Сергей Горбик: «Никаких беларусских диверсантов не было. Это были российские военные»
У каждого человека своя история начала войны. Война раскрывает как самые светлые стороны человека, так и самые темные. Она обнажает проблемы и дает простые ответы на самые сложные вопросы. Война пришла в каждый украинский город. Многим пришлось в первый же день бежать, спасая своих детей, из Краматорска, Харькова, Одессы… Но война пришла и в города на западе страны, которые сразу не бомбили. Бывший военный капеллан Сергей Горбик полномасштабное вторжение российских войск встретил во Львове, ставшем ему родным городом, хотя на войне он был уже с 2014 года на Донбассе. Он поделился своими воспоминаниями с «Белсатом».
– Меня разбудил звонок. Я был в списке капелланов и в списке гражданского формирования при пограничной службе. В 10.30 я уже был можно сказать на войне. Надо было формировать блок-посты. Ожидали, что будет наступление из Беларуси со стороны Волынщины. Поэтому нужны были все, кто может держать оружие.
– В это время из Киева и других городов с востока Украины в сторону Львова люди ехали машинами, поездами, автобусами. А в самом Львове что происходило?
– В самом городе никакой паники не было. Да, конечно, на вокзале уже было человеческое море, которое уже выливалось на городские улицы. Туда приходили местные и люди со всей Украины все прибывали и прибывали. В моем доме многие соседи, имевшие дом в деревне, поехали туда. Я думаю, что уехали не потому, что испугались войны, а чтобы избежать мобилизации. Я думаю об этом тоже надо говорить.
– Одни поехали прятаться в подвал, а другие?
– Одни поехали, чтобы избежать мобилизации, а другие с самого утра пошли в военкомат. В военкоматах были большие очереди тогда. Часами стояли.
– Война обнажает все проблемы и делает очевидным то, что раньше не было видно. Вот те, которые стояли в очередях, и те, которые уехали прятаться, они же выросли в одном городе. Как это повлияло на стереотип о том, что человек, говорящий исключительно на украинском будет обязательно с автоматом защищать свою Украину?
– Стереотип разрушился. Не имело никакого значения – вышиванку носил человек, или просто майку, не стало иметь значения – по-русски он говорит или по-украински. Я видел, как бежали те, кто кричали, что УПА – это герои, носили соответствующие значки и т.д. Зато видел русскоязычных, которые не «фанатели» от УПА, но в первый же день войны сами молча пошли в военкомат. И сегодня во Львове все понимают, что настоящий патриотизм – это не атрибутика.
– По каким признакам можно было сказать, что город изменился как город в стране, в которой идет война?
– Изменился в первый же день. У нас раньше не было, как в Беларуси, патрулей полицейских с оружием и собаками на улицах. Для Львова это вообще нетипичная картина. А здесь они появились и в бронежилетах. Сразу взяли под охрану все железнодорожные мосты и там тоже стояли патрули. В городе сразу начали прикрывать памятники, а еще окна стали укреплять от взрыва фанерой или чем-то другим. Блок-посты появились. Были и проверки документов. Тогда, в первые дни войны, когда говоришь по-русски, то 80% гарантии, что у тебя проверят документы. После это прошло, так как тысячи переселенцев появились и полиция на русскую речь уже так не реагировала.
– Отношение к беларусам сразу стало меняться. Тогда много было информации о диверсантах якобы из Беларуси. Вы сами имели такой опыт?
– Тогда очень много забрасывали россияне диверсантов и у них были настоящие беларусские паспорта. Мы, беларусы, которые стояли на блок-постах, помогали сотрудникам СБУ их выявлять. Диверсанты смешивались с толпой и пробирались в сторону границы с Польшей. Показывает такой «беларус» свой паспорт, а там и место рождения Минск, и прописка минская. А как перевести на русский то или иное слово с беларусского, не знает. Так, допустим, что могут быть такие беларусы, которые совсем не знают родного языка. Но зато все минчане знают что такое Комаровский рынок и где он находится. А тут один товарищ говорит, что у железнодорожного вокзала. Другой товарищ описывает площадь Якуба Коласа и говорит, что на ней стоит храм.
Были с нами ребята из Могилева и Бреста. Они также помогали СБУ разоблачать тех диверсантов, у которых в паспортах стояли прописки их городов. Они не могли ответить на вопросы, на которые любой местный ответил бы без запинки. Но паспорта у них были настоящие. Одни из них говорили, что едут в Польшу, спасаясь от войны, а другие – к родственникам на Львовщину или в Луцк. Ну, это уже дело СБУ выяснять у них, какой они получили приказ. Самое главное, что никаких беларусских диверсантов не было. Это были российские военные. Паспорта беларусские? Да, с этим у них было все в порядке.
– Были ли случаи, когда приходилось задерживать кого-то, не пропускать? Ведь на блок-постах были хоть и вооруженные люди, но не хватало на всех касок и бронежилетов. Многие стояли совершенно без защиты.
– Были случаи. Однажды мы остановили машину для проверки документов и осмотра. В ней была одна женщина с ребенком и еще четверо мужчин в салоне. Проверили документы и сказали, что мужчинам ехать дальше нельзя. Но они и сами это хорошо знали. Вот тогда один из них достал охотничье ружье, начал истерически кричать и требовать, чтобы мы пропустили машину. Ну, пришлось их задержать. Хорошо, что обошлось без жертв.
– В самом Львове тогда в первые дни людей были сотни тысяч. Одни с благодарностью вспоминают некоторых горожан, другие – с обидой. Это касается аренды жилья. Цены зашкаливали и с людей, оказавшихся в таком положении, как говорят «драли три шкуры». Как сейчас с этим обстоят дела?
– Многие из Львова ехали к своим родственникам в Польшу, а свои квартиры сдавали тем, кто приехал с востока Украины. И сдавали дорого. Надо честно говорить об этом. Это имело место. Это был бизнес на войне. Но сейчас уже не такая ситуация. Те, которые хотели выехать в Польшу или в другие страны, уже выехали. Те, которые решили остаться, либо приобрели себе квартиры, либо имеют работу и деньги, чтобы их арендовать. Уже нет той волны беженцев, которая была в первые полгода войны и ажиотаж упал.
– Вся Западная Украина тогда в первые дни войны стала сплошной кухней. Люди готовили, пекли, варили, жарили – все для фронта. И в самом Львове тогда было много волонтеров. А сейчас?
– Тогда стояли пункты сбора вещей, игрушек, еды, всего того, что могло понадобиться беженцам. Это было везде. Люди несли и несли что-то. Но сейчас такого уже нет. Все уже отлажено и работает как механизм. Отпала просто эта необходимость собирать что-то и на улице выставлять.
– В такие времена люди стараются поддерживать друг друга. Как горожане проявляют свою солидарность?
– Мы видим, как выросли взаимоуважение и взаимопомощь. Люди давали друг другу свои блоки зарядить телефон. В аптеках стоят дизель-генераторы на случай отключения света. Было такое, когда пропало электричество, то люди не могли рассчитаться в магазине за продукты. И тогда оставили номера карточек и позволили людям просто забирать продукты. И что вы думаете? По сообщениям того же супермаркета, 95% покупателей перевели сразу же деньги, как только дали свет.
– Можно сказать, что город привык жить в условиях войны?
– Да, и здесь есть определенная опасность. Ведь, когда еще сначала, когда звучали сирены, люди бежали в убежища, то постепенно это прошло. Если в городе и были прилеты, то они были только ночью. Понимаете? Поэтому днем жизнь продолжается в обычном ритме. У каждого сейчас есть пауэрбанк, у каждого есть «тревожный чемоданчик», а с 2014 года такого не было. Люди привыкли к жертвам. Каждый, кто погиб, защищая Украину, герой, но реакция уже не такая, как в первые дни войны. И это понятно. Люди устали и постепенно смирились с тем, что есть жертвы и что они неизбежно будут. В этом и есть ужас войны. Звучит сирена, но работают люди, едут трамваи, идут прохожие… Просто, если каждый раз, когда звучит сирена, все кидать и бежать в укрытие, то город же не сможет нормально функционировать. Что такое на три часа парализовать жизнь в городе? А россияне именно этого и добиваются. Но горожане еще и таким образом демонстрируют, что не боятся и что выстоят, несмотря на то, что звучат сирены, несмотря на то, что все понимают, что прилететь может в любую минуту. Всем своим видом они демонстрируют врагу: не дождетесь.
Любовь Лунёва / Авер belsat.eu
