Два года после удаления детородных органов из мочевого пузыря выходили нитки, а позже кровь и испражнения через влагалище. Так Андрей Петров описывает последствия операции, сделанной его матери. Родные 73-летней минчанки Янины Петровой, скончавшейся 24 октября 2019 года, винят врачей 4-й клинической городской больницы Минска в халатности и недобросовестном исполнении работы. Сын Янины уверен: своим бездействием медики заставили умирать женщину в муках, никак не облегчив процесса её ухода.
Андрей Петров и его двоюродная сестра Ирина рассказали belsat.eu жуткую историю о смерти родного человека.
Янина Петрова 37 лет отработала на столичном заводе «Горизонт», в 1990-е ходила на протесты и дружила с Зеноном Позняком. В 2016 году у нее заподозрили рак, но исследований, подтверждающих заболевание, по словам родных, не было и нет до сих пор. В 1-й городской клинической больнице Минска женщине удалили репродуктивные органы. Сын минчанки Андрей рассказывает, что после хирургического вмешательства состояние его матери ухудшилось.
«Для нас очевидно – операцию сделали плохо. Мы предполагаем, что когда отделяли мочевой пузырь, его повредили. После лучевой терапии в январе 2017-го вообще его сожгли. В течение двух лет у нее с мочой выходили нитки и другие субстанции, которые страшно называть», – рассказывает Андрей Петров.
Состояние здоровья минчанки не улучшалось, она попала в реанимацию с подозрением на ТЭЛА [тромб в легких. – Прим. belsat.eu]. Летом 2018-го врачи обнаружили, что у нее уже четвертая стадия ракового заболевания, и сделали химию. В повторной терапии врачи отказали, так как женщина могла её не пережить.
Андрей отмечает, что один из осматривавших её врачей был в шоке: он за всю свою практику не видел, чтобы хирурги оставили после себя незаживающую рану, дословно гнившую изнутри.
«Медики перекидывали ответственность друг на друга, утверждая, что болезнь запустили, что у нее все изнутри гниет. Так кто запустил, когда мы от врачей не выходили?», – возмущается Андрей.
В июле 2019 года Янине поставили стому (хирургически сформированное отверстие в передней брюшной стенке для отведения кала). У женщины началось самопроизвольное недержание, она почти перестала ходить. 21 октября у неё из мочевого пошла кровь и медики отвезли её в 4-ю ГКБ. Два дня минчанка лежала с диагнозом рак в 4-й стадии в 3-м отделении урологии. Родные утверждают, что за все время тяжело больная не получила никакой паллиативной помощи.
«Если они ничего не могли сделать, почему не перевели в онкологию, почему позволили ей страдать? У тети был специальный обезболивающий пластырь, его срок действия закончился. От нас пластырь не приняли, сказали нельзя, что есть свой и свои лекарства. Но по факту ей ничего не дали, а просто бросили умирать», – говорит двоюродная сестра сына Андрея Ирина.
О пребывании матери в 4-й ГКБ Андрей рассказывает с горечью. Он и его двоюродная сестра Ирина описывают условия, в которые попал их родной человек и в которые трудно поверить. Из рассказа следует, что за все время в отделении урологии ей не дали ни одного обезболивающего средства. Женщина не могла есть, ей не поставили ни одной капельницы. У докторов не было даже тонометра измерить давление, его пришлось одалживать у сестры больной.
«Понимаете, на кровати не было листа наблюдения с именем, диагнозом, лекарствами. Ведь лекарства не давали! Она так громко кричала от боли, что соседи из палаты убегали. У мамы через одеяло проступала кровь, никто кроме нас за ней не убирал. По словам соседей по палате, медики говорили, что нет смысла тратить на нее лекарства, потому что она и так сдохнет», – говорит мужчина.
Первая запись в карточке Янины Петровой об обезболивающем средстве появилась после того, как сын вызвал милицию.
«Нас пригласили в ординаторскую, где был заведующий 3-го отделения урологии, начальник медицины и юрист, никто не представился. Начали повышенным тоном говорить, что мы мешаем, тратим их время, отрываем от работы. Они даже не зашли в палату посмотреть, в каком она состоянии!» – говорит Ирина.