Лизу изнасиловали и убили в центре Варшавы. Это преступление не имеет ни национальной составляющей, ни географической привязки. Такое происходит регулярно в разных частях света – где-то чаще, где-то реже, но рейтинги тут не уместны. Невозможно соразмерить недавнее групповое изнасилование и убийство пары испанских туристов на Шри-Ланке и десятилетия «особенного» поведения известного голивудского продюсера Харви Вайнштейна по отношению к зависимым от него актрисам (и не только). Невозможно, нет такой линейки. Насилие разлито вокруг.
Удивляет количество людей, способных на комментарии в духе «сама виновата». Мол, не нужно было ходить ночью пьяной по Варшаве. Если чуть поскрести эту логику, под ней кроется прямое разрешение на совершение преступления. Откуда это?
«Бьет – значит любит» – есть такая поговорка. Ужас ситуации в том, что (на условиях анонимности) поддержат данный тезис совсем не маргинальное количество граждан. Я думаю, даже заметно больше половины мужского населения.
И поддержка войны против Украины частью россиян, и совершенно дремучие заявления беларусских официальных лиц о том, что «главное предназначение женщины – материнство» – это все о том же. О неравенстве, а значит, о принуждении, о разрешенном насилии. Можно ли сказать, что общество (в целом, не только в нашей части мира) больно? Конечно. Но этой болезни добрый десяток тысяч лет.
Христианская заповедь (из Ветхого Завета), звучит так: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего». Если не закрывать глаза, не заниматься гуманистическими интерпретациями, то в ней прямо написано, что жена – собственность мужа. Куда ж от этого деться?
В Индии до сих пор (уж не знаю, во всех ли регионах) существует практика, при которой женщина, решившаяся на развод, должна покинуть дом мужа, оставить ему детей и не имеет право вернуться в дом родителей. Именно поэтому там разводов всего лишь 1%.
Так что общество больно, и больно очень и очень давно. Хорошая новость тут в том, что теперь об этом можно говорить. И можно, и нужно.
Обсуждение это может не нравиться. Может показаться, что его слишком много. Но оно необходимо, если мы хотим увидеть другой, более безопасный мир. Цифры которые предлагает нам беларусское МВД о совсем небольшом количестве преступлений на сексуальной почве (и все раскрытые), не должны никого успокаивать. Это ложь.
Более половины женщин живет с пережитым опытом насилия. С этим невозможно было пойти ни в милицию, ни к психологу. Они живут и несут в себе эту травму через всю жизнь: и потому, что «сама виновата», и потому, что «что скажут люди?»
Такими мы были. Под «мы» я имею в виду и себя, не исключаю.
Поэтому нужно говорить, и говорить как можно громче. Это лишь первый шаг, но он в правильном направлении, к более безопасному обществу для всех.
Когда я думаю о Лизе, о том, что ей пришлось пережить, накатывает тьма. Это произошло в центре европейского города, в стране, где существует достаточное количество программ, продвигающих здоровые человеческие ценности. О них говорят в детских садах и школах, в прессе и на телевидении. И тем не менее, это произошло.
Но есть у меня и надежда. Все-таки мир становится лучше. Последние сожжения ведьм на площадях городов просвещенной Европы прошли несколько веков назад. Тогда на них собирались посмотреть толпы людей – как на футбольные матчи сегодня. Теперь так не принято, пережили.
Может быть и эту эпоху насилия тоже, переживем, перерастем. Хотелось бы чуть быстрее.
Светлая память.
Редакция может не разделять мнение автора.
