Украина признала: ситуация на фронте зашла в тупик. Почему так случилось и есть ли выход?
Издание The Economist 1 ноября опубликовало интервью главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного, в котором он честно признается, что ситуация на фронте зашла в тупик, а длительная позиционная война выгодна России, а не Украине. О чем свидетельствуют эти заявления и почему надежды на украинское контрнаступление не оправдались?
Почему Залужный выступил с такими заявлениями
Нельзя сказать, что слова главнокомандующего ВСУ сами по себе стали открытием или сенсацией: о позиционном тупике СМИ и военные эксперты много писали и раньше. Однако впервые эти проблемы были озвучены на таком высоком уровне, причем безо всяких попыток подсластить горькую пилюлю. Ранее представители официального Киева говорили об «отклонении от графика» контрнаступления, но в принципе не ставили под сомнение, что ситуация развивается в правильном направлении.
Скорее всего, заявление Залужного обусловлено тем, что дальше тянуть с публичным признанием реальности уже было невозможно. С начала контрнаступления прошло уже почти 5 месяцев и за это время украинские военные продвинулась всего на 17 километров. В октябре Россия начала наступательную операцию с целью окружения Авдеевки, заставив ВСУ дополнительно ослабить южное направление. В ситуации, когда потеря Авдеевки выглядит более реальным сценарием, чем прорыв к Токмаку, продолжать настаивать на том, что ситуация развивается в правильном направлении было бы просто неуместно. И украинское общество, и международное сообщество нуждались в более трезвой оценке ситуации, и Залужный это сделал.
«Я думаю, что генерал Залужный прав. Мы неоднократно об этом говорили, в том числе на заседаниях ставки, что нужны новые подходы», – заявил на следующий день секретарь Совета национальной безопасности и обороны Алексей Данилов.
Заявления Залужного не означают, что Украина сейчас откажется от наступательных действий (как следует из последней сводки Генштаба, атаки на мелитопольском направлении продолжаются). Вместе с тем, первоначальный план операции, скорее всего, потерял смысл, и руководство украинской армии это де-факто признает.
Активизация ВСУ на левом берегу Днепра, где украинцы удерживают небольшой плацдарм, выглядит попыткой найти новые решения, которые помогут преодолеть позиционный тупик. Что из этого получится, пока сказать трудно. Но сейчас украинское руководство явно хочет избежать предыдущих ошибок и не собирается создавать завышенных ожиданий.
Эффект завышенных ожиданий
В интервью The Economist Залужный признался: сначала планировалось, что во время контрнаступления ВСУ должны были бы продвигаться со скоростью 30 км в день. При таких темпах за четыре месяца можно было бы дойти до Крыма и отвоевать его. Таким образом, если глава ГУР Кирилл Буданов в свое время прогнозировал, что боевые действия закончатся в 2023 году, то это не был просто популизм – руководство Украины действительно на это рассчитывало.
Из документов Пентагона, слитых в сеть весной 2023 года, следовало, что аналитики американской разведки не разделяли подобного оптимизма: по их выводам, у Украины даже с учетом западной помощи не будет достаточно войск и техники для разгрома России.
Откуда тогда взялись настолько завышенные ожидания от контрнаступления? Ответ очевиден: расчеты базировались на результатах операций 2022 года.
В течение первых 10 месяцев войны Украина сумела освободить 40% оккупированных территорий. Во время контрнаступления ВСУ на Харьковщине в сентябре 2022 года темпы были просто ошеломляющие: тогда за неделю было освобождено 3,8 тыс. кв. Причем сделано это было, когда у ВСУ еще не было ни новейших зенитных систем, ни современной бронетехники, ни достаточного количество боеприпасов. Логично было допустить, что, получив новое оружие и технику, Украина продолжит освобождать свои земли как минимум теми же темпами.
Враг учится на своих ошибках
Именно поэтому нарекания на то, что у ВСУ не хватает ресурсов и Россия сохраняет неоспоримое преимущество в некоторых видах вооружения – не являются исчерпывающими. Почему в 2022-м при гораздо более неблагоприятном техническом разрыве ВСУ успешно наступала, а в 2023-м – топчется на месте?
Дело в том, что российская армия за год войны продемонстрировала способность адаптироваться и учиться на своих ошибках. После поражений на Харьковщине и Херсонщине осенью 2022-го Россия отказалась от шапкозакидательского отношения к противнику. Эксперты Британского института оборонных исследований (RUSI) еще накануне украинского контрнаступления предупреждали, что российским войскам удалось исправить многие свои недостатки. В частности, они эффективно адаптировали к новым реалиям использование авиации, значительно усовершенствовали ПВО и РЭБ, поменяли тактику бронетехники и артиллерии. Россияне также скорее украинцев приспособились и к новой тенденции – массовому использованию малых дронов.
Российские войска больше не рассчитывали на блицкриг, а старательно окапывались на занятых рубежах. Пока ВСУ планировали контрнаступление, Россия создавала на ключевых направлениях плотные минные поля и строила мощные фортификационные сооружения, которых в Европе никто не видел со времен мировых войн. В результате выяснилось, что «Брэдли», «Леопарды» и «Челленджеры», которые могли бы сыграть ключевую роль в случае прорыва фронта и выхода на оперативное пространство, при атаках на эшелонированную оборону не обеспечивают определяющего преимущества.
Причем такой старательный подход со стороны России продолжается до сих пор. На этой неделе главный редактор украинского издания «Цензор.НЕТ» Юрий Бутусов обратил внимание на интересные кадры, снятые авиаразведкой под Авдеевкой: россияне там атакуют, но для закрепления на новых позициях сразу сосредотачивают близ передовой гражданскую инженерную технику, которая быстро строит мощные опорные пункты, в том числе из бетона.
Наконец между освобождением Харьковщины и контрнаступлением 2023 года произошло еще одно важное событие: Россия провела мобилизацию, которая позволила решить проблему дефицита личного состава на фронте. Причем мобилизованный контингент имел около 8 месяцев, чтобы адаптироваться к фронтовым реалиям – то есть тот, кто выжил в первые месяцы, на момент контрнаступления был уже полноценным солдатом, а не вчерашним клерком или менеджером.
Организационный просчет?
Может возникнуть вопрос: стоило ли Украине ждать западную технику и оттягивать контрнаступление до июня 2023 года, дав россиянам столько времени на адаптацию и подготовку? Ответа на этот вопрос нет, так как никто сейчас не может точно сказать, в каком состоянии ВСУ находились в конце 2022 года – были ли у них вообще возможности продолжать наступательные операции.
Нет однозначного ответа и на то, насколько обоснованной вообще была стратегия кампании 2023 года. В СМИ Владимиру Зеленскому не раз ставили в вину то, что он сначала до последнего пытался защитить Бахмут, бессмысленно тратя украинские ресурсы, а потом ВСУ предприняли на этом направлении ограничительную контрнаступательную операцию, хотя эти силы больше нужны были на юге. Украинское руководство с этими выводами не соглашалось и настаивало, что бои за Бахмут весь год изнуряли ресурсы РФ и распыляло их резервы (в значительной степени это действительно так). Вероятно, мы только после завершения войны узнаем, кого Бахмут обессилил больше и как это повлияло на контрнаступление 2023 года.
Сталкивались ВСУ и с организационными проблемами. В июле группа наиболее авторитетных западных военных экспертов провела подробно анализ летнего контрнаступления и пришла к выводу, что украинские военные еще недостаточно хорошо освоили мастерство сложных общевойсковых операций – то есть формы боя, когда подразделения различных рядов войск плотно координируют и синхронизируют свои действия. По мнению экспертов, операции происходили скорее последовательно, чем синхронизировано. И этот недостаток даже важнее проблемы минных полей и ограниченности огневой мощи украинской армии.
Тупик Первой мировой и выход из него
Залужный в интервью The Economist однозначно выделяет главную причину нынешнего позиционного тупика: как и в Первую мировую войну, развитие технологий вводит в ступор обе стороны конфликта. Тогда фронт «заморозило» массовое появление в войсках пулеметов, тяжелой артиллерии и авиации. Сейчас – массовое использование малых дронов, способных в считанные минуты выявить концентрацию сил противника, и высокоточного оружия, которое может сразу эти группировки уничтожить.
«Сегодня колонну танков или колонну наступающих войск можно обнаружить за 3–5 минут и поразить еще за 3 минуты. Выживаемость на марше – не более 10 минут», – говорил недавно представитель ГУР Вадим Скибицкий.
Достичь эффекта неожиданности в таких условиях невозможно, а любое массированное использование бронетехники приводит только к одному – шокирующим потерям.
«Простой факт заключается в том, что мы видим все, что делает враг, а он видит все, что делаем мы», – подчеркнул Залужный.
Выйти из нынешнего тупика, по мнению Залужного можно в том случае, если:
- будет обеспечено господство ВСУ в воздухе,
- модернизированы силы РЭБ,
- увеличена эффективность контрбатарейной борьбы,
- будут получены новейшие технологии по разминированию,
- появится возможность мобилизовать и готовить больше солдат.
Наконец, Украине необходимо сосредоточиться на современных методах управления, быстрее принимать решения, а также улучшить снабжение, нарушая при этом снабжение российских войск с помощью ракет дальнего радиуса действия.
Таким образом, ситуация, согласно Залужному, не выглядит безвыходной, но и простых решений она не предусматривает.
Большинство условий выхода из позиционного тупика, которые были обозначены генералом, апеллируют к помощи Запада. Западные поставки в 2022–2023 годах позволили ВСУ по ряду показателей сравняться с российской армией, или по крайней мере сократить разрыв. Сначала кому-то казалось, что и этого может хватить для победы. Сейчас Залужный фактически заявляет: нет, не хватит – нужен технологический прорыв и доминирование.
Представитель Совета национальной безопасности Белого дома Джон Кирби на следующий день отметил, что статья The Economist подчеркивает важность поддержки Украины и «нам было бы гораздо проще это сделать, если бы Конгресс принял дополнительное финансирование для поддержки Украины». Напомним, в конце октябре президент Джо Байден запросил для Украины у Конгресса $61,4 млрд и пока неизвестно, как сложится судьба этого запроса.
Теперь заявления Залужного могут стать дополнительным аргументом Белого дома в спорах с Конгрессом: если жалеть денег Украине, то в войне победит Россия. В этом смысле не исключено, что Залужный мог немного сгустить краски в своих заявлениях, чтобы разбудить американский истеблишмент.
Глеб Нержин / ИР belsat.eu
