Все мы согласны, что в 1941-1944 году Беларусь находилась под немецкой оккупацией – белорусский народ не контролировал свою территорию и границы, в которых он жил, действия войск, спецслужб и полиции. Да и просто в Минске сидели назначенные в Берлине немцы, которые и были здесь главными администраторами и силовиками.
Но чем это принципиально отличается от той же предвоенной БССР, в которой гражданской жизнью руководил назначенный в Москве кубанец Пономаренко, спецслужбами и милицией – назначенный в Москве грузин Цанава, а границы которой чертил ногтем на карте еще один московский горец?
Что такое оккупация?
В широком смысле – оккупация это контроль определенных властей над территорией, которая им не принадлежала до начала военных действий. Историки, филологи и юристы не имеют единого определения оккупации – состояние оккупации может быть и временным, и не иметь временного ограничения, одни считают, что слово имеет значение только, когда речь идет об отношениях между 2 государствами, другие – нет. Отнюдь не все согласны и с тем, что оккупация требует обязательного официального состояния войны между оккупантом и государством, часть которого оккупировали.
Отметим, что если белорусы будут отдавать слишком много внимания юридическим дефинициям начала 20 века, то мы будем вести бесконечный спор, углубляясь все дальше в историю с вопросами типа «Были ли правомерными разделы Речи Посполитой?» и так далее вплоть до вопроса претензий московских Рюриковичей на Полоцкое княжество.
В результате получится, что наши предки, а также поляки, финны, прибалты и украинцы вообще не имели права на какую-либо независимость и самостоятельность, так как, исходя из таких позиций, по состоянию на начало 1917 года на территории всей России единственной законной и международно признанной властью был Николай II Романов.
Кто имеет право на власть в Беларуси?
Но мы – патриоты Беларуси, поэтому мы считаем, что право на власть на территории Беларуси имеет только белорусский народ. Кто бы что об этом не думал от Парижа до Токио. Если мыслить последовательно и логично, то становится понятным, что любой другой правовой подход уничтожает правовые и нравственные основы существования белорусской государственности как правовой. Всегда найдется кто-то, кто посчитает неправовыми либо события 1917 года, либо 1991-го.
Гаагская конвенция 1907 года, которая действовала во времена, о которых мы будем вспоминать, пишет просто:
«Территория считается оккупированной, если она реально перешла под контроль вражеской армии».
Коммунисты изначально держались в Беларуси силой оружия. Проверьте сами – никаких гражданских войн между белорусскими большевиками и белорусскими антибольшевиками в 1917-1920-м годах не было.
Местные жители просто воевали против приведенных сюда чужих солдат, которые были руководством большевиков.
Таким образом, встает вопрос – были ли коммунистические карательные органы и войска враждебными для белорусского народа? Стоит ли признавать право российских большевиков, захвативших (совсем неправовым образом) власть в Петрограде и Москве, осуществлять власть в Беларуси?
Кажется, ответ очевиден – советская власть в Беларуси держалась прежде всего на штыках красноармейцев, наганах чекистов и полной монополии партийной пропаганды. Как только в 1980-х годах стало можно говорить и печатать не только то, что от вас требует коммунистическое начальство из Москвы, как только ослабло давление репрессий, а армия перестала быть инструментом большевиков в политической дискуссии с внутренними оппонентами – советская власть в нашей стране превратилась в пыль.
Но не все так просто. Может быть 100 лет назад московские большевики вполне адекватно представляли волю белорусского народа, и только в 1980-е белорусы разочаровались в них?
Две силы – одна из местных, а вторая…
Вернемся в 1917-1918 годы. Тогда на озвучивание интересов людей и власть в Беларуси претендовали прежде всего две политические группы.
Первая – это белорусы в виде Съезда белорусских организаций и партий, Первого Всебелорусского съезда, а также организаций, которые были выбраны представителями этих съездов. Результатом работы этой политической группы стало провозглашение независимой Белорусской Народной Республики. Эта группа включала представителей всего белорусского общества – от крестьян и рабочих до знати и священнослужителей.
Вторая – это был Областной исполнительный комитет советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Западной области и фронта, Облиспкомзапах. Здесь полностью управляли большевики, а большинство руководство не имело никакого отношения к Беларуси. Почему? Просто потому, что этот орган советской власти более, чем наполовину формировался не из жителей Беларуси, а из представителей «фронтового комитета Западного фронта», то есть деморализованных солдат российской армии, около миллиона которых находились на территории Беларуси.Солдаты, набранные из всех уголков бывшей империи, были на тот момент готовы поддержать хоть черта лысого, лишь бы закончить войну с немцами и разойтись по домам. Скорейший мир обещали большевики – вот солдаты, абсолютное большинство из которых не было белорусами, поддержали здесь большевиков.
Вот пример. Абсолютное большинство белорусов в то время были крестьянами. Как вы думаете, сколько людей представляли крестьян в Облисполкомзапе? – 35. А сколько лиц представляли там же солдатский интернационал фронтового комитета Западного фронта? – 100.Кроме того, отметим, что в самом представительном белорусским собрании начала 20 века – Первом Всебелорусском съезде участвовали 1872 делегата из всех уголков Беларуси. А Облиспкомзап, в отличие от него, практически никак не представлял Западную Беларусь, которая тогда была занята немецкими войсками.
Честно говоря, вся история борьбы между белорусскими патриотами и большевиками в Беларуси в 20 веке – это борьба местных жителей за свои интересы против мясникяноа, ланднеров и кнориных из чужого Беларуси Облисполкомзапа.
Это ли не оккупация – когда какая-то иностранная политическая партия навязывает с помощью иностранных солдат волю белорусскому народу?
Продолжение следует.
Александр Гелогаев/ТП, belsat.eu, belsat.eu
Редакция может не разделять мнение автора.
