Верил в Беларусь и любовь. 85 лет со дня трагической смерти поэта Михася Явора
85 лет назад Михась Явор решил закончить свою жизнь. О белорусском поэте известно немного. Его не изучают в школе, а немногочисленные сведения о его жизни чаще всего обрываются сообщением о самоубийстве. Belsat.eu посетил родину поэта, чтобы выяснить обстоятельства трагической смерти.
Михась Явор родился в 1903-м году в Минявичах, живописной деревне в Мостовском районе на Гродненщине. Здесь прошла почти вся его короткая жизнь.
Оставить родной дом заставила Первая мировая война, во время которой Михась вместе с семьей в 1915 году подался в эвакуацию. После войны родители поэта вместе с четырьмя детьми вернулись в разграбленный дом. Чтобы помочь семье выжить Михась ловил рыбу.
Деревня Минявичи находится у самого берега Немана, где каждый дом имеет спуск к реке. Во дворе одного из домов пожилая женщина кормила кур. После вопроса, знает ли она поэта, женщина согласно закивала головой. Оказалось, что к отцу женщины молодой Михась приходил бриться каждую субботу.
«Моя невестка из того дома. Они жили здесь рядом в белом доме. Мать Алеся, отец Андрей. Огород был, груша большая. Они жили толково все, аккуратные были. Только он один такой какой был, Михась. Михась Андреевич. Сначала Карась, а потом уже Явор. Он к моему отцу ходил бриться. Всегда приходил в субботу. А тогда пришел в четверг. Под ноль говорит, подстригите. Отец спрашивает, Миша, то ж еще не суббота. Ну, мне нужно сегодня. Он падбрил, а тот пошел и застрелился».
Мария Блеш помнит, что за выловленную рыбу для своей бедной семьи парень умудрился купить радио, чтобы слушать передачи из Минска. Тогда в его доме стала собираться деревенская молодежь. В деревне Михася любили, он был очень компанейским, открытым для людей, никогда не отказывал в помощи. Собирал вокруг себя молодых белорусов, вместе с которыми они ставили пьесы, учили белорусские песни и стихи, танцевали. Михась проводил встречи прямо на своем подворье.
«Я тогда еще не была настолько интересной, чтобы ходить туда. Там девушки старше ходили. Садились под домом на скамейке. Он выходил и так пел красиво. Голос имел хороший. Я только одну песню помню, – Мария начинает тихонько затягивать, – Плыве човен, вады повен, да ўсё ў воду хлюп-хлюп, да ўсё ў воду хлюп-хлюп. Хадзіў казак да дзяўчыны, да ўсё ножкай туп-туп, да ўсё ножкай туп-туп. Не тупайся ты, козачку, сваім чорным чубам, сваім чорным чубам. Твой чуб разаб’ецца, твой чуб разаўецца, а дзяўчына насмяецца… Все, больше не помню».
Подпольная деятельность
Мария Блеш вспоминает, что Михась был в подполье, однако в котором не помнит. Скорее всего женщина имеет в виду его деятельность в Белорусской крестьянско-рабочей громаде, к которой принадлежал поэт. Это была массовая организация, которую поддерживала Коммунистическая партия Западной Беларуси. Движение БКРГ боролась за воссоединение Западной Беларуси и БССР.
Через два года подпольной деятельности организацию запретили власти межвоенной Польши, а многих ее членов посадили в тюрьму. По другую сторону границы для молодого поэта ударом стал террор, который предприняли коммунисты в Советской Беларуси против национальных патриотов. В то время Михась Карась придумал себе псевдоним – Явор, под которым печатался в различных белорусских газетах и журнале «Шлях моладзі».
Несчастливая любовь и смерть
Так почему Михась Явор застрелился? – спрашиваю у Марии Блеш.
«Он болел туберкулезом. И ходил к девушке из соседнего дома. Анися ее звали, фамилия Микула. Она была простой девушкой, но красивой. В тот четверг она бежала к Неману и Михась там сидел. Говорит, Анися, то что, пойдешь за меня? А она знала, что он туберкулезный и говорит: ну что, поживем два года, а потом одна останусь, ни девка, ни баба? И отказала. А он на нее – подожди до вечера. Она пошла на гору, а он застрелился», – рассказывает женщина.
За своим братом подглядывала младшая сестра, которая пыталась выбить пистолет из рук парня. Поэтому пуля не попала сразу в сердце и после выстрела, Михась еще был жив. Его привезли в больницу.
«Его отвезли в Гродно. Он уже лежал там. Еще жив был. Приводили и ксендза, и батюшку, но не принял никого. И через пару дней умер там. Такое несчастье. Анися потом вышла замуж в Гудевичах. Но жила тоже не долго. Умерла, двух детей оставив. А его любила учительница, полька из деревни Ковши. Она, когда узнала, то приходила на тот берег».
Михась Явор ушел из жизни 27 июня 1933-го. Ему было всего 30. Поэта похоронили на кладбище в соседних Подборанах, а на его могиле есть надпись: «Пусть же легким пухом будет земля родная тебе, которую искренне ты любил, где много страдал да мало жил».
Как рассказывает Мария Петровна, никого не осталось уже также и из семьи Михася. Отца похоронили в Подборанах, а мать в Индуре. Две сестры и брат поэта тоже уже ушли из жизни.
Перед смертью поэт передал все свои стихи другу. Однако во время войны его жена все сожгла. Немногие стихи остались в журналах и газетах, где печатался молодой поэт. Один из них – очень трогательный и, возможно, был последним.
О мой Нёман мілы,
О мой Нёман родны,
Толькі ты застаўся верным
У маім жыцці,
у маім каханні,
У маім штодзённым цяжкім страданні.
Ты не пакрыўдзіў мяне,
Ты мне ніколі не здрадзіў,
Як здрадзілі людзі.
І цяпер вось глядзіш ты
Сваім поглядам нямым, чароўным,
Як быццам знаеш,
Што я ўжо ўсіх і ўсе пакінуў,
Што без пары іду ў магілу.
А ты, мой дружа,
Плыві так доўга,
Плыві так вечна.
Плюй гадам у вочы,
Бо паміж імі мноства ёсць здрайцаў,
Здрайцаў праклятых.
Яны, каб маглі,
То з неба зоры паздымалі б,
А твае крыштальныя воды
У зямлю пусцілі б.
Павлина Валиш/АА, belsat.eu
