Когда в России возможны протесты похожие на беларусскую революцию? Насколько реальны массовые протесты и радикальные потрясения теперь? Комментируют Константин Эггерт, публицист Deutsche Well, Дмитрий Травин, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге, Григорий Юдин, социолог, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук а также Бартоломей Гайос, историк из Центра польско-российского диалога и согласия.
Оппозиционер Алексей Навальный призвал сторонников выходить на улицу. Его штабы готовят митинги 23 января. Поводы разозлиться у россиян есть. Летнее отравление главного оппозиционера страны, потом арест в аэропорту в день возвращения в Россию, суд в отделении полиции и 30 суток ареста, которые могут перерасти в реальный, а не условный срок по делу «Ив роше».
Главный повод разозлиться – новое расследование о сказочном богатстве, безвкусице и коррупционных схемах путинской верхушки. И о символе этого – дворце для Путина, который в сети уже назвали «The дворец».
Комментирует Григорий Юдин, социолог, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук:
«Еще прошлым летом о существовании такого человека как Навальный в России знало чуть больше половины людей. Половина была не в курсе, кто это такой. Ситуация поменялась после его неудачного отравления. Случилось то, чего в Кремле боялись: Навальный попал в федеральную повестку, попал на федеральные каналы. Видим, что интерес к его каналу, к высказываниям вырос за последнее время, поскольку в России большая часть общества ищет альтернативу».
Остается вопрос, какой процент из негодующих в этот раз готов выйти на улицы российских городов?
Дмитрий Травин, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге:
«В России сейчас существует четкое разграничение между этими тремя категориями. Не любят режим многие, готовы протестовать немногие, готовы протестовать с риском для жизни и здоровья совсем немногие. Мы скорее в России удивлялись, что в Минске было так много желающих протестовать, несмотря на опасности этого протеста».
Да, сравнений протестных настроений в России и Беларуси тоже предостаточно. Тут и параллели между возвращением Навального и разорванным паспортом Марии Колесниковой, и риторический вопрос, станет ли Юлия Навальная новой Светланой Тихановской, и даже утверждения, что посмотрев на разгон протестующих в Беларуси российские власти готовы к более жестким мерам. Вот только единого рецепта и схемы смены власти нет.
Константин Эггерт, публицист, аналитик DW.com:
«Россия – это имперская страна с имперским менталитетом, а Беларусь – нет. Это главное отличие».
Если же что-то похожее на минские события и произойдет, то не раньше 2024 года, считает Дмитрий Травин:
«Сегодня, скорее всего, каких-то радикальных потрясений в России не произойдет. Завтра, условно говоря, когда Путин пойдет на очередной президентский срок в 2024 году, возможно, будет что-то вроде того, что было в Минске в прошлом году – массовый протест, но все таки не победивший. И в принципе путинский режим может довольно долго существовать. Но еще раз подчеркиваю: революции практически всегда непредсказуемы. Внезапно вдруг возникает новое обстоятельство – и режим может рухнуть».
Вот только в России есть еще одна сложность. Слово «революция» для многих – не синоним борьбы за власть и свободы, а скорее понятие тождественное слову «трагедия». И именно этой ассоциации так долго и скрупулезно добивался Кремль. Что, хотите разрухи? Майдана?
Польский историк Бартоломей Гайос:
«На революции российская консервативная традиция смотрит как на великую трагедию. И к этой традиции обращается Владимир Путин. Если прочитать первую статью Владимира Путина, как президента России, то увидим, что там он написал о том что Россия исчерпала лимит на революции. Это одна традиция революции в России. Вторая – это традиция, которая ассоциируется с песней Виктора Цоя «Перемен». Когда революция – это позитивное движение к переменам. Переменам, которые должны привести общество к власти».
И хоть часть сердец уже требует перемен, и скорее всего эта часть россиян выйдут на улицы 23 января, но надеяться, что 24-го Россия станет другой страной не стоит.
Дмитрий Травин уверен:
«Еще не очень понятно, сколько Навальный будет сидеть, как он будет сидеть. Может и не будет сидеть в какой-то обозримой перспективе, но то, что массовый протест не распахнет дверь Бастилии, как во Франции в 1789 году – в этом я практически уверен».
Константин Эггерт комментирует:
«Сейчас трудно сказать, как закончится путинский режим – дворцовым переворотом, массовым восстанием или сочетанием этих факторов, что тоже возможно. Думаю, что скорее всего это будет сочетания давлений снизу и настроений внутри путинской верхушки».
Пока что команда Навального продолжает готовиться к протестам 23-го января, власти же продолжают настаивать, что акции в поддержку оппозиционера они не согласуют.
Светлана Овчарова для программы «ПроСвет» 21 января 2021 г.
