Произошло кое-что новое в суверенной беларусской правоохранительной истории. Миловали и раньше, в очень отдельных случаях – тех, кто полностью признавал вину, погашал материальный ущерб и… отбыл половину срока наказания – таким было обычное требование. Внутри колоний и тюрем есть установка на то, что писать «помилуху» раньше просто бессмысленно.
Единственный случай, не укладывающийся в эту практику, произошел более 15 лет назад. Тогда самый гуманный суд в мире наказал бывшую управделами президента Галину Журавкову 4 годами колонии за украденные у государства $3,2 млн. Этапировать ее никуда не стали. Помиловали в обстановке полной секретности.
Вишенкой на торте тогда была информация о том, что сердобольные родственники Галины быстро собрали около $2 млн для погашения ущерба. Очень хорошо и полезно, когда у тебя есть такие родственники.
Давно это было. И времена с тех пор несколько изменились. Ну и, конечно, в нашей самой гуманной стране никто никого просто так не милует. Обычно помилованными оказываются «бывшие» – министры и их замы, директора госпредприятий, должностные лица силовых структур. Одним словом – «свои», то есть те, за кого есть кому попросить. И даже называлась ставка, сколько стоит «занести документы». Слухи, конечно… наверное.
Тем удивительнее выглядит «кейс Протасевича». И понятно, что все сторонние зрители предполагали такую возможность. Мол, ну нельзя же посадить в тюрьму вот такого перебежчика, искренне слившего всех, кого знал, с кем дружил и сотрудничал, вывернувшегося наизнанку в старании доказать преданность новому хозяину. Он же теперь тоже «свой», не посадят же его всерьез?
Я, как и многие другие представители общественности, имел другую точку зрения. Я был убежден, что с ним поступят по закону. Точнее – в соответствии со сложившейся годами практикой, с традициями, которые к законам никакого отношения не имеют. А они как раз и предполагали невозможность применения любых амнистий и помилований при наличии материального ущерба размером в 30 млн рублей.
Должны были вломить ему половину от максимума, что и предполагает «соглашение со следствием», и отправить с глаз долой. Куда-нибудь, в Бобруйск, Оршу или Новополоцк.
Не случилось. Наплевав на все традиции, помиловали. Зачем?
Про гумманость и любые иные человеческие категории говорить не приходится. Достаточно посмотреть на судьбу Софьи Сапеги. А если вспомнить про Витольда Ашурка, Николая Климовича?
Милосердие не заглядывает в Дрозды. Никогда. Уж слишком они там боятся.
Скорее вспоминается судьба генерала Власова, попавшего в плен и искренне перешедшего на сторону нацистской Германии, возглавившего Русскую Освободительную армию.
Протасевич, оказывается, все еще нужен. Если не КГБ, то ОНТ, СТВ и БТ. В ряду азарёнков и мукавозчиков его не хватает. Других поводов и причин не видно.
Но это, конечно, иллюзии. Роман – просто молодой парень; неплохой, говорят, фотограф, которого волна событий вынесла в ту самую NEXTA. Нет в нем ни веры (в какую-нибудь идеологию), ни литературного, журналистского таланта. Ни ярости Азарёнка, ни гибкости Мукавозчика. Все, что с ним могло произойти, уже произошло.
Мораль? На наших глазах происходят совершенно библейская история. Героизм и предательство, жертва и искупление. Иуда повесился.
Роман, наверное, будет жить, объясняя сам себе, что оно того стоило, что жизнь дороже.
P.S. А нам всем, предсказателям, наука. Имея дело с больным сознанием людей, распоряжающихся чужими судьбами, любые прогнозы бессмысленны.
Редакция может не разделять мнение автора.
