Зигзаги диктатуры. Как менялась риторика Лукашенко во время российско-украинского конфликта
За восемь лет российско-украинского конфликта Александр Лукашенко попробовал себя во всех возможных ролях: от сторонника нейтралитета и мирного урегулирования до ярого лоббиста милитаристской политики Кремля и сообщника полномасштабной агрессии против Украины. Причем эти изменения не были постепенными и последовательными: от некоторых нарративов он временно отказывался, но потом резко возвращался к ним, будто ничего и не произошло. Belsat.eu рассказывает, как менялась риторика Лукашенко с весны 2014 года и по сей день.
Стадия первая: колебания рядом с Путиным (2014 год)
Чаще всего поведение режима Лукашенко в отношении российско-украинского конфликта до 2020 года характеризуют как последовательную позицию нейтралитета и дистанцирования от путинской агрессии. Но на самом деле это не так: сначала, в 2014 году, большинство высказываний Лукашенко были созвучны курсу Кремля.
Первой публичной реакцией Лукашенко на российскую интервенцию в Украине были вовсе не призывы к диалогу и введению миротворцев, а просьба перебросить в Беларусь российскую авиацию.
В тот период Лукашенко активно оправдывал действия России в Крыму и на Донбассе, заявлял, что Украина должна вести прямые переговоры с «ЛДНР» (именно этого всегда добивался Кремль). Он публично обещал в случае конфликта РФ с НАТО поддержать Путина, без разницы, кто виноват, а кто прав.
Трагические события в Одессе в мае 2014 года Лукашенко сравнивал с нацистскими преступлениями и двусмысленно добавлял во время встречи с Путиным, что «наши люди» в Украине «зовут на помощь и требуют реагирования».
Озвучивалось также странное предложение о применении белорусской армии на Донбассе «не в качестве миротворца» (что тогда имелось в виду, до сих пор не до конца понятно).
При этом на идею стать посредником и миротворцем в украинском конфликте Лукашенко образца весны – лета 2014 года реагировал как раз очень раздраженно. «Никогда мне такой роли не предлагайте. Я ненавижу посредников и миротворцев», – говорил Лукашенко украинским журналистам.
Вместе с тем, в тот период Лукашенко все же не допустил слияния своей внешнеполитической линии с внешнеполитической линией Москвы. Он не стал поздравлять Путина с аннексией Крыма. Заявлял, что поддерживает территориальную целостность Украины и не собирается признавать ДНР и ЛНР. Однажды Лукашенко даже сказал, что «боевиков, воюющих против украинцев, надо уничтожать».
Двойственность позиции Лукашенко в тот период лучше всего иллюстрирует его встреча с исполняющим обязанности президента Украины Александром Турчиновым в конце марта 2014 года. Турчинов хотел выяснить тогда у Лукашенко, стоит ли ожидать удара с белорусского направления. «Он пообещал, что с территории его страны россияне нас атаковать не будут. Но когда мы прощались, он сказал: «Но в крайнем случае я предупрежу за сутки», – рассказывал потом Турчинов.
Стадия вторая: курс на миротворчество (2015-2020)
В 2015 году после заключения минских договоренностей Лукашенко стал все больше дистанцироваться от внешней политики Кремля. Белорусские дипломаты начали активно продвигать образ страны как «донора стабильности и безопасности» в регионе.
В 2017 году официальный Минск публично предлагает ввести в зону конфликта белорусских миротворцев. В феврале 2018-го Лукашенко заявил, что готов отправить на Донбасс 10 000 военных.
Лукашенко больше не называл войну на Донбассе «гражданской», а почти напрямую говорил, что это конфликт России и Украины. Исчезла и идея субъектности «ЛДНР»: теперь Лукашенко утверждал, что переговоры должны вести напрямую Москва и Киев.
Такой подход сохранялся до весны 2021 года.
Стадия третья: тотальный милитаризм (2021-2022)
После драматических событий 2020 года в Беларуси и усиления российского влияния на страну официальный Киев перестал рассматривать Минск как удобную площадку для переговоров. Весной 2021 года Лукашенко вернулся к старым нарративам: во время переговоров в Москве он поддержал путинскую идею прямых переговоров украинских властей с «ДНР» и «ЛНР».
29 ноября на совещании в Министерстве обороны Лукашенко пообещал быть на стороне России в случае войны с Украиной: «Они прекрасно понимают: если они снова начнут войнушку на Донбассе или где-то на границе с Россией, Беларусь в стороне не останется. И понятно, на чьей стороне будет Беларусь».
Риторика Лукашенко с тех пор превратилась в откровенно милитаристскую. Он заявлял о намерении увеличить военный контингент на украинской границе, обещал сделать все, чтобы «Украина стала нашей». 17 января было объявлено о проведении внеплановых российско-белорусских учений «Союзная решимость», под прикрытием которых происходила переброска российской армии в Беларуси и подготовка ко вторжению в Украину.
Во время обращения к Национальному собранию 28 января он произнес слово «война» 36 (!) раз. «Так будет война или нет? Да, она будет», – заявил он. А после паузы уточнил, что это произойдет только в двух случаях: прямая агрессия против Беларуси или против России.
В последние недели перед войной Лукашенко активно инспектировал военные объекты, обвинял украинское руководство в непредсказуемости и неадекватности, повторял клише российской пропаганды о «националистах-радикалах» и «фашистах» в Киеве. Он выступал за нанесение ракетных «и не только» ударов по Украине. Лукашенко вновь уверял, что в случае вооруженного конфликта на Донбассе белорусская армия будет действовать «точно так, как российская».
Лукашенко обещал, что война продлится «максимум 3-4 дня», так как в Украине «некому будет против нас воевать». Также он угрожал дойти до Ла-Манша, если Запад захочет вмешаться в конфликт.
Стадия четвертая: растерянность и попытка вернуться в прошлое (после 24 февраля)
Но путинский блицкриг в Украине провалился, поэтому риторика Лукашенко снова резко изменились. Он больше не грозил никому войной, перестал инспектировать военные объекты и носить военную форму.
Уже в первые часы полномасштабной войны Лукашенко на совещании с силовиками сформулировал свой новый подход следующим образом: «Нам ни в коем случае нельзя втянуться в дерьмо, с одной стороны, и стать предателями». То есть нужно уклоняться от прямого участия белорусской армии в агрессии против Украины, но при этом не выглядеть в глазах Путина предателем.
Из-за этого Лукашенко одновременно стал продвигать три противоречащих друг другу нарратива.
-
Первый нарратив: Беларусь – это площадка для переговоров.
Лукашенко уже 24 февраля впервые озвучил предложение провести в Минске переговоры «трех славянских народов». Правда, сразу тогда добавил, что на этих переговорах Украина должна принять российские условия, чтобы не стало еще хуже.
Через три дня он уже был готов быть просто техническим организатором площадки. 27 февраля, когда на повестке дня появилась тема двусторонних переговоров, Лукашенко смог уговорить Владимира Зеленского, чтобы встреча делегаций РФ и Украины состоялась на территории Беларуси, у реки Припять. Потом, в начале марта, состоялась еще одна встреча. Но вернуть Беларуси статус площадки для переговоров все равно не удалось, так как против этого выступало украинское руководство. Официальный Киев однозначно обозначил свою позицию: переговоры нужно вести в стране, с территории которой не летели и не летят ракеты в сторону Украины.
-
Второй нарратив: это Украина готовила нападение на Беларусь.
Лукашенко нужно было не только дистанцироваться от войны, но также оправдаться за соучастие в агрессии и поддержать на пропагандистском уровне Путина. 11 марта во время встречи с Путиным в Москве Лукашенко сделал заявление, которое вскоре превратилось в интернет-мем:
«А я вам сейчас покажу, откуда на Беларусь готовилось нападение. И если бы за шесть часов до операции не был нанесен превентивный удар по позициям – четыре позиции, я сейчас покажу, карту привез, – они бы атаковали наши войска, Беларуси и России, которые были на учениях. Поэтому не мы начали эту войну, наша совесть чиста».
Также Лукашенко несколько раз заявлял, что Украина якобы запускала ракеты по белорусской территории, которые были сбиты силами ПВО. Естественно, никаких доказательств он не приводил, даже не пробовал. «Уничтожили (ракету) над Припятью. Где-то там у речки валяется. Кому интересно, кто ближе, сходите, посмотрите», – говорил он в интервью японскому телеканалу TBS.
-
Третий нарратив: мы здесь ни при чем.
Уже в первые дни войны Лукашенко жаловался, что его враги хотят подать Беларусь как участницу войны. Он утверждал, что на самом деле с белорусской территории никакой войны не идет, хотя одновременно признавал, что ракетные удары по Украине все же наносились.
Чем хуже обстояли дела у российской армии в Украине, тем более четко просматривался этот нарратив. 7 апреля на совещании Совета безопасности Лукашенко пожаловался, что на Западе Беларусь «бездоказательно сделали пособником агрессора». «Они в одну корзину нас сложили с Россией и решили заодно разобраться», – заявил он.
Лукашенко вновь попытался выставить себя миротворцем, который старается «наладить диалог между сторонами конфликта». В итоге он даже предложил Беларусь в качестве отдельной участницы мирных переговоров. «Никаких сепаратных за спиной Беларуси договоренностей быть не может», – добавил он.
РР/ММ belsat.eu
