«За 5 лет тюрьмы меняется сознание». Как помочь бывшим узникам вернуться к жизни на свободе?
Чем больше времени человек проводит в заключении, тем труднее ему вернуться к привычной жизни в обществе. Иногда уже через год бывший заключенный выходит в довольно плохом состоянии, а через пять лет лишения свободы в психике точно происходят изменения. Чтобы помочь таким людям, группа неравнодушных беларусов создала инициативу «Вольныя», которая ставит своей целью поддержку политзаключенных на пути к возвращению в жизнь на свободе. Пообщались о проекте с его координатором, активисткой Вероникой Станкевич.
Бывших политзаключенных – 1900, и цифра будет расти
Инициатива «Вольныя» родилась в декабре 2022 года, когда несколько беларусов объединились в группу на хакатоне в рамках курса по правам человека и решили, что они хотели бы помогать политзаключенным. Для проекта выбрали название «Вольныя», так как он был создан для людей, которые прошли через места заключения (колония, СИЗО, «химия», в том числе, домашняя), и сейчас находятся на свободе.
Одним из членов и вдохновителей проекта стал бывший политзаключенный Дмитрий Фурманов.
«Именно он подтолкнул нас к идее, когда делился тем, как было трудно заново адаптироваться после освобождения, – рассказывает координатор инициативы Вероника Станкевич. – Тогда мы поняли, как важно поддерживать тех, кто освободился. На тот момент их было не очень много – около 300 человек. Но мы видели сроки, которые дают людям, и понимали, что в 2023–2024 годах количество освободившихся будет составлять уже тысячи. На сегодняшний день, согласно «Весне», бывших политзаключенных уже 1900 человек. И эта цифра будет расти».
Сегодня много инициатив, которые предлагают бывшим политзаключенным медицинскую помощь, психологическую, финансовую в определенных размерах, отмечает наша собеседница.
«Однако мы видели, что людям нужно не только это, но также поддержка, понимание, что можно снова доверять. А у людей, освобождающихся из тюрем, очень большие проблемы с доверием. Не доверяют даже близким, боятся рассказывать о своих переживаниях. Проектов, которые бы с этим работали, не было. Поэтому мы и решили сделать акцент именно на такой поддержке», – говорит Вероника.
Менторы и подопечные: как работают «Вольныя»
Суть инициативы «Вольныя» – персонализированная работа с каждым человеком и его кейсом. За бывшим политзаключенным закрепляется ментор, который ведет его на пути ресоциализации так долго, как человеку это нужно. У каждого ментора – только один подопечный.
Кандидатам в менторы не обязательно иметь психологическое образование или смежный род занятий (хотя профессиональные психологи среди менторов «Вольных» есть). Главное – иметь желание и быть готовым помогать. Каждый потенциальный ментор сначала проходит обучение.
«Это очень важно, так как человек должен понимать, с кем будет работать, какой может быть уровень вовлеченности, как держать свои границы и не падать в травму вместе с подопечным», – отмечает координатор инициативы.
После обучения кандидат проходит небольшой тест и собеседование с психологом, который определяет, может ли этот человек быть ментором, или нет.
«Это важно, чтобы выяснить, насколько человек сам устойчив, и осознает ли он, какую ответственность на себя берет. И у нас были случаи, когда психолог по результатам собеседования говорил, что человеку нужно сначала позаботиться о себе, а потом приходить помогать другим», – говорит Вероника.
После положительного отзыва психолога кандидат становится ментором и ему ищут подопечного. Чтобы стать подопечным, нужно заполнить заявку на сайте, или в соцсетях инициативы и также пройти собеседование с психологом.
«Здесь собеседование нужно, чтобы мы могли определить состояние и конкретные потребности подопечного и подобрать для него ментора. Мы учитываем очень много факторов – пол, возраст, географию пребывания, заинтересованности и т. п. Такому «мэтчингу» мы уделяем много внимания, чтобы людям комфортно и плодотворно работалось друг с другом», – объясняет активистка.
С какими запросами можно обращаться к «Вольным»
Ментор работает по запросам подопечного. Например, помогает советами, как найти жилье, подсказывает инициативу, предоставляющую медицинскую помощь, юристов, которые проконсультируют, как легализоваться, сообщества, где можно общаться, искать друзей, социализироваться, места для занятий спортом и т. п. особенность инициативы «Вольныя» в том, что она не чурается работы с локальными вопросами – помогает человеку искать бытовые вещи, одежду, игрушки для детей и т. п.
«Мы не отказываем в помощи, даже если человеку нужна совсем мелочь, но он не знает, где ее найти, – отмечает Вероника Станкевич. – Одновременно ментор – это человек, который поддерживает, с которым можно поговорить, рассказать о том, что на душе. Иногда в таких парах – ментор–подопечный – складываются настоящие дружеские отношения».
Все менторы инициативы «Вольныя» – волонтеры.
«Мы думали, должны ли оплачивать эту работу, и пришли к осознанию, что не можем платить человеку 2–3000 евро и этим мотивировать. А работать с такой темой можно или с полной самоотдачей, или за большое количество денег. Поэтому мы сделали ставку на людей с собственной внутренней огромной потребностью помочь», – объясняет Вероника.
Одновременно для менторов есть бонусы внутри проекта – мастер-классы, онлайн- и оффлайн-встречи с другими менторами, групповые сессии с психологом, небольшие подарки, билеты на концерты и т. п.
Работает ли инициативы с теми, кто остался в Беларуси?
В команде «Вольных» на данный момент около 50 менторов. «У нас есть запас из менторов, и мы очень этому рады, ведь так подопечные не будут долго ждать, хотя у нас есть несколько подопечных в листе ожидания. Всего подопечных через нас прошло более 100 человек», – говорит Вероника.
«Вольныя» работают с подопечными из любой страны, включая тех, кто остался в Беларуси. Однако все менторы находятся за границей.
«Это связано с безопасностью, так как бывшие политзаключенные в группе повышенного риска – у них постоянно проверяют телефоны, к ним могут прийти. И даже если прописать самые точные протоколы безопасности, мы никогда не сможем проверить, придерживается ли их человек. И мы понимаем, что если заберут бывшего политзаключенного, то могут забрать и ментора, так как где-то в телефоне подопечного могут найти его контакты, переписки», – объясняет представитель проекта.
По словам Вероники, чем меньше человек провел в заключении, тем проще ему вернуться в обычную жизнь, однако ситуации могут быть разными. Иногда и через год выходят в очень плохом состоянии, а через три – довольно бодрыми – зависит от человека и от условий, в которые он попал, отмечает наша собеседница: «В психологии есть понятие институциализации. Это касается не только тюрем, но и длительного пребывания в больнице, например. И если человек выходит из такого места, он не может существовать вне системы, в которой находился. Сколько нужно времени, чтобы это произошло, зависит от человека и от того, что ему приходится пережить».
«Могу идти прямо, и это прямо не заканчивается»
Вне зависимости от времени заключения, каждому нужна медицинская помощь, обязательно – чекап, визит к стоматологу, а также психологическая поддержка, убеждена Вероника Станкевич. Однако, если к врачам узники все же идут, с психологом сложнее.
«У нас много кейсов, когда люди, которые только вышли, отказываются от психологов. Иногда человек приходит через год, когда решает бытовые вопросы, начинает осознавать, что жизнь идет дальше, и тут его накрывает», – отмечает девушка.
Ресоциализация – это в том числе обучение заново пользоваться техникой, ходить в магазин, делать те вещи, которые обычно делает свободный человек, говорит Вероника:
«Например, некоторые люди, которые долго пробыли в тюрьме, забывают, как пользоваться мобильным телефоном, стиральной или посудомоечной машиной. Знаю человека, который отсидел 2,5 года. Когда он вышел, ему дали в руки айфон, он записал кружочек в Телеграме, и был в восторге. Или, например, Александр Кнырович в фильме «Честных людей» об условиях в беларусских тюрьмах говорил, что когда вышел на свободу и первый раз зашел в супермаркет, он плакал, потому что отвык от того, что можно взять с полки продукт, пойти на кассу и оплатить. Ведь в тюрьме такого нет – там на отоварке ты показываешь, что тебе нужно, и это тебе предоставляет продавец. Также слышала, как людей впечатляет возможность ходить без ограничений. На зоне есть забор, и если ты гуляешь, то до определенной точки. И я слышала, как люди говорят – здорово, я могу идти прямо, и это прямо не заканчивается. Цель ресоциализации – показать человеку, что он снова в нормальном обществе, снова нормально живет».
«Бывшим узникам нужно время, чтобы выдохнуть»
Одной из самых значимых проблем в заключении Вероника Станкевич называет потерю человеком своей профессиональной идентичности. Часто после тюрьмы человек не может вернуться к работе, и пока что системной помощи с этим бывшим политзаключенным нет, отмечает девушка. Хотя постепенно какие-то предложения появляются. Например, сейчас у BYSOL есть программа переобучения для политзаключенных.
«Вольныя» также обсуждают с партнерами, как наладить персонализированную помощь по поиску работы и переквалификации, дать возможность пользоваться услугами карьерных консультантов. Также волонтеры мечтают о сотрудничестве с беларусскими бизнесами и трудоустройстве бывших политзаключенных у них.
Одновременно Вероника не советует тем, кто только что вышел из мест заключения, сразу бросаться в работу или обучение. Сначала нужно взять как минимум три месяца на восстановление.
«Бывшим заключенным нужно время, чтобы выдохнуть. Но тут другой вопрос – Можем ли мы как гражданское общество, обеспечить им эти три месяца, чтобы они не работали? – спрашивает Вероника Станкевич. – А большинство политзаключенных – это мужчины, у которых есть семьи, которые надо обеспечивать, и они чувствуют свою вину, что и так 2–3 года пропустили, и поэтому они сразу бросаются в работу, и это потом вылезает в ужасных психологических состояниях».
Менторы «Вольных» работают с подопечными, пока они сами не скажут, что сопровождение им больше не нужно. В конце программы проводится «выпускной», в рамках которого подопечного просят заполнить анкету и пройти финальное собеседование с психологом, чтобы оценить прогресс. У подопечного остается контакт менеджеров программы, и он в любой момент может вернуться или обратиться с каким-то вопросом.
«Часто семья не готова к встрече с политзаключенным на свободе»
Также инициатива приглашает на консультации и обучение родственников политзаключенных.
«Чтобы понимать, как быть опорой и с чем вы имеете дело, – объясняет Вероника. – Ведь не все понимают, как себя вести с травмированными людьми. Иногда близкие наносят еще более сильную травму, хотя хотят сделать хорошо. Поэтому мы призываем приходить к нам, чтобы понять, как лучше взаимодействовать с человеком после заключения».
Станкевич советует приходить на такое обучение еще когда ваш близкий человек находится за решеткой, чтобы подготовиться к встрече с ним на свободе.
«Мы закрепляем ментора за семьей, и он помогает готовиться к моменту встречи, – отмечает она. – Ведь часто семья ждет своего мужа, папу, сына, мать, жену, дочь из тюрьмы, но на самом деле совсем не готова к встрече с узником на свободе. Например, человек выходит и хочет уехать, а родственники за это время даже себе визы не сделали. И на политзаключенного ложится ответственность не только за свою ресоциализацию, но и за эмиграцию семьи. И это очень сложно. Поэтому мы всех призываем готовиться и прописывать несколько вариантов дальнейшего развития событий, чтобы бывший заключенный мог выбирать».
«Кейсы будут становиться более сложными, и к этому нужно готовиться»
По словам Вероники, за решеткой человек часто теряет способность делать выбор и принимать решение, так как там это делают за него.
«Психологи говорят, что надо начинать даже с еды – спрашивать: что ты хочешь сегодня кушать – это или это? Предлагать готовые варианты, а не задавать открытые вопросы. Так постепенно человек будет заново учиться выбирать, и это тоже про ресоциализацию. На таких мелочах это все строится и не навешивает на человека лишнюю ответственность», – говорит координатор «Вольных».
Вероника Станкевич отмечает, что на сегодняшний день большинство беларусов, прошедших через заключение, возвращаются к нормальной жизни. Однако есть и сложные случаи, и их становится больше, так как люди сейчас выходят после более длительных сроков: «И нам нужно готовиться к более кризисным кейсам ведь к нам сейчас приходят люди, вышедшие после 1,5–2 лет, а дальше пойдут люди, отсидевшие 3, 4, 5 лет. А после 5 лет вообще происходит изменение сознания – это психологически доказано, что люди уже не будут прежними. Поэтому кейсы точно будут становиться более сложными, и к этому нужно готовиться всем».
Обращаться в инициативу «Вольныя» можно через сайт, Инстаграм, Телеграм, Фейсбук – на всех площадках есть вся информация, а также формы заявок для менторов и подопечных. По ссылке также рассказывается, как стать ментором.
Анна Гончар / ЮК belsat.eu
