Советский диктатор Иосиф Джугашвили (Сталин) умер 70 лет назад, 5 марта 1953 года. Всемогущий председатель Совета министров СССР, секретарь ЦК КПСС – человек, фактически создавший Советский Союз и бессменно руководивший им без малого 30 лет, вождь и отец народов для одних и кровавый тиран для других – умирал долго и тяжело, пока соратники наблюдали за его агонией и делили власть. В очередную годовщину смерти Сталина мы вспомнили, как на нее реагировали в стране и мире, как она была отражена в фильмах и книгах.
Одинокая агония
Всесильный 74-летний самодержец умирал несколько дней – по какой-то причине Иосифа Сталина не беспокоили в течение всего дня 1 марта и обнаружили лежащим на полу в луже мочи только вечером. Помощь всемогущему до той минуты нацлидеру оказали не сразу, его соратники приехали на дачу вождя, оценили обстановку и начали собираться в Кремле – делить власть, периодически приезжая посмотреть на того, кого воспевали и боялись.
Классическая история sic transit gloria mundi: еще вчера этот человек вынашивал грандиозные планы нового витка репрессий и, по некоторым свидетельствам, новой войны, а сегодня умирает в луже мочи. Создав вокруг себя атмосферу страха и выморозив безопасную дистанцию, диктатор внезапно оказался совершенно один. Окружение бросило, врачи боятся ответственности как за бездействие, так и за действия, семьи все равно что нет – дочь отдалилась, сын-генерал пьет.
Только 4 марта народу сообщили о болезни вождя: после новостей в 7 утра изменилась сетка утренних радиопередач – вместо зарядки и чтения передовиц «Правды» звучала печальная классическая музыка. В 9:30 (по другим данным, в 6:30) Юрий Левитан зачитал официальное сообщение о болезни Сталина. Оно не было правдивым – народу решили сказать, что инсульт произошел в ночь на 2 марта в квартире в Москве (то есть в Кремле), упомянув паралич правой стороны тела и потерю речи. 5 марта прозвучали малоизвестные до тех пор фамилии врачей XIX века Джона Чейна и Уильяма Стокса.
Утром 6 марта городу и миру сообщили, что Сталина больше нет – именно к этому моменту соратники диктатора наконец поделили власть. Как известно из докладной записки министра госбезопасности Семёна Игнатьева, в стране параллельно звучали две противоположных реакции – трагическое «На кого же ты нас оставил!..» и восторженное «Наконец-то!» (за ним следовали расследование и арест).
На «свободе»
Вспоминая те дни, Иосиф Бродский описывал сцену оплакивания Сталина: «Мне было 13, я учился в школе, и нас всех согнали в актовый зал, велели стать на колени, и секретарь парторганизации — мужеподобная тетка с колодкой орденов на груди — заломив руки, крикнула нам со сцены: «Плачьте, дети, плачьте! Сталин умер!» — и сама первая запричитала в голос. Мы, делать нечего, зашмыгали носами, а потом мало-помалу и по-настоящему заревели».
«Что до меня, то (тогда — к стыду, сейчас — к гордости) я не плакал, хотя стоял на коленях и шмыгал носом, как все. Скорее всего потому, что незадолго до этого я обнаружил в учебнике немецкого языка, взятом у приятеля, что «вождь» по-немецки — фюрер. Текст так и назывался: «Unser Führer Stalin». Фюрера я оплакивать не мог», – писал поэт спустя 20 лет после смерти Сталина.
«Жителям Гродно выдали траурные нарукавные повязки и приказали поочередно вставать в «почетный караул» вокруг памятников генералиссимусу, воздвигнутых в разных частях города. На лицах людей не было, естественно, радостных улыбок, но я не замечал и признаков всенародной скорби. Отслуживали ритуал — только и всего. Некоторые, подобно нам с отцом, думали про себя, что хуже уже не будет», – вспоминал историк Борис Клейн.
Многим запомнилось музыкальное оформление прощания – мелодии Бородина, Грига, Глазунова и прочих, Бродский вспоминал о «Marche funebre» Шопена и чем-то из Бетховена, челябинская журналистка Ирина Моргулес (тогда школьница, комсомолка сталинского призыва) писала, что в день похорон гимн СССР по радио звучал без слов.
В лагерях
Иным было восприятие в более отдаленных уголках бескрайней страны, в созданных по воле покойника лагерях системы ГУЛАГ. Бывший заключенный Хабаровского ИТЛ Александр Жуков вспоминал, как узнав о смерти Сталина, заключенные радовались в надежде на скорое освобождение и кричали: «Ура! Умер тиран! Свобода! Свобода!».
Содержавшийся в Тайшетлаге за «дискредитацию Сталина» политкаторжанин царских времен товаровед Иван Евсеев писал, что часть заключенных верила, что Сталин не знал о репрессиях:
«Узнав о его смерти, многие пролили немало слез. Это меня крайне возмутило. Я не стерпел и сказал: «Дураки, зачем плакать, ведь теперь домой поедем». Эти мои слова стукачи передали оперуполномоченному (…) и он отправил меня в карцер без отопления на 7 суток».
В Воркуте на женской зоне восприятие было двояким, рассказывала заключенная Нина Одолинская: ее саму «охватило чувство радости, такой, что она и не собиралась скрывать», донбасские и ростовские женщины «изобразили горе», украинки сдержанно обсуждали событие между собой, а когда Нина вместе с латышкой Аустрой Лапиньш работала на экскаваторе и начальник потребовал встать и почтить память Сталина минутой молчания, Одолинская отказалась, заявив: «А я за это сижу».
Католический священник Пьетро Леони, сидевший в Воркуте за миссионерскую деятельность, в написанных после освобождения и высылки из СССР мемуарах утверждал, что смерть Сталина была чуть ли не предвидена: «Мой дорогой друг, отец Иулий З., рассказал мне, какой сон приснился ему пару дней назад. Вижу грандиозный клуб в форме пятиконечной звезды. Котлован вырыт, и вся советская аристократия собралась на закладку первого камня. Сталин залезает на пьедестал и только начинает речь, как вдруг падает на дно котлована. Подбегают поднять, но тот уже не дышит. Раздается крик: «Умер! Умер!». Дальше пышные похороны, Сталин в золотом или позолоченном гробу, народ отовсюду, гром оркестров». Так рассказывал отец Иулий примерно 2 марта, за два или три дня до того, как московское радио сообщило о тяжелой болезни вождя».
«Во время похорон пришлось и нам, по приказу начальства, прервать работу на 5 минут молчания. Всем хотелось веселиться, а не плакать, но мы охотно выполнили приказ: тиран, при жизни не дававший покоя, хотя бы смертью дал 5 минут отдыха. Надежда проснулась со смертью Сталина и укрепилась, когда, глядя на новых правителей, мы заключили, что умереть ему помогли», – уточняет отец Леони.
Реакция духовенства
Проект «Газетные старости» указывает на сдержанное сообщение Ватикана: «Папа [Пий XII], извещенный о смерти Сталина, отслужил в своей частной капелле Мессу за «Церковь молчания» и за спасение души «великого мертвого сейчас гонителя Церкви».
Де-факто созданная Сталиным РПЦ отозвалась иначе. Патриарх Алексий I перед панихидой по Сталину сказал: «Упразднилась сила великая, нравственная, общественная; сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. (…) Его имя, как поборника мира во всем мире, и его славные деяния будут жить в веках. Мы же, собравшись для молитвы о нем, не можем пройти молчанием его всегда благожелательного, участливого отношения к нашим церковным нуждам. (…) Память о нем для нас незабвенна, и наша Русская Православная Церковь, оплакивая его уход от нас, провожает его в его последний путь, «в путь всея земли», горячей молитвой. (…) И нашему возлюбленному и незабвенному Иосифу Виссарионовичу мы молитвенно, с глубокой, горячей любовью возглашаем вечную память».
Похожим образом отозвались православные иерархи из других стран, а также лютеране: «Евангелическая Церковь Германии с сердечной любовью разделяет траур русского народа».
Куда более резкой была реакция РПЦЗ (Русской православной церкви заграницей, созданной эмигрировавшими в годы гражданской войны иерархами): «Смерть Сталина – это смерть величайшего в истории гонителя веры Христовой. Преступления Нерона, Диоклетиана, Юлиана Отступника и др. нечестивцев бледнеют пред лицом его страшных деяний. Вся сатанинская злоба, казалось, воплотилась в этом человеке, который в еще большей степени чем фарисеи заслуживает названия сына диавола».
В мире
Широко известно фото вывески ресторана «1203», приглашавшего всех на бесплатный борщ в честь смерти Сталина, а об официальном культе личности руководителя СССР в Восточной Германии известно меньше. Культ вождя пришел в ГДР еще до ее официального образования, сразу по окончании Второй мировой. Апофеозом преклонения восточных немцев перед советским правителем стал 1949 год – совпали его официальное 70-летие и основание ГДР. До 1955 года день рождения Сталина даже был официальным праздником в ГДР.
Траур по «лучшему другу немецкого народа» длился с 6 по 11 марта и был тщательно продуман и расписан. Так, предписывалось организовать поездки делегаций из регионов к советскому посольству в Берлине, к местам дислокации советских войск для «выражения соболезнования и демонстрации сплоченности с Советским Союзом». Колонны траурных шествий рекомендовали украсить красными знаменами и флагами ГДР, использование транспарантов в траурных процессиях запретили, а шествующим велели молча проходить мимо трибун, оформленных, как правило, большим портретом Сталина в обрамлении флагов СССР и ГДР. Бюсты и портреты вождя выставлялись на рабочих местах и площадях. (К слову, антикоммунистическое восстание 17 июня 1953 года начиналось в ГДР в том числе с раздачи листовок на Сталин-аллее.)
Для Чехословакии прощание с советским правителем закончилось трагикомически – президент страны Клемент Готвальд простудился на похоронах Сталина и умер по возвращении в Прагу.
Правительство Франции распорядилось приспустить флаги на зданиях военных учреждений и военных судах. Председатель Национального собрания леворадикал Эдуар Эррио произнес на заседании речь, посвященную «военному гению Сталина», депутаты выслушали ее стоя.
Британские газеты сообщили, что премьер-министр Уинстон Черчилль не посылал телеграмм в Москву, а в палате общин никто не упомянул о смерти Сталина. Daily Sketch отметила, что «нет оснований проливать слезы: мир доволен, что избавился от тирана». Но в The Manchester Guardian появилось знаменитое утверждение «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с ядерными реакторами», позднее приписанное Черчиллю.
Иной была реакция в Швеции: король и правительство выразили официальные соболезнования, но радио сразу после новости из Москвы передало выступление джазового оркестра, а затем ставило извещение о смерти Сталина между сводкой цен на яйца и масло и прогнозом погоды.
В литературе и кинематографе
Помимо нашумевшей комедии «Смерть Сталина», у которой Минкульт РФ отозвал прокатное удостоверение, были и другие фильмы, затрагивающие тему 5 марта.
Драма Алексея Германа «Хрусталёв, машину!», озаглавленная первой фразой послесталинской эпохи, начинается в первый день болезни Сталина и показывает сцены внезапного освобождения генерала медицинской службы с последующим прибытием к одру «отца народов».
Иначе поступил Юнас Юнассон – в полном черного юмора романе «Сто лет и чемодан денег в придачу» шведский писатель создал целую конспирологическую версию смерти Сталина. В ней оказывается повинен швед Аллан Карлсон, всю жизнь разъезжающий по миру, невольно определяющий историю и пьющий с первыми лицами ведущих стран. Оказавшись в ГУЛАГе, он захотел выпить и замыслил побег. Для этого швед поджег контейнеры с одеялами и оружием для КНДР – в результате сгорел весь Владивосток. Когда об этом сообщили Сталину, вождю стало нехорошо, а позднее его хватил удар. (Экранизация оказалась намного слабее книги и запомнилась тем, что в ней товарищ Сталин, напившись пьян, играет на трубе.)
Немало шума наделал в России спектакль по пьесе Артура Соломонова «Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича». Его даже снимали с постановок, но в афише Театра.doc спектакль значится. А еще его ставят в Грузии.
Призрак ходит по России, призрак сталинизма
В последние годы в РФ все чаще звучат новости о переименовании в честь Сталина улиц и установке ему памятников, а либеральная общественность ритуально провозглашает в фейсбуке тосты за Чейна и за Стокса, продолжая уповать лишь на них.
На улицах крупных городов 5 марта периодически появлялись плакаты «Помер тот, помрет и этот», а к могиле Сталина у Кремлевской стены все еще приходят коммунисты с цветами и слезами.
Иосиф Джугашвили продолжает разделять и властвовать и после смерти – эффективный менеджер для одних и убийца миллионов для других, отец советской империи по-прежнему в повестке и в этом смысле живее некоторых живых. Подобно персонажам абуладзевского «Покаяния», мы не перестаем хоронить и выкапывать труп Сталина, колеблясь между восхищением и ужасом. И не видать этому затянувшемуся прощанию ни конца, ни края.
Иван Алексеев, belsat.eu
