Зарплаты, пособие на детей и даже банковские кредиты. Все эти деньги родители-игроманы в Ивановском районе Брестской области тратили не на собственных детей, а на азартные игры. В результате четверо детей – в социальном приюте.
«Основные жизненные потребности детей не удовлетворялись. Вырученные деньги родители расходовали на игры в онлайн-программах. Кроме того, для этих же целей супруги взяли пять кредитов в разных банках на сумму более 30 тысяч беларусских рублей», – рассказали в пресс-службе прокуратуры Ивановского района.
Но не на все социально опасные для детей случаи службы и соответствующие органы реагируют так же оперативно. В феврале этого года в Орше мать убила своих четверых детей. Оказалось, что за месяц до трагедии социальная служба признала, что семья – в опасном положении, но дело месяц пролежало без исполнения.
«Слишком много субъектов профилактики. Каждому из них нужно выполнить свои требования. Это милиция, исполком, службы опеки, школы и так далее. И везде есть исполнители, которые должны все выполнить, и положить бумажку о том, что все действия были проведены», – считает представитель BELPOL Владимир Жигарь.
В случае с прошлогодней трагедией в Слуцке, когда родители насмерть избили своего трехлетнего сына, социальные службы также знали о регулярных пытках и издевательствах над ребенком, но никаких мер не предприняли. И совершенно обратную ситуацию можно было наблюдать в отношении так называемых «политических» родителей. В 2020 году шестилетнего сына Елены Лазарчик органы опеки забрали в приют. Ведь женщина не смогла вовремя прийти за ребенком из-за задержания по политическим мотивам. При этом педагоги знали номера телефонов отца и бабушки.
«Они все действуют по указке. Творчества в работе нет, самостоятельности тоже. Как говорят сверху, так они и делают. Ведь если они проявляют любые элементы творчества, а что-то пойдет не так, то, в первую очередь, с них и спросят», – рассказал Владимир Жигарь.
По информации правозащитников «Весны», среди политзаключенных – 40 многодетных родителей. Известно минимум о пяти семьях, где мать и отец остаются в заключении.
Андрей Сульжиц / Авер «Белсат»
