Откуда наши предки 300-400 лет назад узнавали о сексе? Как ухаживали? Могла ли шляхтянка пойти сама в корчму, чтобы выпить и потанцевать? Что во времена ВКЛ думали о сексуальном темпераменте разных национальностей? Обо всем этом – в новой книге исследовательницы Натальи Слиж.
Историк Наталья Слиж презентовала в Гродно свою книгу «Культура сексуальных отношений в Великом Княжестве Литовском в XVI-XVII вв». Презентация анонсировалось попутно как «практикум 18+», но присутствующие гости – отчасти студенческая молодежь – решили устроить практические занятия в отдельном порядке в качестве «спецкурса». Впрочем, восьмой раздел книги так и называется: «Практика старобелорусского секса».
Сама же книга отражает широкий спектр вопросов вокруг сексуальной жизни того времени: проституция, контрацепция, изнасилования, позиция церкви, ухаживания, беременность и т.д. «Секс – это не только физиология, но и культура, – говорит Наталья. – Я бы назвала это философско-физиологическим явлением…»
Вот что рассказывала на презентации Наталья Слиж.
Члены на стенах и сифилис из путешествия по «святым местам»
О сексе наши предки могли узнавать также и в церкви, доме разврата, из книжек или во время путешествий. Например, шляхтичей-студентов, что ехали учиться в Италию, шокировали рисунки… членов на стенах университетов. Сегодня то же самое можно увидеть на школьных или студенческих партах в аудиториях, но на тот момент юноши искренне удивлялись. Далекое путешествие, впрочем, могло закончиться и не очень удачно: тот же Николай Радзивилл Сиротка из путешествия по «святым местам» привез сифилис.
Ренессансные храмы Италии иногда больше напоминали художественные галереи с многочисленной обнаженной натурой, чем молитвенные дома, что тоже удивляло наших предков. Здесь же, на родине, шляхта и магнаты частенько собирали свои частные галереи с картинами, далекими от пуританской канонов. Такая коллекция, например, была у Людвики Каролины Радзивилл. К сожалению, большинство таких коллекций были вывезены во времена Российской империи в XIX в.
Впрочем, все это о тогдашней католической культуре. В православной византийской традиции изображение обнаженного тела долгое время было табуированным и изображалось разве что в коннотации с грехом или стыдом. Фрески с обнаженными фигурами в Полоцке обнаруживают грешников в аду, а миниатюра из Радзивилловской летописи, где за киевским князем стоит обнаженный персонаж, – символ грязной непристойной политики. Именно эти моменты формировали много комплексов относительно собственного тела, которое принято было считать априори «нечистым» и «грешным».
«И Москву побить, и ребенка сделать …»
Что символизирует сексуальную силу мужчины во времена ВКЛ? Наличие детей? Деньги? Усы или живот? Стоит только взглянуть на портреты наших гетманов, шляхты и воевод. Сабля, доспехи, булава – всего лишь внешние элементы потенции, но главное – принадлежность к военному сословию, близкие отношения с войной как с явлением. Если мужчина проявляет себя в битве – значит, будет и хорошим любовником.
Нечто подобное есть и в философии даосизма, где чакра, ответственная за войну у мужчин, попутно ответственна и за сексуальную жизнь. Считалось также, что военный обязательно должен реализовать свою сексуальную силу после битвы: этим объяснялись и многие изнасиловании во время походов. Николай Радзивилл Сиротка, например, пишет в письме к гетману ВКЛ Кшиштофу Радзивиллу:
«Это почти искусство: и Москву побить, и ребенка сделать. Не каждому это можно». И война, и секс сплетаются в одну модель реализации мужчины.
«Плачет ленивая в постели полька»
Национальные особенности темперамента зачастую отображались тогда в литературе. Например, поэт Андрей Морштын написал стихотворение «Надгробие члена», где, по сюжету, девушки разных национальностей идут чуть ли не на паломничество, чтобы оплакивать предмет своего удовлетворения.
«Плачет ленивая в постели полька», – пишет Морштын, а дальше: «Плачет русская, которая его к себе чарами притягивала». Главная героиня стихотворения – «е…ливая литвинка», которая плачет наиболее громко и эмоционально.
Странно, конечно, так как согласно исследованиям темперамента всегда больше там, где больше солнца. Но у Морштына, как и у других авторов, литвинки обходят и француженок, и итальянок, и немок… Даже папские нунции во времена ВКЛ писали, что у нас здесь слишком много проституток. Впрочем, кто бы говорил, когда в Ватикане проститутки жили вплоть до XVI в.
Определить темперамент по груди и волосах
Авторы того времени пытались и научно обосновывать какие-то моменты, связанные с сексом, по крайней мере упорядочить информацию согласно своему видению. Так, Альберт Великий писал о типажах горячих и холодных женщин, объясняя, как одних отличить от других.
Горячая женщина, согласно автору, с радостью общается с мужчиной, имеет жесткие и полные груди, много грубых волос на теле, смелая с мужчинами, веселая, любит выпить. А еще – красиво одевается и много бывает в общественных местах. Холодная женщина, в свою очередь, имеет мало волос на теле и мягкую грудь. Тело имеет подобное мужскому, бледное лицо и «слабо говорит».
Пикап во времена Великого Княжества
Схема ухаживания также описана в тогдашней литературе. Сначала, конечно же, алкоголь, если речь о бале или корчме. После – танцы. Впрочем, потому церковь и выступала против танцев: это был метод соблазнения и близкий тактильный контакт. После парень мог показать девушке эротические картинки. Ясно, что альбомы с собой не носили, а были это отдельные карточки или карманные книжечки. После могли петь «развратные песни». Ну а дальше уже работали руки: идет щупание и постепенное раздевание … Если вернуться к самому началу схемы, то предложение девушке выпить – это предложение к сексу.
Подобные описания встречаются и в религиозных произведениях, разумеется, с осуждающими ремарками. Такая схема любви для женщины изображается как «несчастливая». Она могла забеременеть от неизвестного шляхтича, будучи одинокой. А когда была замужней, то о приключениях мог узнать муж… То есть, последствия могли быть очень печальными.
Московия и ВКЛ – совершенно разные миры
Мысль о том, что то общество было максимально религиозным, а женщина сидела постоянно дома как мышь – это миф. Религиозность была внешней, а под ней бурлили страсти. Михалон Литвин, например, писал, что вдовы-шляхтянки (а их было много, особенно после войн) не хотят заново замуж, ездят по кабакам, склоняют подданных к сексу.
Женщина в ВКЛ могла спокойно пойти сама в корчму или сидеть на приеме вместе с мужем, пить, общаться, танцевать. В Московии о таком нельзя было подумать: мужчины сидели отдельно, жены – отдельно. В это же время к московитам-мужчинам еще и проституток могли приводить. Совершенно разные миры, короче.
АК/АА, фото Василий Молчанов Belsat.eu
