандистская машина оказалась весьма успешной. И если бы война продолжилась недолго и с успехом для российской армии, то, несомненно, это только подняло бы престиж власти.
Но на самом деле сначала действительно достаточно успешная война со временем стала складываться для России все хуже, армия должна была отступать, покидать противнику территорию. В конце концов фронт стабилизировался, его линия длительное время не менялась. В тыл шли похоронные письма, военные расходы подкосили экономику, жить делалось все труднее. А самое главное – население со временем совсем перестало понимать цели войны, за что на фронте гибнут тысячи молодых мужчин со всей империи и за что переносятся трудности и потери. Тем более, параллельно стали выходить наявь сведения о разных неприглядных сторонах жизни элит с царским двором включительно, ширились слухи о предательстве. В итоге никто уже не хотел ни за что воевать, а прежде всего солдаты на фронте. Желание мира, притом любой ценой, стало основным и чуть ли не всеобщим.
В таких условиях и произошла Февральская революция в России, совершенно мирная и бескровная. Царя свергли, и никто не стал его особо защищать. Эта власть настолько себя дискредитировала, что даже позже, уже во время Гражданской войны в России, ни одна серьезная политическая сила не боролась за то, чтобы вернуть царя и старые порядки.
– Первая мировая, российско-японская, советско-финская, войны в Афганистане и Украине. Кажется, что шапкозакидательство – одна из главных черт российского генералитета в ХХ–ХХІ веках. Что вы на этот счет думаете?
– Да, это вечная проблема для всех реинкарнаций Российской империи – большая начальная самоуверенность относительно силы собственной армии и приход к сознанию и возвращение на грешную землю только после того, как несоответствие оптимистичных оценок реальному положению вещей проявляется на поле боя.
Думаю, что первичная причина этого – замыкание государственного руководства, в том числе и военного, в определенном коконе, отсутствие или по крайней мере ограниченность его обратной связи с обществом, жизнь в собственном мире, в котором те, кто ответственен за принятие решений, получают только ту информацию, которую они сами хотят получить. Притом на всех уровнях. И информация о состоянии армии не исключение. А при всех перечисленных выше случаях в России была как раз такая ситуация.
К тому же, в подобной системе кадровая политика проводится таким образом, что главным критерием для назначения на высокие должности делается не уровень профессионализма, а личная преданность системе и вождю. Генералы тоже назначаются по подобному принципу, а потому часто под вопросом даже их обычная компетентность. Такие люди могут не только выдавать желаемое за действительное в отчетах начальству, но и сами в это верить.
– В российских ультрапатриотических кругах очень популярна и даже мифологизирована личность царя Николая II. Но почему в Кремле не делают работы над его ошибками и повторяют их вновь?
– Именно потому, что личность Николая II мифологизирована, а мифологизированность персонажа не особо склоняет к рефлексиям над его реальным образом. В общем этот император совсем не принадлежит к числу великих правителей, с именем которого связаны какие-то особые для процветания империи свершения. Причина популярности его личности в ультрапатриотических кругах – лишь трагическая судьба этого монарха и его семьи. Только из-за этого факта его причислили к святым и вообще повесили на штандарты. В ином случае вряд ли бы так было.
Что касается Кремля, то как раз там, кажется, никакого культа именно Николая II нет. Наоборот, Путин неоднократно упоминал о нем как о слабом политике. Что касается работы над его, да и не только, ошибками, то вряд ли современное кремлевское руководство на подобные вещи способно. Оно даже настоящее воспринимает весьма специфично: экспертная оценка в кремлевских кругах, как оказалось, на совершенно нулевом уровне. То как при полной иррациональности принятия многих нынешних судьбоносных решений можно говорить о способности к каким-то глубоким рефлексиям и умении делать выводы из чужих ошибок далекого прошлого? Если даже свои собственные недавние ошибки на украинском направлении (2004 и 2014 годов) не отрефлексированы и из них не сделано никаких выводов?
– Ожидаете ли вы, с учетом исторических аналогий и знания процессов, сильных протестов в российском обществе на фоне войны с Украиной, падения имиджа Путина, а то и вообще государственного переворота? Наспевает ли в России революционная ситуация, очерченная в известной формуле Ленина о низах и верхах?
– Думаю, падение имиджа Путина и уменьшение его поддержки в российском обществе неизбежно. По той причине, что маленькой победоносной войны с Украиной не получилось, а российские стратеги сделали крупные просчеты не только относительно хода боевых действий, но и реакции на агрессию со стороны Запада. Война затягивается, она приносит российскому обществу большие потери, в том числе и человеческие, а наложенные санкции на этот раз отнюдь не символические, их так или иначе почувствует на себе каждый россиянин.
Конечно, в руках Путина остается сильный инструмент влияния в виде мощного и очень профессионального, годами отточенного пропагандистского аппарата, который в российских условиях до сих пор действовал для формирования общественного мнения ужасно эффективно. Но эта эффективность может быть сильно подточена, если утверждения пропагандистов станут слишком противоречить реальной ситуации – той, с которой россияне ежедневно сталкиваются непосредственно.
Другое дело, насколько быстро это недовольство может найти обнаружение в массовом протестном движении и какие формы он примет. Это прогнозировать очень сложно вообще даже тем, кто в этом обществе (например, высокая готовность белорусского общества к протестной активности в 2020 году стала сюрпризом и для самых белорусов), не говоря о внешних наблюдателях.
Но видно, что уже сейчас определенные брожения идут даже в пропагандистском аппарате (кейс Овсянниковой, увольнения некоторых других бойцов этого фронта), видимо, что-то подобное есть и среди чиновников. Поэтому совершенно нельзя исключать в определенный момент и государственного переворота. Народное недовольство для которого может быть дополнительным аргументом.
– Кстати, о Ленине. Накануне нынешней войны Путин говорил, что Украина (читай и Беларусь) никогда не существовали и были придуманы большевиками. Насколько правдивы такие высказывания? Именно коммунисты способствовали становлению национальных республик на останках Российской империи?
– Смотря с какой стороны это оценивать. Несомненно, что принцип разделения того государства, возникшего на руинах Российской империи после 1917 года, именно на национальные республики с разным статусом, был придуман большевиками, и роль Ленина в создании и реализации этой концепции велика. И именно такое построение советского государства позволило в начале 1990-х Советскому Союзу распасться на 15 новых государств относительно малой кровью. Бутафорская и чисто показная на протяжении большей части существования СССР государственность союзных республик в определенное время наполнилась реальным содержанием. И у Путина именно за это есть обида, он полагает, что если бы не было сто лет назад создано этих республик, то через десятки лет если не во всем СССР, то по крайней мере в Украине и в Беларуси была бы сплошная Россия без какой бы то ни было особенности.
Но крайне ошибочно думать, что республики создавались большевиками на совершенно пустом месте, без объективных на то оснований. Сто лет назад уже существовали отдельные народы, в том числе украинский и белорусский, с осознанием своей особенности и с национальными движениями, которые выдвигали требования реализации своих прав, в том числе и права на свою государственность. Многие народы за свою независимость боролись с оружием в руках и добивались определенных успехов. Ленин не считал возможным просто игнорировать это и поэтому формально пошел навстречу желаниям народов иметь собственную государственность, но советского типа и подчиненную Москве. Это позволило привлечь на свою сторону часть национальных элит, заполучить их поддержку, что, в свою очередь, позволило укрепиться и стабилизироваться советской власти.
Поэтому можно говорить никак не об искусственном создании Лениным или еще кем отдельного украинского или белорусского народов, а о направлении национальной энергии тех других народов в нужное себе русло. И нельзя сказать, что эта политика не увенчалась успехом. Другое дело, что чисто национальное в конце концов оказалось сильнее и одержало историческую победу, тем более что коммунистическая идеология испытания временем совсем не выдержала, через несколько десятков лет полностью деградировала, а в конце концов была сброшена, как ненужная шелуха.
Чисто национальные идеи никуда не делись. Все время советской власти их держали под толстым льдом, а когда лед растаял, то они из-под него вырвались. И у некоторых людей сложилось впечатление, будто все это явления явилось из-за отсутствия.
– Как можно обозначить сегодняшний режим в РФ, который с одной стороны чествует советское наследие, а с другой – грозит декоммунизацией соседним странам?
– Это режим не коммунистический, а имперский. И советское наследие он чествует лишь как наследство одной из форм Российской империи. На самом деле очевидно, что никто в российском руководстве не стремиться строить коммунизм даже мысленно, как и подавляющее большинство населения. Большинство советских памятников или названий улиц – а их множество, особенно на провинции – сохраняются в России только по инерции, как и Ленин в мавзолее.
Попытки же провести масштабную декоммунизацию руководствам других стран постсоветного пространства, прежде всего Украины, вызывают у российского руководства бешенство, так как оно видит в этом освобождение не от коммунистического, а от российского наследия. Ведь чествование различных Кировых и Калининых было в свое время очевидно навязано Москвой, а не прорастало на местной почве.
– Можно предположить, что сегодняшние события предшествуют очередному распаду России, как раньше в 1917 и 1991 годах? Какой вы видите будущее сегодняшней РФ?
– Можно уверенно говорить, что сегодняшние события предвещают очень большим пертурбациям в России, сильным трансформациям на этих бескрайних просторах. В какую сторону будут идти эти трансформации и закончатся ли распадом сегодняшней России, аналогично с 1917 или 1991 годом, я говорить не берусь. Хотя вобще такой возможности исключать, естественно, нельзя.
Думаю, однако, что распад России, если он произойдет, никак не может происходить по модели 1991 года, когда великая империя распалась по административным границам бывших союзных республик. Российская Федерация построена иначе, и на десятки государств по границам внешних многочисленных субъектов федерации ее распада явно ждать не приходится. Потому что большинство этих регионов – образования чисто административные, которые существенно между собой не отличаются и реальной субъектности, позволяющей претендовать на государственный суверенитет, не имеют.
Есть, конечно, национальные регионы, от которых традиционно ждут какого-то взрыва национальной активности и стремления к суверенитету, который якобы стремится подорвать целостность Российской Федерации. Но стоит при этом иметь в виду, что хотя в России действительно живет немало разных народов, все-таки реально многих, сильных и готовых потенциально поставить вопрос о независимости и ее добиться, среди них совсем немного.
Ведь основная часть бескрайних просторов Российской Федерации сегодня все-таки заселена людьми, которые причисляют себя к россиянам, территории с нероссийским большинством населения, как правило, на общем фоне только лоскутки (за исключением малозаселенной Якутии).
Поэтому относительно перспектив территориального распада Российской Федерации, по моему мнению, нужно рассуждать в разрезе, насколько в ней сейчас развит не национализм малых народов, а регионализм, то есть ощущение отличия и желание отдельного пути россиянами из разных регионов. И тогда здесь напрашиваются параллели, скорее, не с событиями 1991-го, а 1917-го и последующих лет. Тогда, как известно, на руинах Российской империи возникало много государственных образований на региональной основе: что-то образовывалось в Сибири, на Дальнем Востоке, Дону, Кубани и так далее. Притом это не всегда было чистой конъюнктурой, так как жители этих регионов, как те же сибиряки или донские или кубанские казаки, чувствовали тогда свое отличие от жителей собственно России, и это как-то манифестировалось.
Но с тех пор много воды утекло и чисто внешнее впечатление сегодня таково, что сегодняшний российский народ гораздо более консолидирован и унифицирован, чем сто лет назад. И какой-то региональный сепаратизм как массовое явление там, кажется, не слишком развит даже на уровне идей. Поэтому возможен ли на самом деле сегодня глобальный распад России, а не отпадение каких-то отдельных территорий – для меня вопрос открытый, у меня нет на него однозначного ответа. По крайней мере если принимать во внимание внутренние предпосылки для этого, а не действия внешних игроков.
ПС/ММ belsat.eu
