«Цель – выжить и остаться на свободе». Как беларусские беженцы скрываются в Польше
Более 150 беларусских граждан с начала репрессий после выборов выехали в Польшу просить международной защиты. Эти люди уверены: на родине их ждет преследование за политические убеждения и суровое наказание за участие в мирных протестах. Многие из них сейчас в специальных лагерях для беженцев, ведь без денег и знания языка им некуда деваться. В такой сложной ситуации беларусам помогают волонтеры и соотечественники, которые постоянно живут в соседней стране. Belsat.eu побывал в двух лагерях для беженцев в городе Бяла-Подляска и поговорил об условиях жизни тех, кто вынужден скрываться от режима Лукашенко за границей.
Беларусы разбросаны сейчас по всей Польше. Основная часть, около 50 человек, сейчас в лагерях в Бяла-Подляске, городе неподалеку белорусско-польской границы. Из-за напряженной эпидемической ситуации с коронавирусом каждый, кто приехал искать убежища, должен пройти 10-дневный карантин – самостоятельно или, если такой возможности нет, в определенном пограничниками центре. Наши собеседники уже отбыли этот срок и могут свободно выходить за стены лагеря.
ИГОРЬ
Новополоцкий активист с 19-летним опытом и член партии «Народная грамада» Игорь В. вместе с женой Натальей и маленькой дочерью приехали в Польшу с территории Украины в начале сентября. Игорь был одним из первых, кто попросил защиты у польского государства. Сейчас семья живет в Горбове, в бывшем придорожном гостиничном комплексе, который польские власти выкупили и переоборудовали в лагерь для беженцев.
Раньше там жили в основном выходцы из Чечни и украинцы, но сейчас большинство – беларусы.
Игорь рассказывает историю побега и приезда в Польшу:
«Я был одним среди первых задержанных 9 августа. Мы ждали результатов голосования на одном из избирательных участков. Нас пришли прогонять милиционеры: я возмутился, и шестеро тихарей занесли меня в бус на глазах дочери и жены.
Мне дали 10 суток за хулиганство и сопротивление милиции, из которых я отсидел 5, так как 14 августа начали бастовать мои коллеги с «Нафтана» и «Полимира», где я работал. Кстати, избивали нас не местные милиционеры, они сами были в шоке. Избивал нас Витебский ОМОН. Позже многие из местных поувольнялись».
После ареста Игорь начал свое расследование и нашел трех человек, родственники которых принимали участие в протестах, позже погибли, а тела были найдены при странных обстоятельствах.
«Известно, что они выходили на протесты, но их смерть пытались замаскировать под бытовую. Я начал собирать свидетельства. Один из знакомых-правоохранителей предупредил меня, чтобы я перестал копать, так как против меня возбудят дело за клевету на милицию. Тогда я решил уехать ради безопасности».
Вскоре Игоря объявили в розыск. На тот момент семья успела выехать в Украину, а оттуда попала в Польшу.
«Виза была только у меня. Мы ехали обычным рейсовым автобусом. Нас не хотели брать, но местные объяснили ситуацию, договорились, что нас довезут до границы и высадят. Украинские пограничники тоже очень помогли: связались с поляками, сказали, что беларусы ищут убежища и хотят прийти, те дали добро. Нас посадили в автобус».
Семью ждало большое собеседование и 8 часов на границе, после чего их забрали в лагерь в городе Бяла-Подляска на улице Докудовской. Это распределитель, где можно отбыть карантин и сдать нужные анализы. После этих формальностей можно покинуть лагерь и жить самостоятельно в ожидании основного интервью или же остаться в лагере. В семье Игоря не было материальных возможностей уйти из лагеря, поэтому их перевели в Горбов.
«Сейчас здесь в основном семьи с маленькими детьми. Молодые уходят на частные квартиры. Конечно, об этом думали и мы. Но снять квартиру очень дорого, а работать нельзя. Может, на месяц нам бы хватило сбережений, но не дольше. А как уезжать, не имея ничего?
Конечно, хочется уехать и жить свободно. Беларусы не любят сидеть на шее, на халяву. Мы хотим работать, снять нагрузку с польского государства. Обращались к мэрам городов, писали в канцелярию Моравецкого, чтобы они рассмотрели поправки в закон. В Сопоте, например, будут рассматривать вопрос, чтобы беженцам, которые ждут решения по делу, предоставляли социальное жилье».
Сильно помогают местные активисты и диаспора. Здесь Игорь познакомился с Павлом, беларусом, который уже 13 лет живет в Польше. Бизнесмен дал пользоваться своим авто и помогает с передачами от волонтеров и неравнодушных к судьбе беларусов людей. Жизнь в лагере не рассчитана на карантин. Игорь рассказывает, что у них не было туалетной бумаги, шампуня и других средств гигиены. Условия в лагере не лучшие: есть мыши, тараканы. Поляки не рассчитывали на такое количество беларусов, поэтому просили помочь костел, говорит собеседник.
«В целом поляки хорошо к нам относятся, хотят нам помочь, но бюрократия не предусмотрела карантина. Нам ничего не выдали, бюджет не рассчитан. Я начал писать куда только можно, мы вышли на чат Бяла-Подляски, нашли Павла. Он не знал, что мы здесь, но в тот же день мы получили бумагу и набор гигиенических средств. Позже нам даже выдали сим-карточки, чтобы мы могли поддерживать связь с внешним миром. Мышей начали травить, администрация начала шевелиться».
Игорь отмечает, что поляки очень заботятся о детях. Их с Натальей дочку сразу взяли в школу. В лагере есть садик, после школы дети остаются там с воспитательницей. В лагере есть столовая, которая работает с понедельника по четверг. С пятницы до воскресенья жителям выдают продукты – картофель, мясо, овощи. Также выдают единовременное пособие 140 злотых и 70 злотых на карманные расходы. Радует беларусов и бесплатное медицинское обслуживание. Однако семья не знает, какое будущее ждет их в Польше.
«Мы не знаем наших прав. Испытываем страх, растерянность, нам пока не назначили интервью, никто не связывался. Мы не знаем, сможем ли здесь остаться».
ИГОРЬ
Игорь Л. – бывший следователь по особо важным делам Следственного комитета по Гродненской области. Его хотели привлечь к сфабрикованию дел против невиновных людей, которые вышли на протесты. Он открыто выступил против насилия и записал обращение к министру внутренних дел Юрию Караеву, в котором назвал человеком без чести и совести за оправдание насильственных действий своих подчиненных. Милиционера уволили и начали преследовать, в том числе оказывали давление на отца.
Игорь из первой волны беларусов, попавших в Польшу в поисках международной защиты. Он с женой и двоими маленькими детьми прошли через распределитель на Докудовской, после 10 дней карантина их переселили в Горбов.
Игорь утверждает, что мог выехать из страны только воздушным путем. «Это было спешное решение: билет купили вечером, а утром вылетели. Нас не хотели выпускать, хотя у нас гуманитарные визы на 3 месяца. Спрашивали, чем будем в Польше заниматься. Позже я узнал об обыске в кабинете, возможно, приходили и домой. Связь с коллегами я не поддерживаю».
Мужчина признается: если бы были деньги пожить самостоятельно и переждать, они бы не просили убежища.
«Мы бы переехали на съемную квартиру, но с гуманитарной визой нельзя работать. Помощи, которую выделяет Польша беженцам, не хватает, чтобы снимать квартиру. Чем больше семья, тем меньше денег на человека. Например, на нашу семью из четырех человек – 1500 злотых. Я до последнего момента колебался, ехать или нет, но 27 августа моего отца вызвали на допрос. 28 августа я уехал.
Мы были первые, кто прилетел самолетом. Пограничники не знали, что с нами делать. Приехали люди, которые провели интервью, взяли отпечатки пальцев, сказали явиться в течение двух дней в Бяла-Подляску. Мы сами искали, как доехать. На день 28 августа там было приблизительно 10 беларусов».
По словам Игоря, беларусы приезжают ежедневно. Многие не хотят делиться своими историями и не особенно идут на контакт.
«Разные люди приезжают. Был мужчина, который переплыл Буг. Его привезли в штанах и шлепанцах, без майки. Пес искал дыру на границе, через которую тот пробрался, но ее не нашли. Люди не берут вещей, они неподготовлены. Я считаю, что много «джентельменов удачи», видно, что они не имеют отношения к протестам».
Гродненец рассказывает об условиях содержания. В комнате, где он живет, – два дивана, стол, два стула, есть санузел, кухня на этаже. Одиночки живут в комнатах на 3-4 человека.
«Выдают завтрак и обед, а потом делай что хочешь. Есть бесплатные курсы польского языка, но они не рассчитывали на такое количество беларусов. На каждого приходится по одному занятию».
Игорь – единственный в лагере с автомобильными правами. Он ездит покупать продукты тем, кто на карантине. Вскоре семья переезжает в частную квартиру, где также продолжит заниматься волонтерством.
«Я не экономический беженец. Я не хотел выполнять преступные приказы против людей, поэтому оказался здесь. Я служил достойно, мне не стыдно за мою работу. Я бросил 3-комнатную квартиру и новый автомобиль. Я хочу вернуться домой. Поляки понимают: если позволят нам работать – поток беженцев увеличится. Многие не хотят просить статуса беженца, а просто хотят переждать, поэтому мы добиваемся разрешения на работу».
АЛЕКСАНДР
Пинчанин Александр прилетел в Польшу 25 сентября на основании гуманитарной визы. В родном городе он работал в частной сельскохозяйственной фирме, за политические взгляды его уволили еще до выборов. Во время избирательной кампании собирал подписи за Светлану Тихановскую. Парню начали угрожать, это вынудило его перебраться в Минск, где он принимал участие в протестах и маршах.
За Александром начали следить, тихари дежурили возле подъезда. Однажды бус подстерегал парня сутки, и на следующий день он решил бежать через окно соседей на первом этаже.
Александр успел сделать гуманитарную визу и по прилету в варшавский аэропорт его отправили в карантин. Правда, отбывать его пришлось за свои деньги. Парень говорит, ему не объяснили, что пограничные службы могли сразу направить его в лагерь для беженцев.
«Они не знали, что со мною делать. Спросили, есть ли, где отбывать карантин, я показал им резервацию с booking.com. Это было ошибкой, потому что тот хостел и так бы меня не принял, там не было условий. Я остался на улице посреди Варшавы с выключенным телефоном и ни одного контакта. Никто не хотел брать меня на карантин. В Telegram мне подсказали хостел, где я провел 10 дней, потратил почти все, что было».
После карантина Александр пришел на улицу Таборову, где находится отдел обслуживания иностранцев в Варшаве, но документы у парня не приняли.
«Когда пришел подаваться на статус беженца, мне сказали ждать. Мол, нас мало, а вас многовато. Еще два дня мне пришлось снимать жилье. Когда все же подался, меня направили в Бялу-Подляску на Докудовскую. Здесь я должен пройти медицинский осмотр и сдать анализы».
На Докудовскую с Александром в тот же день въехали еще семеро беларусов, однако они не захотели разговаривать с журналистами. Сам же пинчанин не скрывает лица, так как уверен, что беларусские спецслужбы знают о его побеге.
Условия на Докудовской парень описывает как достаточно скромные: комнаты по 20 метров на 8-12 человек, по периметру стоят 2-этажные кровати. Выходить можно с 7:00 до 23:00. Лагерь открыт, его разрешено покидать – отсутствовать можно 48 часов. В лагере есть телевизор, Wi-Fi, стадион с тренажерами. Ему, как и остальным, не выдали туалетной бумаги и средств гигиены.
«В первую ночь мне не успели дать даже белья на кровать. В чем приехал, в том спал. Надо понимать, что мы убегаем и у нас банально нет даже тапок. Я – веган. В сухом пайке, который нам давали, для меня было только печенье и сок. В столовой мне давали блинчики с творогом, которые не могу есть. На завтрак – яблоко, килограмм хлеба и кусочек масла. Но я рад, что позже ко мне прислушались, на ужин раз давали салат со шпинатом и оливками».
После распределительного лагеря на Докудовской его также направили в Горбов. Здесь он делит комнату с двумя беларусами.
«Комната – несколько метров, на полу лежат матрасы. Нет комфорта, нет шкафа. Два кресла и три матраса, а между ними – узкий проход к балкону. Не знаю, как можно жить здесь полгода. Переезды очень огорчают. Перед приездом в моей постели была мышь, ее убили. На трассе неподалеку есть магазин с большой наценкой. Условия отбивают желание здесь оставаться, но как пойти на частную квартиру?
За деньги, которые дают, я не смогу жить, снимать жилье. За нелегальную работу грозит депортация. За неделю, что я в Горбове, приехали с десяток беларусов. Но 70 % едут на частные квартиры. Не знаю, подготовлена ли реально Польша на такой поток беларусов».
Парень рассказывает о помощи волонтеров из Белостока, Варшавы, Бяло- Подляски. По его словам, беженцам в лагерях собирают и передают много вещей, но из нужных только треть, остальное выбрасывается.
«Люди не готовы к холодам, приезжали без зимних вещей. Больше всего нужны средства гигиены, витамины. Из-за стресса у меня начали выпадать волосы, проблемы с кожей. Банальные ушные палочки, бытовые мелочи, которые есть в каждом доме. Надо понимать, что мы здесь без ничего. Это подняло бы настроение».
Теперь Александр ждет главного собеседования, дату разговора еще не назначили.
АЛЕКСАНДР
Среди беларусов, живущих в бывшем отеле, есть еще один Александр. Мужчина приехал в Польшу 7 сентября через пограничный переход Брузги. Пересекать границу пришлось на велосипеде, так как пешком его не пустили.
«Я приехал на границу с двумя сумками. Мне говорят, что переходить нельзя, нужно переехать, так как, по правилам, нельзя выпускать без транспортного средства. Беларусы не берут в автобус без визы, за это дают 3000 евро штрафа. Я нашел решение: у бабушки в деревне рядом выкупил старый велосипед и на нем пересек границу. У поляков сразу сказал, что сдаюсь и прошу международной защиты».
Александра задержали 10 августа на Пушкинской, когда он возвращался из магазина домой.
«Вышел из метро, а там по ощущениям – война. Взрывы, стрельба, человека без ноги несут. Я был в шоке. Меня затолкли в бус и начали избивать. Объяснять, что я ни в чем не принимал участия, было бессмысленно».
Мужчина говорит, что трое суток его пытали на Окрестина. На четвертый день перевели в женское ЛТП в Слуцке.
«Женщин вывезли, а туда свозили людей с Окрестина. Мне дали 15 суток. Вынуждали подписать протокол с лживыми показаниями. Я отказался. Милиционер положил мою голову на стол, ударил дубинкой рядом и сказал: «Животное, если не подпишешь – разобью голову. Когда ЕС начал требовать освобождения людей, нас начали выпускать, требуя подписывать бумажку, что мы признаем вину и каемся. Я понимал: если не подпишу и не выйду – не сниму побоев».
16 августа Александр поехал с заявлением в Следственный комитет, но его не хотели принимать.
«Когда я подал жалобу – долго не было реакции. Однажды я стоял на остановке, ждал маршрутку, ко мне подошел парень крепкого телосложения и говорит: мол, если успокоиться не можешь, то мы тебя найдем в лесу повешенным».
Александр также остается в лагере в Горбове. Средств уйти на частное жилье он не имеет. Говорит, что не подготовлен к холодам.
«Нет зимней куртки и брюк, чтобы ходить по дому. Я убежал, нас заверили, что нам помогут, что будет все хорошо, а сейчас появляются слухи, что многим отказывают. Поэтому неизвестно, что дальше».
ЕЛИЗАВЕТА И АЛЕКСАНДР
Елизавета и Александр – из Могилева, в Минске работали в IT и рекламе, снимали квартиру. 9 августа выходили на послевыборные протесты и оба попали на Окрестина. Пару задержали у стелы. Елизавета отсидела пять суток, Александр – трое.
«Нас избивали повсюду. В РУВД вынуждали на коленях ползать вдоль забора и били. Раздевали и голых, на коленях, избивали. Я один из первых попал на Окрестина, под дверью нашей 3-й камеры пытали людей. Мы слышали плач, стоны, а после тишина, будто люди умирали. Но нас избивали не милиционеры, которые там работают, а ОМОН. Они сами плакали от того, что творил ОМОН».
В Польшу семья выехала 2 сентября без виз. Молодые люди собрали документы, закрыли сим-карты, счета в банке. Как сами замечают «обнулились полностью». Маршруткой пара приехала на переход Бобровники, вышла на остановке и пошла пешком на границу. Третий автомобиль удалось остановить. Александр сказал водителю, что в Польшу едут автостопом и просит только перевезти на польскую сторону.
«Он высадил нас на границе, мы пришли сдаваться полякам. В 16:00 начали процедуру, в 2:00 ночи закончили. Нас увезли в Белосток к врачу, а оттуда пограничники забрали нас на карантин на Докудовскую. Мы ничего не знали о карантине, не знали, что нужно будет сидеть 10 дней в запертой комнате. Убегая, кто берет туалетную бумагу? Многие не имели даже мыла. Через 10 дней нам отдали результаты анализов, отвезли в Горбов. Оттуда мы пошли на частное жилье».
Сейчас пара живет в Кракове, снимает квартиру на основании временных документов, которые выдают вместо паспорта. В Могилеве в квартиру матери Александра, где он прописан, приходили правоохранители. Мужчина говорит, что преследование началось после того, как он пошел жаловаться в Следственный комитет и другие инстанции.
«Начались разговоры, что тех, кто жаловался в Следственный комитет, сажают второй раз. Я знаю, что моих сокамерниц за жалобы снова закрыли. Мы боимся, что сядем в тюрьму и не выйдем. Для них не проблема посадить на очередные сутки, достаточно выйти и отойти на несколько метров. Мне давали подписать документ, что если меня где-то заметят на акции, то возбудят уголовное дело. Мы боялись выходить в магазин».
Александр и Елизавета приехали в Бело-Подляску на собеседование. Теперь им остается ждать решения по своему делу.
«Процедура рассмотрения заявлений на получение убежища занимает до шести месяцев. Если обстановка в Беларуси за это время меняется, нас могут вернуть в Беларусь. Мы боимся, что нам откажут, что нас депортируют в Беларусь, где нам грозит тюрьма за инакомыслие. Неизвестно, продолжат ли нам легальное пребывание, а если нет, то что делать дальше. Наша цель – выжить и остаться на свободе».
- Пока нет официальной статистики о том, сколько беларусов попросили политического убежища в Польше. 6 сентября глава канцелярии премьера Польши Михал Дворчик констатировал, что за политическим убежищем в Польше обратились более 100 человек.
- 20 сентября член Координационного совета Павел Латушко заявил, что в Польше находится уже около 500 белорусских беженцев. В Литве, по данным организации «Помощь», их около 300, сравнил он.
Дарья Курочкина/АА/ИР belsat.eu
