Народная артистка Беларуси Зоя Белохвостик – о репрессиях, Купаловском и будущем
Ведущий ток-шоу «Кожны з нас» Глеб Лободенко пообщался с народной артисткой Зоей Белохвостик о том, что происходило в Купаловском, не жалеют ли артисты о своем выборе и о том, кто может их заменить.
– Когда вас увольняли из Купаловского театра, вы сказали, что не смогли бы выходить на сцену в тех условиях, которые сегодня существуют.
– Да, очень много разных обстоятельств. У нас это началось еще до августа. Если бы не уволили Латушко, то мы бы все равно пришли к этому через неделю, через две недели, было бы то же самое. Нам бы выписали спектакль, мы бы вышли на сцену, стояли бы молча или разговаривали с нашими зрителями о том, что мы, извините, не можем в таких обстоятельствах вам показать «Павлинку» – яркую, нашу, знаменитую, очень искреннюю и веселую.
– Вы правда обсуждали такие варианты?
– Обсуждали. У нас было много вариантов, что мы будем саботировать, но это все не то. Нам бы не дали этого сделать.
– Вас и еще более 50 актеров уволили одновременно. Прошло некоторое время после тех событий. Как вы сжились с этим?
– Здорово сжились. Буду говорить о себе. Сегодня наша страна в таком прекрасном, тяжелом, интересном, непонятном состоянии, что сегодня думать о карьере, думать о каких-то там ролях, идеях – невозможно. Во-вторых, если бы мы были в условиях театра, внутри скованы этими правилами, вот этими необходимостями, тоже было невозможно, было очень трудно.
А сегодня мы естественно себя ведем, как будто бы из нас обрушились все эти путы, веревки. Мы ходим ровно, смело, мы все красивы и веселы, мы «Бадри и веселы».
– А были ли среди ваших коллег те, кто не поддержал этого решения? Я слышал такие разговоры, что «вот вы театр и угробили, кому вы сделали лучше, надо было оставаться и делать свое дело». Вот были такие, кто склонял вас к такому варианту?
– Да, были такие, которые ругались, кричали, что мы предатели, что мы разваливаем театр, который должен был праздновать свое 100-летие 14 сентября, словно мы не дали сделать этого праздника. Мы говорили, что, мол, какой может быть праздник: мы безусловно отпразднуем, когда будет победа, когда будет другая страна, мы отпразднуем со всем нашим народом, с нашими зрителями.
– Зоя, по вам нанесли еще один удар. Вы долгие годы преподавали в Академии искусств. Вы воспитали несколько поколений сегодняшних актеров. С вами не продлили контракта, вас не назначили на должность художественного руководителя курса. Что вы им такого сделали, что вам мстят по полной программе даже в Академии искусств?
– Понимаете, я окончила театрально-художественный институт, сейчас он называется Академией. Это был вольнодумный институт. Нас даже боялись звать на первомайские демонстрации. Говорили: «Все институты, но только не театрально-художественный!» Были талантливые художники, актеры, режиссеры. Это была такая творческая атмосфера. Невозможно было бы вот тот мой институт представить сегодня вот с такими решениями.
– Из Купаловского театра ушел основной состав актеров. На БТ привезли пропагандистов из «Russia Today». По вашему мнению, кто станет на ваше место в Купаловском театре?
– Не знаю, все об этом спрашивают: «Это же невозможно! Кто же придет в театр такой?» А я говорю: «Все возможно в этой жизни!» Я живу очень давно, я все видела. Более того, скажу, что у нас же остались лазутчики, остались люди, которые с нами, но просто они работают, потому что так надо. Нам рассказывают, что забросали российские режиссеры своими этими резюме. Даже целый театр какой-то из-под Москвы со своим репертуаром говорил: «Давайте мы поможем белорусам…»
– Вместо Купалы и Мележа?
– Да, «…приедем со своим репертуаром, только дайте нам квартиры». Им сказали: «Вы можете по-белорусски?
– «Тутэйшых» можете?»
– А они: «Что? По-белорусски? А мы не знали, что по-белорусски».
– Вы не единственный человек с именем и со статусом, кого это затронуло. Елена Левченко, Александра Романовская и другие люди подверглись давлению. Для многих было неожиданно, что даже звание народной артистки, оказывается, ни от чего не защищает, звания топовых чемпионок ни от чего не защищают. Вот как вы думаете, нет для них сегодня авторитетов, перед которыми они бы могли остановиться?
– Я думаю, что нет. Я горжусь, что в таких обстоятельствах нахожусь, я не знаю, мне так счастливо. Когда я увидела, что Жабинка вышла с протестом и шла с маршем, я заплакала. Понятно, что мы все такие Жабинки, маленькие Жабинки, которые просто счастливы тем, что мы вместе.
– Ну и ваш краткий прогноз: что будет дальше?
– Если мы будем верить, что все будет скоро и будем молиться и мантры туда посылать, то все будет скоро. Возможно, не скоро, но мы уже победили. Мы сказали театром, что мы победили, когда нам подписали на третий наш заход заявления [об увольнении. – Прим.ред.]. Они же боятся. Надеюсь, что до зимы.
