Во времена такой ощутимой угрозы ядерной войны как сегодня, «Оппенгеймер» выглядит, конечно, своеобразно.
Как будто через собственные катастрофы вы прокручиваете свою жизнь назад и думаете: что, если бы в какой-то момент сделать другой выбор? И наконец понимаешь, что все от начала до конца было неуклонно, но как-то неуклонно ровным. Только в теме «Оппенгеймера» ставки выше. В фильме есть воображаемые сцены, где по планете распространяется непрекращающийся огонь от ядерного взрыва — такой невероятного ужаса и красоты апокалипсис. Кристофер Нолан поставил это величие конца рядом с грязной, липкой, отвратительной государственной системой. Спрашивается, где в этом соотношении гениальность Оппенгеймера?
Мне очень понравился этот конец света, который не происходит в «Оппенгеймере», а визуализируется как теоретическая возможность того, что от взрыва ядерной бомбы загорится атмосфера. Мне не жалко планету – мне нравится идея того, что человек настолько силен, чтобы уничтожить ее, что он равен ей, что слова «Я стал смертью, разрушителем миров» сказаны не Вишну, божеством Бхагавад-гиты, но человеком.
«Среди живых нет ничего достойного твоего сострадания, и земля не достойна твоего вздоха», — говорил Джакомо Леопарди. Нолан приближает человеческий гений к божественному, только к нему подобраться легче. Лицо Оппенгеймера на крупных планах, где герой часто смотрит как бы куда-то вниз (спасибо режиссеру, что главную роль играет Киллиан Мёрфи), так же завораживает, как и визуализация то ли химических процессов, то ли космических систем, которые физик, в отличие от многих нас, кажется, способен постичь, а потому снова становится равным ему.
Упиваться гением приходится недолго: вскоре его как бы начинает затмевать большая политика с ее интересами. Это было бы парадоксальное и нетривиальное сочетание – Оппенгеймер «разрушитель мира» и Оппенгеймер «маленький человек» в контексте государственной системы. И все же большинство вариаций на тему угнетенных государством персонажей ограничивается отношениями жертвы и системы. Но я не «покупаю» мотив Оппенгеймера как жертвы, как орудия в чьих-то руках, как пешки в большой игре, хотя государство, конечно, чудовищно и вездесуще.
Я сразу подумала о своем – как напоминает Беларусь. Желанием власти поставить себя на место единоличного распорядителя судеб, чьи интересы превыше всего. Это обязательно подразумевает требование лояльности, что, в свою очередь, подразумевает унизительные действия, направленные на то, чтобы выбить эту лояльность или наказать за нелояльность. Фильм, конечно, о другой государственной системе, или даже о государственной системе как таковой, но здесь она такая же отвратительная. Со всеми, кто ее воплощает — с президентом Гэри Трумэном в коротком, но ясном исполнении Гэри Олдмана, с мстительным и эгоистичным Льюисом Штраусом, почти Иудой, с военным руководителем «Манхэттенского проекта» солдафоном Лесли Гроусом. С представителями службы безопасности. Когда ошеломленная аудитория аплодирует Оппенгеймеру после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, Оппенгеймер точно знает, что сказать, какому агрессивному пропагандистскому тезису поддакнуть, чтобы вызвать еще более бурные овации.
Все это настолько отвратительно, что кажется достойным того, что создал для них Оппенгеймер. По сюжету действительно похоже, что система берет физика в оборот. Эйнштейн в беседе тет-а-тет поддерживает образ государства-эксплуататора, говоря, что Оппенгеймер будет удостоен чести и вознаграждения, но все это будет сделано не для него, а для «них». Мне кажется, что гений переиграл этих «них». Он не играл, но выиграл, и мы это понимаем как-то подсознательно, обрывками фраз. По сути, в рамках «Манхэттенского проекта» Оппенгеймер также использует государство в своих целях. Два миллиарда долларов, 130 тысяч человек, 30 оборудованных площадок для исследований оказались под его руководством — все для реализации его гениальных амбиций и, как считал физик, для прекращения войн.
После того, как создание не остановило войны, а вместо этого случились Хиросима и Нагасаки, мы видим муторную и мучительную месть системы Оппенгеймеру за нелояльность, за критику применения ядерного оружия, за симпатию коммунистам. Опять же, похоже, что Оппенгеймер становится лишь «маленьким человеком» на тех разборках и судилищах, но он не просто проходит процедуры, на которые его вызывают, а прописывает их в свой собственный сценарий – чтобы, таким образом, уступив системе , узнав унижение, наказать себя за свое творение. Считай, Иисус или, конечно, Прометей — оба «распятые» в качестве служения людям или за служение людям.
В конце концов, его творение, а значит, и сам Оппенгеймер может переиграть их всех – физик дал системам инструмент, с помощью которого они могут уничтожать друг друга, и глядя на то, как его наказывали за критику применения ядерного оружия, люди не будут очень сочувственными. Оппенгеймеру Нолана эта роль кажется нравится — он разрушитель миров, он же вершитель судеб, он же Прометей, и он рассказывает Эйнштейну об орудии разрушения мира, кажется, со скрытым удовольствием.
Единственное, непонятно, что нам всем делать в этих играх, где гений отдал ядерное оружие не-гениям. Это относится к Леопарди. «Среди живого нет ничего, что заслуживает твоего сострадания, и земля не достойна твоего вздоха».
Ирена Котелович belsat.eu
Редакция может не разделять мнение автора.
