Ровно 12 лет назад случилось одно из самых трагических событий в новейшей истории Беларуси. После четвертых президентских выборов произошло массовое противостояние протестующих, которых вышло на марш около 50 тысяч человек, и властей, которым удалось перехитрить оппозиционных лидеров и загнать абсолютно беззащитных людей в ловушку, результатом чего стали кровь и поломанные судьбы. Тогда еще намеренно не убивали, как это произошло в 2020-м, но «покаянные» видео уже появлялись. Корреспондент «Белсата» собрал воспоминания некоторых прямых свидетелей и участников событий 12-летней давности.
Алесь Карниенко, журналист «Белсата». Тогда – выпускающий информационных выпусков «Белсата»:
– Я помню, что вышел с какой-то площади и меня никто не забрал. Позже коллеги говорили: «Так ты же выглядишь, как тихарь. Поэтому тебя и не берут. Более того: я на подходе к этому злосчастному стеклу в Доме правительства прикрывал нашу девушку-оператора. И никто нам не мешал. Возможно думали, что мы снимаем для их службы. Мне, как человеку не только с журналистским, но и политическим опытом, быстро стало все понятно. Людей специально подвели к Дому правительства, так как там заранее подготовились. Стекло невозможно было выбить и зайти в здание, так как там уже рядами со щитами стояли милиционеры, а перед ними было все укреплено то ли школьными партами, то ли столами. Но все эти месяцы перед выборами я не помню, чтобы кто-то прогнозировал, что возможен вот такой жестокий разгон, вот такая бешеная реакция власти. Все думали, что спокойно эта кампания пройдет, что она проиграна оппозицией с самого начала.
Но власть выдумала такой сценарий заранее. Я думаю, что это творчество именно Владимира Макея, который тогда был главой администрации президента и перед теми выборами публично обвинил оппозицию в подготовке вооруженных провокаций. Лукашенко бы такого сценария не придумал. Ему лишь бы оторвать голову, поломать, бросить в тюрьму – там все просто. А это Макей придумал, чтобы были все кандидаты, которые пожелали зарегистрироваться, даже, если и не наберут необходимое количество голосов (на что потом и Ермошина закрыла глаза). Что будет 10 кандидатов, из них там восемь оппозиционеров, которые потом друг у друга заберут голоса. И лидерам, Некляеву и Санникову, было невозможно собрать ни 50, или, даже, 40 процентов голосов. Хорошо еще, что они не перессорились и не начали грязь друг в друга бросать, а играли дуэтом под конец. Единственное, могли бороться если не за победу, то за второй тур. Вполне вероятно, что Лукашенко при такой ситуации 50-ти процентов не взял.
Александр Отрощенков, соучредитель «Reform.by». Тогда – пресс-секретарь штаба Андрея Санникова:
– Когда мы начинали этот проект, я понимал, что почти невозможно будет достичь общей победы, но локальные успехи должны были появиться. Например, добиться открытого диалога и в обществе, и между властью и оппозицией. Конечно, я реалист и понимал, что Лукашенко покорно не уйдет с должности.
– Вы общались с другими штабами, например, Владимира Некляева, или каждый шел своим путем?
– Была определенная коммуникация. Между штабом Санникова и штабом Некляева было соглашение от ненападении, а с другими кандидатами… Я не помню, чтобы была какая-то связь. Я был пресс-секретарем у Андрея Санникова и не отвечал за налаживание стратегических отношений. Конечно, я задал вопрос и Санникову и Бондаренко о том, почему мы не объединяемся. Мне поступил такой ответ, что мы не можем доверять другим людям, не можем раскрывать свои планы. Хотя я и тогда подозревал и сейчас считаю, что уж слишком конкретных планов у штаба Санникова не было, хотя, конечно, ситуацию старались отслеживать и просчитывать. Отмечу только команду Виталия Рымашевского, основа которой состояла из активистов БХД. Их люди приложили действительно много усилий, чтобы была определенная единая стратегия на Площади. Когда этого не получилось – активисты БХД, и лично Виталий Рымашевский, приняли наибольшие усилия, чтобы не произошли провокации, которые готовили власти. Но сил, конечно, не хватило. И в принципе их не могло хватить, когда против группы активистов действовали спецслужбы.
– Чем отличаются 2010 и 2020 кроме масштаба акций и количества людей, которые на них выходили?
– 12 лет назад, несмотря на протест, и довольно массовый, власть полностью контролировала ситуацию, контролировала силу своего ответа, последствия на международной арене. В 2020 году власть не на шутку испугалась и почти допустила, что революция может достичь успеха.
Меня выпустили через девять месяцев, потому что ввели санкции. Тогда выпускали в два этапа. Большинство вышло в августе 2011-го и 14 человек освободили вместе со мной в один день, 13 сентября. Там, помню, был Павел Виноградов и другие. Там было около пятидесяти человек. Остались за решеткой из тех, кого арестовали в связи с событиями площади, Дмитрий Бондаренко, Андрей Санников, Николай Статкевич, и Алесь Беляцкий, но его взяли позже, за несколько месяцев до моего освобождения.
Анатолий Лебедько. В 2010-м председатель Объединенной Общественной партии. Сегодня – представитель по парламентскому сотрудничеству и Конституционной реформе:
«Когда говорят, что не было планов на Площадь, то я выскажу такую вещь, что к репрессиям, к давлению, к задержаниям, к насилию подготовиться нельзя. Здесь нет таких методичек и, сколько бы ты не устраивал там тренингов и семинаров, сколько бы ты не говорил человеку, что так может быть. Пока он сам не попадет в эту ситуацию – он ее до конца не поймет. Поэтому это нужно выпить до дна, до последней капли. Те люди, которые прошли через репрессии в течение последнего десятилетия – у них, кроме прочего, большая ответственность. Когда я был в заключении, я многое передумал и то изложил в своей книжке «108 дней и ночей в застенках КГБ».
– Летом 2010-го вы были уверенно переизбраны председателем Объединенной гражданской партии. Чего Лукашенко больше испугался: вас, как лидера, или самой партии?
– В 2010-м я не имел каких-то особых амбиций, не выдвигался в президенты. Более того, не возглавлял чей-то штаб. Потому что в первую очередь схватили зарегистрированных кандидатов, начальников штабов и каких-то активных членов. И для меня реально была такая дикая ситуация, когда меня забрали в эту ночь, вынеся дверь. То есть если в событиях 2010-го года если я и принимал участие, то это был не первый ряд. Я отсидел тогда четыре месяца в «американке», где кроме администрации СИЗО КГБ присутствовала «Альфа» в черных масках. И они ежедневно, с утра до вечера, а иногда и ночью, просто нагоняли на людей страх. Абсолютно ни за что. Я готовился к судебному процессу, но перед судом просто выпустили. Когда меня привели к следователю, то в моем деле не было абсолютно ничего.
– Но почему вы не баллотировались в 2010-м году?
– Тогда мы выдвинули Ярослава Романчука, потому что там была своя специфика. Потому что все остальные кандидаты – хорошие, порядочные. Но они все были чистые политики. А Романчук был экономистом. И если кому-то речи писали спичрайтеры и надо было это учить – у Ярослава это было в голове. Он отличался. И подумалось, что если мы будем более креативными – то это может сыграть на пользу общему делу.
– А как вы оцените произошедшее с Романчуком, с Дмитриевым на следующее после дня выборов утро?
– Когда я вышел из «американки», никто не ожидал, что я буду пускать стрелы в Ярослава Романчука и других, но я и тогда сказал, и сейчас говорю: «Знаете, матери рожают своих сыновей не для того, чтобы из них делать гвозди». Я был всегда очень сдержан в оценках. Ведь порог физического терпения у каждого человека разный. Не нужно человеку выносить какой-то моральный приговор исключительно по одному ролику в несколько секунд. Поэтому, чуточку терпения и все станет на свои места».
Ирина Халип, журналистка «Новой газеты», супруга кандидата в президенты на выборах 2010 года, политика и дипломата Андрея Санникова. Оба были задержаны в ночь с 19 на 20 декабря 2020 года:
«Тогда, казалось, ничего страшнее не может быть: мы с мужем в тюрьме, а наш сын Даниил абсолютно беспомощен перед государственной машиной. Но еще страшнее стало через 10 лет понять, что это был еще не ужас, а только вегетарианство. Ведь сейчас многие семьи проходят через эти жернова системы еще в более ужасной форме. Даниилу уже 15 и он многое помнит с тех пор. А понимает – гораздо больше. Это новое бунтарское поколение, которое стало взрослым довольно рано. Как на войне. Опыт, который пережили тогда, вдавливает лицом в стену просто из-за недоразумения. А мне легче почувствовать мысли Антонины Коноваловой и ее мужа Сергея Ярошевича, которых посадили вместе, а с их детьми бабушка сбежала за границу. Либо Сергея и Елену Мовшуков, чьи дети в один момент стали сиротами. И каждое сообщение о новом аресте отбрасывает туда – в Минск 2010-го года. Вроде бы и хочешь забыть, и время уже, но не получается. Наверное, формируется пласт исторической памяти –общей для всех и одинаково болезненной для политзеков всех времен. Хочется сказать, что «это были худшие времена», но понимаешь, что и лучших не было. И очень надеюсь, что в будущем никто не полезет обниматься с омоновцами и дарить им цветы».
Беседовал Александр Путило / АА belsat.eu
