«Серого лёночка нужно взять и три «здроваськи» отговорить». Как мы ходили к знахарю, который мечтал быть священником
Почему в эпоху цифровых технологий шептуны и знахарки, бабки и знахари пользуются такой большой популярностью? Что это за люди? За ответом журналисты «Белсата» отправились к нескольким народным целителям и даже попробовали сеанс. В первом репортаже рассказываем о жителе села Заневичи – пане Тадеуше, который годами врачевал льном.
В околице Тадеуша Заневского с уважением и теплотой зовут просто пан Тадзё. Всего Заневских в Заневичах много. Деревня католическая. О ней еще когда-то упоминала Элиза Ожешко в романе «Над Неманом». Поэтому неудивительно, что в доме пана Тадзя повсюду висят иконы, а на столике стоит фигурка Божьей Матери. 93-летний дедушка сильно болеет и почти не встает. Однако встретил он нас с радостью и любезно согласился побеседовать.
«Я уже сейчас ничего не делаю, потому что мне ксендз запретил. Я поклялся на исповеди, – со слезами на глазах рассказывает пан Тадзё. – Люди, бывает, ногу или руку свихнут, доктор тот подчас и не полечит, а я лечил. Отовсюду ехали ко мне: и из Одельска, и из Дубовой, из Индуре. В кастеле нашим, когда 90 лет мне было, вы бы видели, сколько людей пришло меня поблагодарить. Целовали, обнимали! Я же ни от кого ничего не брал, Бог мне свидетель. Только во славу Божию. А ксендз запретил. Я заплакал на исповеди. Говорю, я привык помогать».
Для старого человека, который всю жизнь на свой лад помогал людям, запрет лечить стал настоящей трагедией. Католическая церковь издавна борется с языческими ритуалами. Предполагают, что силы, которые лечат людей, могут происходить от злых духов. Однако, как рассказывает бывший знахарь, чтобы «справлять», он просил помощи только у Богородицы и Иисуса Христа.
«Вот такой лен брал, как волосы, седой, – показывает небольшой пучок пан Тадзё. – Когда-то сеяли сами. И я так возьму немного темного лёночка и кручу шнурочек, пряду, пряду, потом надвое завяжу и на руку или на ногу навязываю. А как розу выжигал, то уже больше беру. И тогда перекрещусь и говорю: «Боже, во имя твое начинаю лечить, но не я лечу, а только руки мои. Такими простыми словами и всегда три «Здровась Мария»*. И тогда спички поджигаешь, лен сгорит, и еще раз перекрещусь. И надо, чтобы тот, кому это делается, тоже молился. И с розой так же: расстилаю лен, помолюсь, поджигаю – и болезнь уступает тогда».
«А от переполоха лечили?» – не могу не спросить об одной из самых загадочных болезней белорусов.
«От переполоха не лечил. Сам ездил к Стасю Мисюку из Эйсмонтов, он комочках из хлеба катал как-то – и на плечи. Но я и не спрашивал, что там да как. Малый был еще».
«А кто вас научил?» – продолжаю допытываться.
«Когда-то докторов много не было, да и дорого было. А у нас фельдшер был, Станислав, Верти Глебовичевых, хороший человек. Всех лечил. Он у нас часто останавливался, очень моих родителей любил. Отец гостеприимный был очень, не жалел и рюмку поставить. А Станислав милый был человек и рассказывал мне все. Я еще был молодой, как начал лечить, лет 40 было».
Коров «справлял» шилом и горелкой с пенициллином и чемерицей
Как рассказывает пан Тадзё, лечил он не только людей, но и скот.
«Коровку нужно шилом лечить и молиться. Я сначала попрошу Мать Пресвятую, чтобы вылечила. Потом беру оттягиваю кожу за лопатками около хребта и пробиваю шилом. И оно так «пси-пси-пси», это у них желудок становится. И далее еще в трех местах нужно пробить, сбоку, хвост и уши. В колхозе начальники коров много держали. Их все колют уколами, а те коровки ложатся и не поднимаются. То за мной приезжали. А я, как только поколю, то они на второй день очомаются, телятки особенно».
В советское время со знахарством боролись так же, как и со священниками, однако, если подыхало животное, колхозники не чурались помощи.
С детства хотел стать монахом
Пан Тадеуш почти всю свою жизнь прислуживал в храме в Эйсмонтах. Еще в молодости он хотел стать священником. Местный ксендз помог с документами и рекомендациями. Взяв бумаги, молодой Тадеуш поехал в польскую Ченстохову проситься в монастырь.
«Это после войны уже было. С детства я всегда при костеле. Хотел служить Богу, быть монахом. Вместе с сестрой мы поехали аж в Ченстохову. До этого я перемёрз, не лечился и подпал на туберкулез. Сделали мне операцию, вырезали правое легкое, в санатории полгода меня держали. А в Ченстохове священник начал спрашивать, привез ли я справку о том, что здоров. И, говорит, у нас тяжело в монастыре, мы только молодых и здоровых берем. С тем я домой и вернулся. И уже тогда не женился. Поклялся нашему ксендзу Матеевскому, что не буду жениться, что буду жить, как монах, дома. Был же болен, а если снова заболею? Жену заражу», – рассказывает пан Тадеуш.
Лен – один из самых сильных оберегов в белорусской народной культуре. Люди верили, что лен, который одевает человека, наделен необычайной оборонительной силой. Считали, что на льняном поле нет бесов. Именно льняные нити вставлялись в церковные свечи. Не удивительно, что до сих пор сохранился описанный выше способ лечения льном. Однако это лишь один из способов народной медицины, которыми пользуются белорусские шептуны и знахарки. О других читайте в следующей статье.
Паулина Валиш/ИР belsat.eu
- **Роза, иначе рожа – эвфемическое название болезни (воспалительное покраснение кожи).
- ** С польского языка «Zdrowaś Maryjo» – начало молитвы к Богоматери. В белорусском версии – «Вітай, Марыя» («Радуйся, Мария»).
