Полк Калиновского, Тихановская и «беглые», «змагары» и «пятая колонна», НАТО и «коллективный Запад», углубление интеграции, Католическая Церковь… «Белсат» обсудил с Вадимом Можейко, что из этого на самом деле пугает Лукашенко.
Хэллоуин – праздник родом из Шотландии и с корнями в кельтском язычестве. Сначала в ночь перед Днем всех святых шотландские дети ходили по домам в костюмах и выпрашивали конфеты, но не пытались напугать тех, к кому приходили. В первой половине XX века в США праздник трансформировался, к нему массово присоединились взрослые разного происхождения – и со временем Хэллоуин стал ассоциироваться прежде всего с ужастиками.
В Беларуси до недавнего времени такой традиции не было: костюмы и маски – это на Рождество, а во время кельтского Хэллоуина – осенние Деды, только они не перед Днем всех святых, а на следующий день, и колядования не предусматривают. Однако, хоть провластные пропагандисты борются с Хэллоуином, в народе полюбили традицию страшных нарядов за два дня до Дедов.
А какой Хэллоуин был бы самым страшным для Александра Лукашенко? Об этом «Белсат» спросил у редактора «Беларусского ежегодника» Вадима Можейко.
Лукашенко боится потерять власть
Страх потерять власть – естественный для авторитарных лидеров, рассуждает Можейко. Мол, чего не боишься потерять, с тем готов легко расстаться, а автократы «держатся за власть синими пальцами», «любимую не отдают». Паранойя – «профессиональное заболевание диктаторов».
«Даже если бы исходить из его личных интересов, Лукашенко имело бы смысл в 2020 году уйти, – рассуждает Можейко. – И нормально бы ему позволили на каких-то хороших условиях из власти уйти, если бы он был готов власть передать».
Лукашенко, продолжает аналитик, привык разговаривать со всеми с позиции силы, поэтому должен бояться остаться беззащитным. Отсюда окружение себя охраной, которая «превосходит все разумные масштабы», хождение с автоматом (пусть даже без рожка) и вооружение младшего сына во время протестов 2020 года.
Понятен и страх автократов потерять власть насильственным путем. Можейко напоминает о судьбе ливийского диктатора Муаммара Каддафи – никто не хотел бы оказаться на его месте.
Лукашенко не из тех, кто скажет: «Как умру, делайте, что хотите», считает Можейко. Собеседник вспоминает: Лукашенко сам много раз проговаривал страх того, что его политическая система не станет фундаментом будущего Беларуси, а останется «путем в никуда», от которого скоро избавятся и пойдут дальше, а политические потомки станут маргиналами. Отсюда желание Лукашенко не только сохранить свою власть, но и сделать систему бесконечной, отсюда и каркас политической системы, логика принятия решений.
Комплект костюмов № 1. Полк Калиновского и беларусские добровольцы в Украине
Силовики Лукашенко готовятся к атаке полка имени Кастуся Калиновского и других формирований беларусских добровольцев, воюющих на стороне Украины, а также хоругвей Посполитого рушения, которые тренируются в Литве и Польше. По крайней мере, так выглядит со слов и государственных закупок: ждут если не масштабного наступления, то как минимум диверсантов. Ранее Лукашенко несколько раз уверял в публичных выступлениях, что ему не страшен полк Калиновского. Но недавно даже само словосочетание «полк Калиновского» причислили к «экстремистским материалам».
Можейко считает, что Лукашенко все же боится «калиновцев», но это потому, что «у страха глаза велики» – в глазах Лукашенко проблема преувеличивается. Беларусских добровольцев в Украине все же не так много, чтобы прямо сейчас идти против всех силовиков Лукашенко, да и они в составе Вооруженных сил Украины, а Украина не заинтересована начинать войну против Беларуси. К тому же и представители полка Калиновского, и представитель Объединенного переходного кабинета в сфере обороны Валерий Сахащик не говорят о насильственной смене власти в Беларуси как о возможной прямо сейчас. Лукашенко мог бы и не обращать внимания на полк Калиновского, но в итоге сам придает им больше веса.
Комплект костюмов № 2. Тихановская, «беглые», «змагары» и «пятая колонна»
Политические репрессии в Беларуси не прекращаются уже более трех лет. Уличных протестов давно не было, а задержания и суды по политическим причинам продолжаются ежедневно. Даже заочно судят политических оппонентов, эмигрировавших из Беларуси. Лукашенко периодически употребляет фразу «пятая колонна» – так во время гражданской войны в Испании называли агентуру франкистов в городах под контролем республиканцев, позже выражение стало применяться к любому внутреннему врагу.
Можейко говорит, это скорее не страх, а злость и месть. То же лишение права поменять беларусский паспорт за границей – не от страха, а из желания навредить, если можешь. Величайший страх в жизни Лукашенко был во время выборов-2020, когда его могли лишить власти. Сейчас же много оппонентов в неволе, много в эмиграции – в представлении Лукашенко, Светлана Тихановская и другие, кто вне Беларуси, мало что ему могут сделать.
А может, репрессии против католиков значат, что Лукашенко боится Церкви? Можейко говорит, ситуация такая, что все же католикам стоит бояться Лукашенко, а не наоборот. Ватикан и Католическая церковь как институция волнуются за католиков и их права в Беларуси, готовы идти на какие-то уступки Лукашенко и пытаться его задобрить, а власти Беларуси пользуются этим для размораживания контактов с Европой, шантажируют Ватикан. А если Ватикан «ведется на шантаж», то почему бы Лукашенко не продолжать репрессировать католиков, чтобы давить на Ватикан?
Комплект костюмов № 3. НАТО, «коллективный Запад», санкции и интеграция с Россией
Если послушать Лукашенко, то вокруг враги: войска НАТО были готовы войти в Беларусь, «коллективный Запад» желает только зла и не прекращает попыток расшатать Беларусь, под видом санкций ведется экономическая война… А в конце 2018 года, по словам Лукашенко, еще и Россия пыталась шантажировать, «наклонять» и «становиться коленом на грудь» – тогда требования по «углублению интеграции» называли «ультиматумом Медведева».
В этом, замечает Можейко, есть элемент игры на публику. России Лукашенко продает обещания лечь костьми под натовские танки – в обмен на эти обещания Кремлю нужно поддерживать Беларусь. Но и из действий следует, что Лукашенко может в какой-то степени бояться сценария, в котором полк Калиновского захватывает какой-то райцентр, а ему на помощь приходят войска НАТО. Если угрозу со стороны НАТО Лукашенко преувеличивает, то угрозу со стороны России недооценивает, считает собеседник. А может, Лукашенко адекватно оценивает российскую угрозу ему самому, но ему не хватает смелости принимать меры, адекватные угрозе.
Комплект костюмов № 4. Болезни и старость
О здоровье Лукашенко известно очень мало, но регулярно появляются слухи о его госпитализации, а то и смерти. Слухи о том, что Лукашенко окружил себя врачами, появляются нечасто, но на «президентскую клинику» потратили более 100 млн евро. Как стало известно из расследования BELPOL, в новом дворце Лукашенко комнаты врачей будут, но большую часть дворца занимает спа-зона – не столько больница, сколько санаторий с роскошными водными процедурами. Есть ли основания считать, что Лукашенко, несмотря на ковид-диссидентство, боится за свое здоровье?
Можейко смеется: если бы сам имел ресурсы оборудовать собственный коттедж медицинской техникой и заставить врачей бегать вокруг себя, то не отказался бы. Для персоналистских авторитарных режимов это прагматично: от здоровья автократа зависит стабильность политической системы.
Что снится Лукашенко в страшных снах, знает только он сам
«Я и все мы исходим из публичной информации, – подчеркивает Можейко. – А Лукашенко не заинтересован в том, чтобы все вокруг точно знали, чего он боится. Никому не разумно такое говорить».
Можейко рассуждает: может, Лукашенко в страшных снах снятся политзаключенные вроде Виктора Бабарико, а может, он видит тех, кого убили по его приказу, а возможно, Лукашенко не снится никто, так как он считает, что сделал все правильно. Даже профессиональные психиатры не ставят пациентам заочных диагнозов. А на самом деле, не так и важно, что собственно Лукашенко думает и что ему снится. Важнее то, что он делает: а он держится за власть.
Алесь Новоборский / ИР belsat.eu
