«Тот, кто становится зверем,
лишается боли быть человеком», – слова Сэмьюэла Джонсона.
Один из самых сильных моментов в фильме «Холодное лето пятьдесят третьего…» – финальная сцена. Актер Валерий Приемыхов, играющий роль Сергея Басаргина, идет осенним бульваром и внезапно встречает другого бывшего политического заключенного, одетого приблизительно в такое же пальто, с таким же чемоданом. Они приостанавливаются, закуривают и расходятся. Как тени. Как призраки. А вокруг вроде бы бурлит жизнь: бегают дети, ездят автомобили, обнимаются влюбленные. Жизнь продолжается…
Жизнь продолжается и в нашей стране. Увольнения, забастовки, аресты, обыски. Каждое воскресенье – сотни задержанных. Избиения, насилие, сутки, уголовные дела. Уже не пугают даже взрывы светошумовых гранат. И уже не шокирует убийство Романа Бондаренко, вроде как сам виноват: вышел не в то время, оказался не в том месте…
Привыкли. Можно все списать на абстрагирование, психологическую защиту, усталость общества. Но когда работников дубинками загоняют в цех, когда протестующих обозначают разными цветами (будто привет Гиммлеру), когда заливают газом пенсионеров, и это все не пугает, не настораживает – значит, общество бодро шагает к состоянию животного стада.
В принципе, животным быть не больно. Даже удобнее и безопаснее. Со времен Римской империи человечество не изменилось. Состояние животного красноречиво подчеркивает знаменитое выражение римского поэта Ювенала «хлеба и зрелищ». Если идти этим простым путем, то можно научиться закрывать глаза на все то, что мешает комфортно жить. Можно разучиться сочувствовать. Запретить себе рефлексировать. Научиться не видеть того, что мешает чувствовать себя счастливым.
А можно пойти путем настоящего боевого зверя. Следить за теми, кто пытается нарушить правила игры. И если законы существуют только для одной стороны, если можно делать все без границ, то здесь просыпаются самые ужасающие и темные стороны человеческой сущности. Делай что хочешь! Все равно ничего за это не будет…
Быть человеком сложно и больно. Та часть души, которую называют совестью, всегда будет болеть и ныть. Когда ты признаешь свои слабости и страх, когда выжимаешь из себя раба, когда сомневаешься, когда задаешь себе неудобные вопросы… Наконец, когда сочувствуешь другим, ведь берешь часть их боли на себя. По-другому невозможно называть себя человеком.
Почему жизнь в Беларуси перевернулась с ног на голову? Дело ведь не в политике, а в ценностях, близких всем честным людям, которые идут в конфликт с реальностью. Каждый день нам пытаются доказать, что белое – это черное. И наоборот.
С детства мы знаем, что существуют неписаные законы: не надо делать плохого, врать, не надо обижать слабых, если уже дошло до драки – нельзя бить того, кто уже лежит. А мы видим неприкрытый садизм в автозаках и тюрьмах, который называют законным. Мы слышим, как врачей, которые просто честно делают свою работу, по-человечески сочувствуют задержанным, называют неблагонадежными.
Церковь также учит быть человечным. И не обязательно быть верующим, чтобы, например, следовать завету «не убей». Одновременно мы наблюдаем травлю тех представителей священства, которые имеют честь и смелость высказаться против насилия и издевательств.
Культура дает нам шанс выйти за пределы животного. Хорошие стихи, пьесы, музыка пытаются нас направить к очеловечиванию, дают светлые и умные ориентиры, заставляют сомневаться и размышлять, развивать свою душу. И что? Закрыты театры, уволены актеры и режиссеры, загнана в угол рок-музыки.
Дело не в политике. С ней все понятно. Речь о гуманитарной катастрофе. О полной подмене человеческих ценностей. О ситуации, когда в обществе будет царить предательство, обман и недоверие. Люди не просто привыкнут к тому, что судьи сажают за решетку невиновных, а учителя, которые учат не врать, занимаются фальсификациями. Нет. Если это будет восприниматься в обществе как норма, наступит настоящий коллапс.
А жизнь будет продолжаться. Правда, на улицах будет все больше людей в пальто с чемоданами. Тех, кто не привык к новым нормам. Приостановятся. Закурят. И разойдутся. А жизнь будет как бы бурлить: бегать дети, ездить автомобили, обниматься влюбленные. Как призраки. Как тени.
Алесь Денисов/ИР belsat.eu
Редакция может не разделять мнение автора.
