Их называют «Дети дождя», по аналогии с гениальным Дастином Хоффманом в фильме «Rain man». Они пугают, раздражают, поступают без правил и развиваются, как хотят. Ольга Гордейчик рассказывает.
Неумение прочесть эмоции других невероятно усложняет существование в нашем нервном, эмоциональном мире. Сложно и найти контакт, особенно, когда перед тобой ребенок, и особенно – когда твой.
Максим Лагун – 14-летний художник с аутизмом – стал автором персональной выставки «Вокруг меня», которая открылась в столичном музыкальном театре одновременно с показом спектакля семейного инклюзивного театра «i» «Однажды в огромном городе». Молодой художник явно живет в своем творчестве:
«Мне нравится эта – там, где чай пьют, и еще одна мне нравится – когда это вход».
Уже с детского сада мама Максима, Екатерина Лагун, поняла, что сын не такой, как другие дети, и занялась с ним рисованием. Также сын занимается в инклюзивном театре.
«В театр мы попали благодаря организации «Дети. Аутизм. Родители», – говорит Екатерина Лагун.
«В спектакле «Однажды в большом городе» я играл хулигана. Я в театре все это начал понимать», – признается Максим.
Чтобы помочь человеку с аутизмом понимать мир, родители делают чудеса, проходят круги ада, а потом – учатся жить заново. С особенным ребенком. И никто не спешит с помощью. Мама Миши Виктория Ходыко узнала о диагнозе сына в его 3 года. Сейчас она работает в Центре помощи аутистическим детям:
«Официально ставят диагноз в Беларуси после 3 лет, и соответственно все реабилитационные работы начинаются только тогда. И это очень плохо, потому что если начинать раньше, в 2 года, или еще раньше – то шансов нивелировать ребенка гораздо больше».
Аутизм – это дисбаланс тактильного, кинетического, визуального и аудио – всего, что создает целостную картину мира. Актриса Купаловского театра Анна Хитрик узнала о диагнозе сына в его 3 года. Анна вспоминает, что они были с сыном у психиатров, психологов, неврологов. У бабок. В результате два года назад всей семьей переехали в Израиль.
«У нас практически нет специалистов, их очень мало, их единицы, а детей с проблемами – огромное количество, и не все они маленькие, есть подростки, взрослые люди», – говорит Анна.
В Беларуси официально диагноза аутизм нет, а не все родители согласны, чтобы ребенок имел в метриках запись «шизофрения». Да и даже в этом случае – очереди в государственные центры огромные, а негосударственные, созданные родителями, заняты поисками спонсоров.
«В это вкладываются тонны, мегатонны сил родителей, потому что, в принципе, у нас в стране, наши дети-аутисты, кроме нас, никому не нужны. Реабилитации на государственном уровне как таковой нет», – делится опытом Виктория Ходыко.
Радует хотя бы то, что в обществе знаний об аутизме стало больше. Минчане говорят об аутизме с пониманием и толерантностью.
Чтобы обновить классификацию болезней, нужны государственная реформа и образованные специалисты. Пока же государство собирается – лучший выход для родителей таких детей подсказывает организатор выставки Максима Лагуна Лариса Финкельштейн:
«Арт-терапия – это большое дело. За ней, мне кажется, будущее. А нашим детям можно помочь и музыкой, и рисованием, и театром – многим».
Имеет надежду на изменения и Анна Хитрик:
«Можно ли что-то изменить? Конечно! Мы никогда не знаем – может у кого-то будет бессонная ночь, а утром проснется и поймет: надо, надо помогать!»
Специалисты советуют, чтобы дети много были на природе, ходили босиком, катались на велосипеде, лыжах, рисовали. В шутке, что среди айтишников – сплошь аутисты – как говорится, только доля шутки. Развивайте хобби ваших детей. Пусть это будут динозавры, пусть – цветные рисунки, как у Максима:
«Это просто супер: я нарисовал сначала красного, потом черного человечка, а потом – бордового».
Вот и все, что надо помнить: человечки бывают красные, черные и даже бордовые.
На тему разговариваем с Викторией Ходыко из Центра помощи аутистическим детям.
