«Из овсянки делали маски, гелевыми ручками рисовали стрелки на глазах». Как сохранить красоту за решеткой?
Уход за собой, забота о внешности очень важны для женщин за решеткой, ведь это то, что ты еще можешь контролировать, если все другое за тебя уже решили. Так говорят политзаключенные беларуски. О том, как сохранить свою красоту и женственность в тюрьме, мы пообщались с Анастасией Булыбенко, которая провела в колонии 2,5 года по «делу студентов», и с Евгенией Долгой – автором проекта «Палітвязынка» о политзаключенных женщинах.
«Два способа выщипывать волосы – спичками и ниткой»
Когда бывшую студентку БНТУ Анастасию Булыбенко задержали, ей было 19 лет. В возрасте, когда девушкам хочется быть яркими и красивыми, краситься, надевать модные вещи, беларуска прошла через СИЗО и женскую колонию. Но даже в заключении женщины хотят оставаться женщинами и придумывают порой просто невероятные вещи, чтобы в системе, которая стремится обезличить, оставаться привлекательными и красивыми, говорит Анастасия.
В СИЗО сильно помогает, что туда можно передавать средства ухода – кремы, маски, бальзамы.
«Некоторые девушки использовали овсянку, которую давали на завтрак, вместо маски для лица. Там же каша из натуральных круп, поэтому это было полезно», – вспоминает Анастасия.
Заключенным нельзя передавать пинцеты, что усложняет жизнь, однако девушки и здесь находят выход.
«Было два способа выщипывать брови. Первый – из двух спичек нужно было сделать имитацию щипчиков. Он мне показался сложным, – рассказывает бывшая политзаключенная. – Второй способ я усвоила довольно легко. У «продольного» просили нитку – ее нужно было определенным способом связать, закрутить на пальцах и так выщипывать себе брови и «усики». Когда меня задержали второй раз, я на Окрестина этот способ показывала девушкам, и мы из одежды вырывали нитки».
В СИЗО было невозможно постричься – чтобы подравнять кончики волос, девушки использовали машинку для бритья.
Из подручных средств делали себе украшения – например, серьги из зубчиков расчески с круглыми наконечниками.
«Девушки выламывали эти зубчики и вставляли в уши как серьги. Если это видели сотрудники СИЗО, то заставляли снимать и выбрасывать, но многие так поступали все равно», – рассказывает Анастасия Булыбенко.
Душ раз в неделю
Не самая простая задача в заключении –банальное ежедневное поддержание личной гигиены. Анастасия прошла через два СИЗО –Володарку в Минске и гомельское, и нигде не было горячей воды – женщины грели ее кипятильником в тазу, чтобы помыть голову.
«А дальше кто как приноровился. Кто-то мыл голову над унитазом, но это было не очень удобно. Я мыла над тазом – становилась перед ним на колени, окунала туда волосы, намыливала и понемногу смывала», – вспоминает Булыбенко.
В душ водили раз в неделю. В другое время нужно было так же греть воду и придумывать, как помыться в камере.
«В каждой камере есть высокий таз. Мы пытались в него залезать и имитировать душ, но это не очень удобно, и потом все вокруг было мокрым», – говорит девушка.
В колонии горячая вода уже была, однако голову можно было мыть только два раза в неделю, за чем строго следили. Фенов нет, только естественная сушка, что зимой было очень дискомфортно, так как не было достаточно времени, чтобы голова полностью просохла – надо было или на работу идти, или на проверку. В душ водили раз в неделю.
«Если в СИЗО ты сидишь и не двигаешься днями, то в колонии работаешь, ходишь туда-сюда, и необходимость сходить в душ острая, а возможности не было. Хотя в некоторых отрядах установлены души, но пользоваться ими нельзя – только по особому разрешению начальниц отряда после чистки лука или картофеля», – рассказывает Анастасия.
В колонии, в отличие от СИЗО, есть парикмахерская, но в нее очень сложно попасть – там запись на три-четыре месяца вперед. Анастасия лишь раз ей воспользовалась, чтобы немного убрать длину волос. В целом, говорит девушка, там делают довольно простые вещи, никаких сложных укладок.
«К телогрейке зимой – синие стрелки, к платью летом – розовые»
В колонии были разрешены пинцеты и карманные зеркальца, что уже облегчало жизнь. В СИЗО, вспоминает Анастасия Булыбенко, зеркала в камере были и они могли быть разными – иногда в таком состоянии, что в них ничего не было видно. В магазине на территории колонии продается немного косметики. Женщинам можно краситься – этого никто не запрещает, но главное – не очень ярко, за что могут сделать замечание.
«Но успеть накраситься с утра перед работой почти невозможно, – говорит наша собеседница. – Я красила только ресницы тушью. Чтобы это сделать, я брала тушь и зеркало с собой в столовую. Это было запрещено, но меня ни разу не поймали. Поскольку я не завтракала в столовой, я красила ресницы в это время. Еще в колонии я научилась рисовать стрелки на глазах гелевыми ручками. Эта идея пришла из отряда несовершеннолетних, где были молодые суперкреативные девушки. Знаю, что многие девушки так делали: к телогрейке зимой –синие стрелки, к платью – розовые. Это было ярко и выделяло из толпы».
Красить волосы в колонии запрещено – можно пользоваться только тониками, которые продаются в местном магазине. Анастасия рассказала о девушке, которой родственники принесли краску на длительное свидание, и потом колония ее за это наказала. Также запрещены лаки для ногтей.
«В СИЗО мама передала мне маникюрные наклейки и я себе клеила на ногти разные цветочки, – вспоминает бывшая политзаключенная. – Что касается гигиенического маникюра, в СИЗО в какой-то момент были разрешены щипчики, а потом их запретили и начали забирать. Если было нужно, можно было взять общие на коридоре. Мы их обрабатывали хлоргексидином, иногда обжигали спичками. Кутикулу некоторые убирали синим колпачком от ручки, но я ничего с ней вообще не делала. В колонии можно было иметь при себе ножницы для маникюра и педикюра».
Краситься и хорошо выглядеть, чтобы показать, что тебя не сломали
Из одежды в колонии были платье или костюм – юбка, блузка и пиджак.
«Все девушки ушивали себе эти бесформенные мешки по фигуре, хотя это было запрещено, – рассказывает Анастасия. – На фабрике, чтобы ушить, надо было как-то спрятаться, поймать момент, когда не было мастера, но это было возможно даже мне, хотя я была с желтой биркой под особым вниманием. Короче, девушки там стараются сделать себе одежду как можно более приличной».
Анастасия Булыбенко говорит, что она не слишком стремилась делать яркий макияж в колонии, но для некоторых женщин это было принципиально. Женщины использовали не только косметику из местного магазина, но и обычные краски – гуашь, акварель.
«Одна девушка в СИЗО говорила, что если она приедет в колонию, то будет принципиально краситься ежедневно и хорошо выглядеть, так как для нее важно показать, что она все еще не сломлена, держится хорошо, – говорит наша собеседница. – В целом, девушки, которые долго в колонии находятся, даже за загар переживают. Летом девушки выходили во дворик, садились на солнышко, задирали платья, брызгали из маленькой бутылочки воду на ноги, руки, чтобы быстрее загорать. Они все свободное время проводили на солнце».
Доступ к воздуху и солнцу в колонии немного спасает кожу, говорит Анастасия, так как после СИЗО и постоянного пребывания в камере лица принимали землистый оттенок.
Она убеждена, что тюремную систему в Беларуси нужно полностью менять, и начать нужно с самых банальных вещей – обеспечения свободного доступа к средствам гигиены – душу, возможности помыть голову. Далее нужно ломать стремление администрации колонии максимально обезличить женщин, сделать их похожими одна на другую, «бесполыми», говорит бывшая политзаключенная.
«Женщина должна оставаться женщиной, – говорит Анастасия Булыбенко. – Надо понимать наши потребности. Например, рассказывали, что несколько лет назад, когда начальницей колонии была женщина, она отменила косынки. Да, на фабрике они – это техника безопасности, но если ты их носишь постоянно, это плохо влияет на волосы и кожу головы. Когда начальником снова стал мужчина, он вернул косынки».
«Женщины тяжело переживают отпечаток, который тюрьма оставляет на их лицах»
Журналистка, автор проекта «Палітвязынка», который рассказывает истории политзаключенных женщин, Евгения Долгая, говорит, что уход за собой в местах заключения – актуальная тема, так как она – о контроле над ситуацией.
«Как говорят о депрессии – когда ты перестаешь заботиться о себе, делать элементарные вещи, это уже плохое состояние. Так и здесь – уход за собой – это в первую очередь контроль за ситуацией. Ведь другое за тебя уже решили, тебя закрыли в тюрьме. И забота о своей внешности – это то единственное, что ты можешь контролировать», – говорит Евгения.
Автор «Палітвязынкі» слышала много рассказов женщин, которые освобождались из СИЗО и колоний, и говорит, что все они очень переживают за то, что там происходит с их физическим здоровьем, внешним видом, телом.
«Представьте себе колонию – каждое утро в 5:30 женщины метут территорию, убирают снег. За зиму с кожей происходят ужасные вещи, она обветривается. Кроме того, женщины теряют вес на нервной почве. Они тяжело переживают за то, какой тюрьма оставляет отпечаток на их лице, – рассказывает журналистка. – Поэтому об этом надо говорить. Передавать женщинам те же кремы, косметику – это такой знак заботы, внимания, эти приятные домашние запахи расширяют тюремный мир».
Передавать в СИЗО и колонию нельзя декоративную косметику, но можно – кремы, бальзамы – в прозрачных баночках. Также, если этикетки на иностранном языке, их нужно подписать на русском, иначе не примут, рассказывает Евгения Долгая. В колонию можно передавать бутылочки с дозатором, в СИЗО – нельзя. Также нельзя, чтобы был спирт в составе. В СИЗО могут не взять крем для лица, берут крем для рук и для ног. Но часто все упирается в человеческий фактор – зависит от того, кто берет передачи, отмечает журналистка.
«Когда приводят нового человека, его нюхают, так как он пахнет домом»
Все женщины в заключении просят лифтинговый крем под глаза, говорит Евгения:
«Дело в том, что когда люди оттуда выходят, у них очень упавшие глаза и вокруг них – коричневая кожа. Это такая яркая примета тюрьмы-такие глаза, и у женщин, и у мужчин. Человек худеет, лицо опадает, а еще постоянный стресс, который сказывается на лице, поэтому всегда просят такой крем, ведь внешность меняется и ты стареешь, и с этим хочется бороться. Также нужен крем для рук, так как они трескаются от уборок, работы с тканью».
Евгения рассказывает, как женщины в заключении стараются сохранить свой запах тела, борются с тюремными запахами.
«Ольга Величко, которая написала книгу о детях заключенных, говорила на презентации, что дети очень пугаются, когда родители приходят из тюрьмы, потому что и внешне люди меняются, и от них исходит другой запах. Въедается запах тюрьмы, меняется тело, становятся другими зубы. Люди это замечают. Как-то сохранить себя прошлого позволяет уход за собой. Кстати, когда в СИЗО приводят нового человека, его нюхают, потому что он еще вкусно пахнет – домом, духами», – говорит автор «Палітвязынкі».
В тюрьме нельзя пользоваться парфюмерией, ее там заменяют кремы, гель для душа, а еще –сигареты с ароматической капсулой. Крем для тела женщины наносят на воротник ватника, чтобы был приятный запах, а капсулу растирают и делают из нее духи.
«Женщины мажут ее себе на запястья или бросают в какую-то емкость и заливают горячей водой и получается освежитель для воздуха, который в камерах не всегда хороший, – говорит Евгения Долгая. – Проблема в том, что в тюрьмах делают очень плохой хлеб, вызывающий сильный метеоризм, и женщины, сидящие без поддержки, едят этот хлеб. Это все вызывает ужасающий запах. Политзаключенные даже запрещают другим женщинам есть этот хлеб, дают свой, который им передают».
Приходится выбирать: купить яблоко или тени для век
В СИЗО очень важно, чтобы был бальзам для губ, ведь алюминиевые чашки сильно обжигают губы, кроме того, там много инфекций, часто обостряется герпес.
В колонии декоративную косметику можно купить в магазине, но сумма разрешенных покупок для политзаключенных очень мала, и приходится выбирать – ты покупаешь яблоко или мороженое или палетку теней, рассказывает Евгения:
«Ольга Томина, визажистка, которая два года отсидела, рассказывала, что собирала несколько месяцев деньги, чтобы купить себе тени. Она красилась ежедневно, гуашью и акварельными карандашами. Они очень спасают женщин, так как нельзя передавать кисти, и девушки делают их себе из своих собственных волос, привязывают ниткой к спичке и таким образом рисуют себе стрелки гуашью и акварельными карандашами. Ольга Томина рассказывала, что ей сильно не хватало нормальной кисточки для лица, и ей подарила кисточку из соломы женщина, сидящая за тройное убийство».
В колонии, говорит Евгения Долгая, трудно быть красивой, так как за это не только администрация колонии делает замечания, но и другие женщины, которые там находятся за различные преступления, могут просто уничтожить тебя, если будешь выделяться.
«Ольга Томина говорила, что ей было тяжело, но она все равно красилась ежедневно, чтобы выделяться в этой массе. Там идет страшное расчеловечивание, тебя унижают, и тебе хочется выделиться. Поэтому просят заколки, хотя бы детские в виде единорогов, звездочек и т. п., Чтобы хоть как-то выделить себя», – рассказывает журналистка.
Менять условия в тюрьмах и отношение общества к заключенным
Одежда в колонии – платья и юбки – из очень тонкой ткани, отмечает Евгения. Носить брюки нельзя.
«Хорошо, если есть теплые колготки, термобелье, так как иначе в этом тонком платье очень трудно зимой выходить убирать снег», – отмечает автор «Палітвязынкі».
Евгения Долгая также говорит, что в Беларуси нужно полностью менять всю систему исполнения наказаний.
«Сейчас вся эта система направлена не на то, чтобы тебя исправить, а чтобы разрушить. Нужно менять бытовые условия. Душ должен быть ежедневно, а не как в каменном веке. Не должно быть так, как рассказывают женщины – одна из них, с очень длинными волосами, грела себе воду в мусорке, чтобы их помыть, – говорит журналистка. – Не должно быть рабского труда, который изнуряет. Питание нужно менять. К медицине должен быть доступ. В камерах нужно делать нормальные условия, убирать плесень».
Евгения Долгая считает, что беларусские демократические силы уже сейчас должны разрабатывать планы по изменению пенитенциарной системы в Беларуси, а также начинать работать с ментальностью общества.
«Как в Беларуси относятся к заключенным? Когда говоришь, что там плохая еда, слышишь в ответ – а что их там, сладостями из ресторана кормить? Словно не понимают, что относиться надо как к людям в том числе к тем, кто за решеткой, – говорит автор «Палітвязынкі». – Поэтому надо говорить не только об освобождении политзаключенных, но и об улучшении условий в тюрьмах. Уже сейчас говорить, в том числе, в разговорах с Западом».
Анна Гончар / ВВ belsat.eu
