Увеличивается ли угроза вступления Беларуси в войну после размещения ядерного оружия?
На прошлой неделе Владимир Путин и Александр Лукашенко заявили, что тактическое ядерное оружие уже находится на территории Беларуси. Что это меняет для самой Беларуси в контексте угрозы вовлечения в полномасштабную войну против Украины? Увеличился ли риск наихудшего сценария?
Владимир Путин 16 июня заявил, что первая часть ядерных зарядов уже доставлена в Беларусь. Александр Лукашенко утверждает, что получил от России ядерные бомбы, каждая из которых способна мгновенно убить около миллиона человек. По словам самопровозглашенного главы Беларуси, согласовать с Кремлем использование такого оружия якобы не проблема и он сделает это без колебаний. Однако на самом деле Россия не передает Лукашенко контроль за ТЯО и полностью сохраняет за собой право принимать решение о его использовании.
Сколько ядерных боеголовок будет размещаться в Беларуси и какую часть из них уже привезли – неизвестно. Пока о том, что ТЯО находится в Беларуси мы знаем только со слов Лукашенко и Путина, а они ранее уже путались в заявлениях по этой теме и противоречили сами себе. Официальный Киев, например, подтвердил лишь наличие в Беларуси носителей ТЯО (самолетов Су-25 и комплексов «Искандер»). Также не публиковали доказательств размещения боеголовок в беларусских хранилищах независимые мониторинговые сообщества, в том числе «Беларускі Гаюн».
По крайней мере по состоянию на 16 июня «Беларускі Гаюн» не обладал данными, которые бы подтверждали начало реального перемещения ТЯО в Беларусь. Правда, это еще не доказывает, что Путин и Лукашенко соврали – возможно, транспортировку ядерных боеприпасов удалось провести, сохранив абсолютную секретность.
Представитель Главного управления разведки Министерства обороны Украины Андрей Юсов 18 июня заявил, что размещение ядерного оружия в Беларуси в любом случае не грозит чем-то дополнительным для Украины и Запада.
«Несмотря на все танцы с бубном, теперь уже ядерным бубном, для Украины важным фактором остается то, что Беларусь не вовлечена в полномасштабную наземную войну России против Украины, и признаков этого не наблюдается.
Хотят покричать, помахать кулаками, пригрозить кому-то, грозно пошевелить усами? Ну, пожалуйста», – отметил Юсов.
Конвенционная деэскалация
Угрозу вступления в войну беларусской армии обсуждают с первых дней полномасштабного вторжения России. Уровень угрозы в разные периоды оценивался украинским командованием по-разному. Однако в этом году по ряду показателей напряжение на беларусском направлении существенно снизилось, что, вероятно, и нашло свое отражение в выводах представителя ГУР.
Действительно, обстрелов территории Украины со стороны Беларуси не фиксировалось с октября 2022 года – то есть уже 8 месяцев. Количество российских солдат, размешенных на беларусской территории, за последние месяцы сократилось в десятки раз: если в январе 2023-го речь шла о 10-13 тысячах военнослужащих, то в июне осталось всего около 500 бойцов.
Российской группировке в Беларуси всегда уделялось пристальное внимание, потому что способность беларусской армии вести большую фронтовую войну без масштабной помощи восточного союзника многие аналитики априори ставили под сомнение. Соответственно, чем меньше российских военных – тем меньше шансов на то, что Беларусь втянется в конфликт. Нарастить группировку в Беларуси Путин в обозримой перспективе просто не способен: сейчас все силы брошены на фронт, чтобы отбить контрнаступление ВСУ. Российская армия несет в этих боях большие потери, а взять свежие подразделения неоткуда. Ситуация может измениться только в случае проведения в России новой волны мобилизации, однако чтобы устроить такую кампанию и подготовить «запасников» потребуются месяцы. Даже если начать заниматься этим уже сейчас, вряд ли Россия сумеет собрать большую военную группировку в Беларуси раньше конца осени 2023 года.
Вместе с тем, нельзя скидывать со счетов тот факт, что начиная с осени 2022 года режим Лукашенко принял ряд специфических мер на случай войны. Создание условий для эффективной мобилизации, одобрение законов о «народном ополчении» и смертной казни для военнослужащих, разработка изменений в законодательстве о чрезвычайном и военном положении, принятие решения о требованиях к состоянию здоровья призывников – все это признаки долгосрочной подготовки к эскалации.
Однако ни одна из этих мер сама по себе не увеличивает военную угрозу для Украины со стороны Беларуси. Все эти законы и постановления можно трактовать двояко: как подготовку к войне с внешним противником, так и подготовку к борьбе с возможным восстанием внутри страны.
Лукашенко перерисовывает «красные линии»
При этом Лукашенко заметно изменил свою риторику в последнее время – его заявления стали гораздо менее воинственными.
Изменения в риторике у самопровозглашенного правителя Беларуси относительно войны в Украине всегда очень точно коррелировались с уровнем его уверенности в способности России победить. Накануне полномасштабного вторжения Лукашенко говорил, что готов воевать не только в случае нападения на Беларусь или Россию, но также в случае если Украина будет вести боевые действия с группировками «ДНР» и «ЛНР». Через год «красная линия» сильно изменилась: воевать за Донбассе или даже за Россию Лукашенко уже не собирался, однако давал понять, что любые агрессивные действия против Беларуси будут иметь последствия. В феврале 2023 года он заявил, что страна вступит в войну только в одном случае: если из Украины «хоть один солдат придет на территорию Беларуси убивать моих людей».
Сейчас, в июне 2023-го, Лукашенко в интервью пропагандистке Ольге Скабеевой объяснил, что «красные линии» вообще лучше не рисовать. «Жизнь меняется и линии движутся то вперед, то назад», – отметил он.
Во время интервью Скабеева пыталась получить от Лукашенко конкретный ответ: когда он «сапогом вступит в специальную военную операцию» и при каких условиях может быть использовано ядерное оружие? Лукашенко заявил, что сделает это только в случае полномасштабного нападения на Беларусь, «классической агрессии». Он специально объяснил, что диверсию в Мачулищах или боевые рейды типа тех, что сейчас имеют место в Белгородской области, считать агрессией нельзя – это просто «провокации». Таким образом, Лукашенко фактически дал понять, что он на самом деле не способен повышать ставки и даже готов многое стерпеть, чтобы не втянуться в войну с Украиной.
Это заявление, по своей сути, тоже деэскалационное, так как в качестве новой «красной линии» предлагается нереалистичный сценарий развития событий – полномасштабная агрессия со стороны Украины и НАТО. Тем более, что недавно Лукашенко во время посещения Гомельщины сам объяснял, что «никто на нас нападать не собирается».
Потенциальный агрессор превращается в потенциальную мишень
Итак, сейчас можно наблюдать две противоположные тенденции.
С одной стороны, угроза вовлечения Беларуси в конвенционную войну – то есть в войну, которая ведется обычными видами вооружения без использования оружия массового уничтожения – за последние месяцы явно уменьшилась. Об этом свидетельствует отсутствие обстрелов, масштабное сокращение российской сухопутной группировки и отказ Лукашенко от тактики «красных линий». Лукашенко не решился вступить в войну, когда Украина была гораздо более уязвимой, а Россия гораздо более мощной, поэтому непонятно, что его может заставить пойти на этот шаг сейчас – он же все равно не получил контроля над ТЯО.
С другой стороны, появление в Беларуси тактического ядерного оружия увеличивает угрозу вовлечение страны в неконвенционный, ядерный конфликт, в том случае, если Кремль пойдет на соответствующую эскалацию.
Шантаж оружием массового уничтожения давно стал отличительной чертой политики Путина. В Кремле намекали на возможность применить ядерное оружие и до вторжения в Украину, и после начала полномасштабной войны. Совсем недавно в журналах «Профиль» и «Россия в глобальной политике» вышла статья влиятельного российского политолога Сергея Караганова, который призвал нанести превентивный ядерный удар по Европе, чтобы «сломить волю Запада» и обеспечить победу в войне с Украиной. Причем это была не рядовая публикация в российских СМИ. Как обращает внимание «Медуза», Караганов является членом научного совета Совбеза РФ и имеет влияние на Николая Патрушева, который в свою очередь входит в ближайшее окружение Путина. Поэтому, возможно, этот текст отражает взгляды части российского силового блока, считает издание.
Однако Россия настолько часто прибегает к ядерному шантажу, что этот трюк уже перестал пугать Запад. Угрозам Москвы больше не верят, хотя и пристально отслеживают любые шаги, связанные с оружием массового уничтожения. Аналитики Института изучения войны (ISW) считают угрозу перерастания нынешнего конфликта в ядерную войну крайне низкой и считают, что размещение ТЯО в Беларуси этот риск не увеличивает.
Комментируя информацию о появлении ТЯО в Беларуси, госсекретарь США Энтони Блинкен заявил, что сейчас нет никаких признаков того, что Россия хочет использовать ядерное оружие и поэтому Вашингтон не планирует менять свою стратегию. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг также заявил, что не видит никаких изменений в развертывании российского ядерного потенциала, которые бы требовали корректирования позиции Альянса. С военной точки зрения ТЯО в Беларуси действительно не несет дополнительной угрозы Западу – в качестве площадки для ядерных ударов Калининградский анклав куда опаснее для Европы.
Если все же Кремль решится использовать ядерное оружие, то сейчас Беларусь точно не сможет остаться в стороне от этого конфликта. В случае ядерной войны Беларусь станет мишенью для превентивного удара или ответного удара.
Причем главная опасность такого сценария в том, что его развитие уже никак не будет зависеть ни от общества, ни от властей. Путину не потребуется согласие Лукашенко на использование ТЯО, а НАТО и Украина вряд ли станут ждать пока официальный Минск или беларусский народ выскажут свою позицию – хранилище и носители российского ядерного оружия на территории Беларуси автоматически превращаются в легитимную военную цель.
Глеб Нержин / АА belsat.eu
