«До сих пор не выношу прикосновений чужих». Беларуски массово выступают в сети против насилия
После нападения на беларуску Елизавету в центре Варшавы, которое привело к ее смерти, в соцсетях распространился хэштег «хопіцьгвалціць» («хватитнасиловать»). Суть акции в осуждении сексуального и сексуализированного насилия. Женщины делятся своими историями и видением ситуации. «Белсат» собрал реакции на трагедию и проблему, о которой сложно говорить.
«Война, в которой женщины были жертвами и виновными»
Часто девушки и женщины, которые решились рассказать свои истории отмечают, что проблема, с которой им пришлось столкнуться, очень распространена.
«Всем нам женщины, девушки, девочки посвящаю. Первое нападение я пережила в 15 лет. Оно завершилось провалом для насильника. Но травма дает о себе знать. Второй раз в 20 лет. Я убежала», – рассказывает политолог, кандидат исторических наук Роза Турарбекова. – О сексуальном насилии в годы моей молодости было принято молчать. Но его от этого не было меньше. Было больше травмированных женщин, которые старались забыть, старались “вести себя аккуратно”. Мама говорила о мужчинах, что они “животные”.
Это была молчаливая война, в которой женщины были жертвами и виновниками априори. Я не буду описывать, сколько раз меня пытались изнасиловать, сколько раз ко мне пытались прикоснуться. Сколько я слышала неприличных предложений. Много. Слишком много. Начиная с 15 лет. Не буду, потому что мой пост читают близкие люди. Это также еще один важный момент, когда ты мать и жена. Не буду, но знаю, как всем нам. Бедная Лиза. Мы должны говорить об этом, ради себя, нее и наших девочек».
Ведущая «Белсата», музыкант и культурный деятель Екатерина Водоносова пишет, что насилие – это самое страшное, что было в ее жизни:
«Не рак, не война, не предательство, не рухнувшие надежды. При одной попытке насилия, когда я была подростком, я смогла сбежать, порвав связки на ноге. При второй… Неважно. Там было гораздо страшнее, но я, как и сотни тысяч других, не хочу говорить об этом.
Если кто-то говорит, что виновата жертва – он сам насильник. Не дай Бог никому познать насилие на своей коже. Вечный покой Лизе».
«До сих пор не выношу прикосновений чужих людей»
Дарья Левицкая говорит, что рассказывать о своем тяжелом опыте трудно, но она все же решилась сделать пост.
«На месте Лизы могла оказаться каждая из нас и каждая история – это капля в большом море, которое наконец, надеюсь, смоет насилие в мире.
Мне 13 лет, я у бабушки в деревне. По хозяйству за бутылку ей помогал дед лет 60. Я осталась дома одна, он приехал что-то сделать. В какой-то момент он понял, что кроме меня дома больше никого нет. “Сколько тебе уже? 13? А, так уже можно! Иди туда, я сейчас приду. Только бабушке ничего не говори!” – приговаривал он, пока лапал меня. Хватило адреналина, чтобы сбежать.
Мне 15. Мы с друзьями “тусуемся на хате”. В какой-то момент парень старше меня года на три или четыре начинает ко мне лезть, целовать меня и лапать. А я не знаю, что делать. Может спасло то, что к девушке, которая просто неподвижно лежит, он быстро потерял интерес. Мне было страшно, а потом противно.
До сих пор я не выношу прикосновений чужих людей. Мне хочется помыться даже после того, как кто-то дотронулся до меня, например, в очереди, чтобы спросить, я ли здесь последняя.
Почему я все-таки решилась на то, чтобы рассказать о своем опыте? Чтобы каждый увидел, что проблема носит массовый характер, чтобы наконец мужчины начали вести себя соответственно, чтобы ребята понимали, что их сила налагает ответственность», – пишет Дарья.
Она подчеркивает, что даже если девушка может выглядеть ярко и делиться фотографиями в соцсетях – это не дает никому права ее объективировать и насиловать.
Еще одна беларуска Л. рассказывает, что стала жертвой насилия еще подростком: «В первый раз это случилось, когда мне было 12. А потом в 16. И еще раз. И еще раз. А потом стало понятно, что мне секс не нравится, потому что я не была знакома с понятиями взаимного уважения в постели. Очень много работы с терапевтами, злобы, ненависти к себе, а потом и к прошлым насильникам. Помню, что по-настоящему мне стало легче только когда благодаря терапевту я мысленно избила каждого из них. Меня зовут Л., мне 25, и мне повезло. И я только начинаю учиться любить секс и доверять мужчинам».
Из неуважения – пресловутое «сама виновата»
Юрист-международник, эксперт Беларусского Хельсинкского комитета Екатерина Дейкало поделилась профессиональным взглядом на ситуацию и отметила, что также сталкивалась с насилием:
«Изнасилование для большинства, конечно, не ок. Но в причинах, почему не ок, будет в основном – потому что это уголовное преступление, но, как правило, не будет ничего о субъектности женщины. А ведь это все о нем – об уважении субъектности женщины. И уголовным преступлением это является именно потому, что человек – субъект, а не объект по определению. И именно из неуважения этой субъектности – пресловутое “сама виновата”.
При этом, сексуальное/сексуализированное насилие – это не только действия, которые квалифицируются как изнасилование в Уголовном кодексе. Это не только когда преступник с ножом или пьяный друг на вечеринке. Хотя и этого намного больше, чем люди думают.
Но важно понимать, что изнасилование – это крайняя степень и радикальная форма того, что очень многими считается в обществе допустимым. Причем как мужчинами, так и женщинами», – подчеркивает юристка.
Прикосновения, непристойные предложения, шутки и намеки в ситуациях отсутствия явно выраженного согласия – все это следствие восприятия женщины как объекта.
«Это все как раз то, о чем куча мам и пап в нашем обществе скажут дочке: “Да ну, ничего страшного”. Это как раз то, о чем куча мужчин и женщин скажут: “А что тут такого, надо радоваться когда тебе оказывают знаки внимания”. И это как раз то, о чем те, кто это все чувствует, не будет рассказывать потому что “ну это же не изнасилование”, или “ну а что с этим можно сделать”, или по многим другим причинам. Об изнасиловании, как выясняется, тоже рассказывают далеко не все. А если и рассказывают , то “не надо было…”
Именно поэтому важно доводить такие дела, как в ЕГУ, до реальных последствий, если есть реальные факты и доказательства. Именно поэтому дикой казалась позиция администрации ЕГУ, которая никак не могла разродиться решением.
На мой взгляд, важно также понимать, что от мужчин мало реакций, ведь многие мужчины, считающие это все недопустимым, просто не знают, что и как сказать. Боятся сказать что-то, за что потом прилетит как за “не то”. Поэтому очень ценно, когда они начинают вообще об этом говорить и на это реагировать.
Им неоткуда взяться вдруг такими, которые супер все понимают, не удивляются – мы все продукт нашего патриархального общества. И от того, что все вышли в 2020 против Лукашенко – в этом плане не изменилось практически ничего. И кроме мер на уровне государственной политики “в демократической Беларуси” – это большая работа каждого над собой, которую можно делать не дожидаясь свержения режима», – заключает Екатерина Дейкало.
Арсен Руденко / ИР belsat.eu
