«Пока есть доблестная минская милиция, не будет перемен!» Минчанин – о своем задержании
Минчанин Николай Изаитко вечером 11 августа возвращался домой. Буквально в кустах его подкараулили силовики и задержали. Чудом и только через 2 дня Николай попал домой. Чтобы помнили, он поделился с читателями «Белсата» не лучшими воспоминаниями.
Задержание из-за куста
Около 23 часов 11 августа на улице, которой он возвращался домой, было очень тихо. Примерно в 500 метрах от своего жилища Николай заметил сидевших в засаде сотрудников внутренних войск. В те дни десятки человек задерживали не в толпе на протестах, а легким путем – во дворах.
«Мне крикнули «Стой!», я остановился, поднял руки. Меня досмотрели, спросили, почему у меня белый бинт на запястье. Я сказал, что поцарапался… Меня забрали», – рассказывает Николай.
Говорит, что задерживали без особого насилия, стянули руки за спиной, посадили на бордюр, где было около 10 таких же, как он «отловленных».
«Они вели себя довольно вежливо. Один парень выкрикнул «Жыве Беларусь!», на что прозвучал ответ «Полностью согласны», и только потом по его голове пошли дубинки», – говорит парень.
В целом, было довольно много смешных моментов. Когда силовики вызвали машину, то шутили: «Надо принять девять карандашей в вашу коробку».
Далее началась долгая поездка. Сначала – на микроавтобусе, куда задержанных посадили и повезли в РОВД Фрунзенского района.
«После прибытия нас начали бить на выходе из автобуса. В спортивном зале РОВД нас положили на пол. Задержанных было много, человек 70-80. Всем надели на руки наручники. Омоновцы ходили вдоль лежачих, били дубинками, становились ногами, кричали: «Где сейчас ваша Тихановская?», «Пока есть доблестная минская милиция, не будет перемен!», – вспоминает Николай.
К счастью, говорит, в РОВД он провел не более часа, так как это был худший участок. Там он оставил рюкзак с кошельком и пауэрбэнком. Найти и по сей день не может.
Из РОВД задержанных увезли на Окрестина. В машину затолкали около 70 человек, всех поставили на колени. Омоновцы сопровождали – угрожали изнасилованием, обрезанием волос, обещали, что каким-то образом пометят.
«Били так, чтобы следов не было, бутылкой с водой, кулаком, щелкали шокером над ухом, но не применяли. Мне кажется, что они получали от этого удовольствие. Один омоновец сказал мне: «Я тебе сейчас дубинку в жопу засуну». Так прозвучало, будто он мечтает об этом».
Дорога на Окрестина
На Окрестина задержанных встретил отряд омоновцев с дубинками. Николаю на голове разбили телефон, который был в кармане, и поставили на коленях в ряд вдоль забора, еще раз опросили.
«Я прошел раньше операцию на коленях, после нее было очень тяжело на них стоять. Я обратился к работнице, что мне больно так стоять. Она ответила: «А зачем вы принимали участие в митинге?», – вспоминает парень.
Далее задержанных согнали в бетонный прогулочный дворик. В тесном пространстве в течение 10 часов стояло около 80 человек. Сесть там могли человек 15, поэтому сидели по очереди. Не было воды, в туалет за все время вывели 6 человек. Остальным пришлось под себя ходить. Были сильно избитые люди, раненые, с открытыми ранами от резиновых пуль. Но никому помощи не оказывали.
«Мы много разговаривали, и мне казалось, что 80% людей случайно взяли. Один человек вышел за пивом, второй – таксист, которого вытащили из машины. Полагаю, 11 августа была акция запугивания: пытались как можно больше людей избить и задержать, даже тех, которые к митингам не имели отношения. Я слышал панические настроения, что, мол, нельзя оставаться в этой стране ни одного дня».
Все на Окрестина ждали, что их вот-вот отпустят, так как долго в таких условиях держать не могут.
«Нам не приходило в голову, что кто-то сознательно может людей оставить стоять в своей моче и без воды».
Но потом всех развели по камерам, и стало понятно, что так скоро никто не освободится. Николай провел 30 часов в рассчитанной на 5 человек камере, куда затолкали 33 человека. Были сильно избитые, эпилептики, парень с поврежденным от пули боком. Но нормальной помощи им не оказывали.
Суд без суда и следствия
Протокол у Николая был классический: «Хлопал в ладоши, выкрикивал лозунги». Указан был не тот адрес, не то время.
«Я подписал, потому что среди задержанных были слухи, что тем, кто не соглашается, дают 15 суток, а потом еще 10 добавляют. Я решил не протестовать».
13 августа в обед меня повели на суд. Он длился несколько минут. Николай говорит, что ему было очень тяжело физически: начал болеть коленный сустав. Состояние здоровья парня на решение судьи не повлияло. Ему дали 15 суток по ст. 23.34 ч. 1.
«В приговорах не было никакой системы. У судей были нормативы, которые нужно выполнить, поэтому приговоры раздавали без разбора».
После суда людей вывели во двор на «этапирование». Куда повезут, не сказали, но было известно, что в Жодино или Слуцк. 5 часов простояли в ожидании машины. Охрана относилась к присутствующим по-человечески: давали воду, водили в туалет И… не били. Николаю помог случай: за кем-то из задержанных приехала скорая, врачи которой обратили внимание на его распухшее колено и забрали с собой.
«Врачи очень старались помочь и забирали всех, кого было возможно. Спорили с охраной. В тот вечер на 2 скорых выехали 7 человек. На выходе их встретили волонтеры, которые бросились записывать имена, дали много еды и воды. Мы были очень голодны, поэтому всю дорогу ели», – вспоминает парень.
В больнице ему наложили гипс, прописали уколы и отпустили домой.
«Мне очень повезло: травмы не серьезные. Шишка, синяки, сустав. Ногу, кажется, нормально чувствую. И еще простыл».
После освобождения
За решеткой Николай анализировал неожиданные для Беларуси события, и самой трудной для него была мысль, что он зря стоял под пулями, что все протесты сошли на «нет». Но когда вышел из изолятора, то понял, что все только начинается.
«Никто не забыл и не простил. Я очень этим вдохновлен. Да и на работе очень поддерживают. Оплатили юридическую помощь и потерянные вещи, приходили с гостинцами».
Сейчас парень написал апелляцию в Следственный комитет, прошел судмедэкспертизу и пытается оспорить решение суда о 15-дневном аресте.
«Чем все закончится, зависит только от нас», – убежден Николай.
Ксения Тарасевич/ОГ, Belsat.eu
