Трофеи ВОВ. Белорусы рассказали, как поменялось их отношение к вещам, которые деды привезли вместе с победой
В волне ужасов войны в Украине особое впечатление люди получили от того, как и что грабят российские военные на захваченных территориях. В Беларуси многие иначе посмотрели на «трофеи», хранящиеся в семьях со времен Второй мировой. Мы попросили наших читателей рассказать собственные истории и взяли комментарии экспертов в областях права и психологии, чтобы разобраться как следует относиться к вещам, которые могли быть добыты таким же криминальным образом.
Истории потомков
– У моей бабушки был чайный сервиз, который привез дед из Германии. С обратной стороны посуды очень красивые вензеля и что-то по-немецки. Год 1929, мол. Это была особая бабушкина гордость. Она его очень редко ставила. Я не помню, чтобы она рассказывала историю этого сервиза, а деда я не застала в живых. После смерти бабушки этот сервиз переехал к маме, и она говорит, что это – мое приданое. Не то чтобы я очень его себе хотела, но это как реликвия в нашей семье. А теперь мы видим, как ужасно добываются трофеи, когда военные просто грабят мирных людей. И я не знаю, что делать с этим сервизом. Столько времени прошло, для меня он – как память о бабушке. Но сейчас мне неприятно и стыдно, что он есть в нашей семье, ведь он украден у какой-то семьи. Что делать, я не знаю. Как-то через столько лет пытаться отдать его – странно, и неизвестно кому.
***
– У меня от деда остались партсигар и несколько тарелок со свастикой с другой стороны. На портсигаре даже надпись есть, что его подарили кому-то на долгую память. Тарелки сейчас на даче, так как выглядят они уже постаревшими, а партсигар лежит в шкафу, как ценность. Эти вещи были у меня на глазах с детства. Помню истории бабушки, как дед привез ей еще сумочку и туфли, почти неношенные. Тогда я думал, что это с его стороны было хорошо, он заботился о семье, а теперь понимаю, что какую-то семью он обобрал. Не думал, что делать с этими вещами сейчас. Видимо, тарелки выброшу, а партсигар оставлю, ведь стоит помнить и о темной части истории семьи.
***
– У моей мамы от деда есть трофейный подсвечник. Очень красивый. В детстве я им любовалась, а теперь его боюсь. Неизвестно, в каких условиях был добыт этот трофей. Уговариваю маму отдать его в музей, но она не хочет.
***
– Бабушка рассказывала, что во время войны и в послевоенные годы ничего не было. Они очень бедно жили в райцентре. И когда дед приехал и достал из чемодана краски, сбежались все дети со двора посмотреть. Они мазали пальцами, пробовали на вкус и жалели ими рисовать, чтобы не закончились. У деда с бабушкой тогда не было детей еще, поэтому он просто раздал краски. А бабушке он привез заколку, брошь и перстень. У меня это кольцо. Не знаю, что с ним делать. Дедушка был очень хорошим человеком, но не в магазине же он все это купил.
***
– Мой дедушка был в Аушвице, потом в других лагерях. Его освободили. И потом он служил в Берлине переводчиком. Вернулся только в 1948 году. Никаких трофеев. Из воспоминаний – слезы. Ужас. У бабушки есть фото. Она и две подруги. Послевоенное. Так вот бабушка рассказывала, что все платья на них – из Германии. Одна из подруг была угнана в Германию на работы и оттуда вернулась с чемоданом платьев». Это единственное, что я знаю о вещах, привезенных из Германии…
***
– Не знаю, можно ли считать медали тоже за трофеи. Если говорить о Первой мировой, то прапрадед привез 4 креста (3 золотых, 1 серебряный) и золотые часы. Их судьба сложилась интересно. Их поменяли на полмешка муки во время Голодомора, что сохранило жизнь раскулаченным женщинам и детям (прапрадед тогда копал Беломорканал). Во время Второй мировой трофеев почти не было. Осталась гильза от 37-мм зенитки и жуткие истории о жителях Будапешта и Вены, которые сразу предлагали велосипеды, когда к ним подходили солдаты, и падали на брусчатку от просьбы спичек. Прадед воевал во Второй, а прапрадед в Первой.
***
– Мой дед привез с войны сестрам платья. Они так радовались! Платья были кружевные, очень красивые. Потом они узнали, что это не платья, а исподнее. Не знаю, носили ли их на публике. Это удивительная история. Как бы с одной стороны забота о семье, а с другой – в этом нижнем белье могла ходить какая-то немка или полька, или им торговал какой-то простой человек. Рада, что они у нас не остались.
***
– Мой дед привез книги. Там на страницах подпись по-немецки, что книги из частной библиотеки. О растениях, о животных с подробными иллюстрациями. Я начал изучать немецкий, с детства мечтал прочитать книги деда. Храню их и сейчас. Никак не изменилось отношение. Не хочу думать, откуда они. Для меня это книги моего деда.
Правовая сторона: нет закона, позволяющего грабить
Люди, присылавшие нам свои истории, отметили, что на них повлияли факты грабежа в Украине. Добычу и продажу «трофеев» российскими войсками юрист НАУ Михаил Кирилюк однозначно назвал уголовными нарушениями и назвал статьи, на основании которых имеет наступить ответственность: грабеж, кража, разбой, приобретение или сбыт имущества, добытого заведомо преступным путем; легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенного лицом в результате совершения им преступления и др.
Он отметил, что декриминализация мародерства в России не значит, что мародерить можно:
«Декриминализировано – это значит, что отдельной статьи и отдельного наказания нет, но фактически действия, совершаемые преступником, подпадают под другие статьи, которые уже существуют. Кража, грабеж и разбой отличаются уровнем насилия при совершении преступления и имеют разные наказания».
Он подчеркнул, что в международном праве есть единственная норма, когда допустимо изъятие чужого имущества:
«В идеальной вселенной Женевской и Гаагской конвенций подтверждается сохранение имущества гражданских, допускается разве что реквизиция продовольствия для оккупационных войск. Однако реквизиция должна быть компенсирована. Если солдатам нечего есть, они могут взять, например, кусок хлеба и оставить за это какую-то плату».
Однако эти конвенции были приняты после Второй мировой. Во время же той войны особого разрешения на грабеж не было, однако для сбора добра в СССР еще в начале 1943 года было сформировано Главное трофейное управление, подразделения которого выявляли, учитывали, собирали, хранили и вывозили трофейное и оставленное войсками отечественное оружие, имущество, фураж и металлолом с освобожденных территорий. Масштабы работы трофейных команд действительно гигантские, после войны из этого трофейного фонда вручались подарки ветеранам, а к концу войны туда можно было прийти и приобрести себе какие-то вещи. Конечно, такой «магазин» работал не для всех.
Государственный Комитет обороны постановлениями за № 7054 от 1 декабря 1944 г. и за № 7192с от 23 декабря 1944 г. разрешил красноармейцам, которые хорошо выполняли службу, лицам сержантского и офицерского состава, а также генералам действующих фронтов отправку личных посылок домой, для чего были сформированы специальные почтовые поезда из Германии.
И если военными трофеями – танками, станками и т.д. – гордились, то о множестве вещей из квартир говорить как бы не принято. Поэтому с этим наследием нам приходится разбираться самим.
Вопросы морали всегда очень тяжелые
Психолог Наталья Скибская отметила, что при нынешней ситуации у белорусов возникла возможность создать более реалистичный, более правдивый образ своих предков:
«У нас история родословной, которую мы рисуем в своей голове, обычно состоит из каких-то историй своих предков и образов, которые нам более уютны, которые нам больше подходят. Это очень приятно – думать о своих предках как о воинах, спасителях, героях своего времени. Но на самом деле люди возвращались травмированные участием в той войне. Это влияло на их поведение в дальнейшем. Многие свой травматический опыт выливали в поступках по отношению к своим родным. Ведь непроработанная травма вырывалась в виде насилия в отношении родных».
Специалист также заметила, что в человеческой среде есть определенный процент людей, которых можно назвать психопатами.
«Даже если есть разрешение убивать и грабить, честный человек не будет этого делать. И в Германии были люди, которые с особым рвением делали свое дело в концлагерях, а были и те, кто оставался человеком. Но ведь есть личности, которых принимали участие в ограблении, проявляли свою хищную натуру. Наличие этих «трофеев» – это такое подтверждение, что люди были способны это делать. Очень существенно эту часть вплести в свою личную историю – что мои предки были также и такие, чтобы не было черно-белого взгляда на мир», – объясняет Наталья Скибская.
Она отметила, что отказ от поляризации в отношении людей позволит заметить, что и в России есть люди, которые высказываются против войны, страдают за свою антивоенную позицию и сохраняют человеческие ориентиры даже в такой наполненной ненавистью ситуации.
«Это правда о нас. Что мы имеем истории насилия, в каждой семье имеем. И нам нужно менять отношение в зависимости от того, какое будущее мы хотим для человека, который будет жить дальше», – подчеркнула психолог.
Случаи гипергероизации Второй мировой войны она относит к подпитке той самой черно-белой вселенной:
«Мир очень разный, очень много оттенков. И человеческая личность очень неоднозначна. Чтобы это все осознать, нужно разбираться. А если государство предлагает нам это черно-белое мировоззрение, что вроде бы не надо об этом рассуждать, ведь тебе все рассказали: вот здесь хорошие, здесь плохие, здесь враги, здесь герои. Но война – это в любом случае ужасно. Ведь даже если ты воюешь и защищаешь свою Родину, убивая, ты все равно страдаешь. Это травмирует психику и такого опыта лучше не иметь. Защищать – это нужно делать, но это дается большой ценой».
В присланных читателями историях значительное число людей признавалось, что хочет избавиться от вещей, которые в их семьях хранятся как трофеи со времен Второй мировой. Психолог говорит, что это нормальная реакция на предметы, вызывающие дискомфорт.
«Начать следует с определения: что тебе лучше? Если лучше избавиться от этого имущества, так почему бы нет. Если эти вещи постоянно поднимают тяжелые чувства. Но память останется, ведь это уже произошло в истории семьи.
Вопросы морали всегда очень тяжелые.
Каждому самому приходится с этим работать. Если была бы возможно спросить, откуда эти вещи, могло стать все более понятным. Может, кто-то на самом деле грабил, а может, это была благодарность за что-то. Но стоит все равно оставлять «звездочку», что такое было в моей семье. И тогда не будет черно-белых ответов, что он был герой, богатырь и идеальный человек», – подчеркивает эксперт.
Если на человека давит вина предка за его поступки, может быть довольно простой психологический выход. Психолог предложила отплатить другому человеку за тот дедов «долг»:
«Мне очень нравится идея баптистов о круге доброты. Если тебе кто-то помог и ты чувствуешь благодарность, то не обязательно потом этим же людям возвращать те поступки или ресурсы. Это можно сделать в сторону других людей. Здесь можно говорить и о круге вины. Если я чувствую, что мои предки кого-то обидели, этих людей уже не найти, то для определенного облегчения от оплаты этой цены можно помочь другому человеку, который сейчас нуждается в помощи.
Если ты своим чувством вины включаешься в ситуацию, есть возможность погасить долг другому человеку, который страдает от подобных поступков.
Немцы сколько лет платят репарации тем, кто пострадал во время войны. Да, нанесенный ущерб они этим не вернут, не повернут время, уничтоженных людей не оживят. Есть вещи, которые нельзя поправить – есть как есть. Но можно сделать с этим что-то другое, помочь потомкам».
Психолог отметила, что не стоит зажимать себя чувством вины, а все же лучше его прорабатывать, ведь сколько же можно уже страдать!
«Это как если висит ружье в твоей комнате – и ты знаешь, что оно может выстрелить. И даже если ты его снимаешь, то все равно знаешь, что оно когда-то там было. Здесь нет универсального совета, как с этим обойтись. Но стоит эту историю осмыслить и вплести в историю своего рода: я знаю, что у нас была такая история, хорошо, что он защищал Родину – но он делал и плохие поступки. Чтобы было отношение не «лишь бы не было войны», а чтобы мы делали профилактику, чтобы не допустить новой войны, не отсидеться, а останавливать насилие», – рассуждает Наталья.
МГМ/ИР belsat.eu
