17 декабря с «химии » в Витебске вышел на свободу политзаключенный рок-музыкант и активист Игорь Банцер. Он отбыл весь назначенный срок, а последние 22 дня перед освобождением провел в ШИЗО. Прежде всего, как только получил телефон, он позвонил своим родным: поговорил с дочкой и мамой. Мы разговариваем с ним поздно вечером по дороге домой, в Гродно.
– Чем ближе я к дому, тем больше меня начинает накрывать адреналиновая волна, ведь сегодня уже смогу обнять своих детей, завтра буду видеться с родителями. Это кайфово. Но при этом я помню, в какой стране мы живем. Друзья поздравляют меня с выходом на свободу, но я говорю – не надо поздравлять, меня освободили с «химии», но я не вышел на свободу, я вышел в действительность Беларуси. Мы по-прежнему живем под гнетом, смысл которого сформулировала когда-то давно гродненская группа Deviation: жизнь под оккупацией. Поэтому сейчас я кайфую, завтра буду радоваться с родными, а в понедельник придут трудовые будни. Но больше недели я даже не хочу что-то прогнозировать. Мой план-максимум: отметить Рождество и дотянуть на свободе до Нового года. От моего поведения здесь вообще ничего не зависит: мы живем в действительности, где тебя могут арестовать просто за один комментарий, – говорит Игорь Банцер.
«Я до последнего не верил, что меня освободят»
– С моим освобождением 17 декабря все получилось очень смешно. Суд, состоявшийся 24 ноября, не дал ответа, когда заканчивается мой срок. Хотя и была такая информация, что 17 декабря. А 25 ноября перед тем, как меня посадить в ШИЗО, пришел сотрудник «химии» и повесил мне лейбу, что мой срок заканчивается 17.01.2022. Поэтому я был убежден, что придется сидеть еще месяц. Меня отправили в ШИЗО в Городок, это 25 км от Витебска. 5 декабря накинули еще 10 суток якобы за грязную камеру. 15 декабря приехали, вместе с начальником, и добавили только 2 суток. Я очень этому удивился. А во время ужина выяснилось, что вроде бы 17 декабря меня должны освободить. Я все равно до последнего в это не верил, думал, это какая-то махинация, чтобы психологически меня раскачать. В полдень приехали за мной, завезли на «химию», быстро оформили все бумаги и – на выход. И это было очень странное ощущение – оказаться на свободе.
«Мусор в мусоре»
– Когда я сидел последние 10 суток в ШИЗО в Городке, спонтанно возникла идея арт-перформанса. Когда меня просто по беспределу забалтывали, давали нарушения за нарушениями, из суда сразу бросали в ШИЗО, где держали по 30–40 дней, я думал о том, что я на это могу ответить. Если мы говорим о протесте в тюрьме, можно, например, вспомнить, что делали за решеткой члены ИРА в 1980-е годы в Англии – у них был «грязевой», «одеяльный» протест, такие акции ненасильственного сопротивления против действий администрации, которая их травила. Решил записать себе в биографию перформанс.
Перед очередным приездом сотрудников «химии», когда я был уже морально подготовлен к очередным новым суткам, смотрю – стоит мусорка, почти до верха заполненная. Приехали милиционеры, такие с серьезными лицами, один старший лейтенант, второй – майор, с видеофиксацией, и спрашивают: «Ну что, гражданин Банцер, убрано ли у вас в камере?» Я в ответ: «Граждане начальники, минуточку». Беру мусорку и высыпаю им под ноги. Один аж подскочил. Говорю – это чтобы вы не врали. И еще объяснение напишу, ведь вы скажите, что Банцер просто мусор разбросал, а это – арт-перформанс. Так и написал: чтобы не вынуждать сотрудников к служебному подлога, по-христиански решил совершить арт-перформанс в виде инсталляции, который называется «Мусор в мусоре».
«Улыбаемся и машем»
– Когда люди в августе 2020 выходили на улицы с флагами, искренними улыбками, абсолютно мирно, никто не думал, чем это закончится. Все верили, что если нас так много, мы можем доказать власти, что мы устали от нее. Мы живем в центре Европы, в классной стране, но нам не хватает демократии. Против тебя выходит ОМОН, и жесткий ответ государства мы чувствуем до сих пор. Мне искренне жаль поломанных человеческих жизней и судеб. Я со своим перформансом отсидел на «химии» совсем немножко, а люди за свои убеждения получают огромные сроки в тюрьмах и колониях. Что будет дальше – неизвестно, но я остаюсь в Беларуси, готов встретить эту действительность с открытым забралом. Поэтому всем советую оставаться на позитиве. Во время переписки на «химии» я всем писал – оставайтесь на яркой стороне жизни, чего бы вам это не стоило.
Каждый шестой заключенный на витебской «химии» – политический
– По условиям «химия » – это как пионерлагерь, тем более мне есть с чем сравнивать. Я сидел в гродненской тюрьме, был на Володарке, СИЗО №6 в Барановичах, СИЗО №2 в Витебске. На «химии» все ходят с телефонами, у всех есть интернет, можно выходить в магазин, на почту. Поэтому по сравнению с колонией и тюрьмой, «химия» в наших условиях – самый мягкий вариант. Хотя конечно, для людей, которые до этого никогда не сталкивались с репрессиями со стороны государства, там есть некоторые нюансы, которые сложно пережить.
Витебская «химия» №9 считается «красной», показательной, там жесткий начальник, все делается по регламенту. Сейчас там отбывают срок 124 заключенных, из них 20 – политические, это почти каждый шестой.
ШИЗО на «химии» – это не карцер в тюрьме, где условия очень суровые. В карцере ты находишься в камере-одиночке, в полосатой робе, утром обход, после обед, ужин – и все. Ты полностью изолирован. Я чуть не попал в карцер в витебском СИЗО, но человек, который там сидел, рассказывал, что карцер там звукоизолированный, ты там как в вакууме ходишь, ничего не слышно, что делается снаружи. Это очень сильно давит на психику.
Для отбытия ШИЗО на «химии» тебя вывозят в Городок, небольшое местечко на 30 тысяч жителей, где люди сострадательны сами по себе. Милиционеры очень простые – у них нет приказа травить людей. Поэтому, по сравнению с карцером в городокском ШИЗО, было даже комфортно. А вот в ШИЗО при витебском СИЗО было жестче, там даже нельзя прислониться к кровати, надо сидеть на скамье целый день. По правилам распорядка, тебе нельзя находиться на спальном месте, то есть лежать, а если ты сидишь на скамье и спишь, это не запрещено. Но все равно, это засчитывается за нарушение и людям за это накидывают сутки.
Сидеть в ШИЗО 30, 40 дней – это проблемы чтобы умыться, проблемы с едой, тем более что я вегетарианец, холодные «хаты». Для неподготовленных людей это, возможно, будет трудно. Как для меня, я был готов посидеть в ШИЗО, карцере или в тюрьме, так как готов идти до конца за свои идеи и убеждения. Мы же говорим о высших идеалах. Сейчас есть некоторые вопросы по здоровью, но его поправим – я верю в белорусскую медицину.
«Политзаключенные политизируют остальных арестантов»
– Сидельцы «химии» называются спецконтингентом. Он в основном состоит из людей, которые совершили какие-то нарушения или преступления. Например, кто-то не платил алименты, кто-то сидит за «пьяный руль». Были и бывшие уголовники, люди с погашенной судимостью. Эти люди с трезвым умом, они люто ненавидят милиционеров и всю систему. Уровень их политизации раньше можно было обозначить так: мы против милиционеров, нас задолбала власть. В большинстве там сидят люди из деревень, они толком не знают, какие в стране происходили политические процессы.
Потом здесь начали появляться политические заключенные – люди, которые начали влиять и менять остальных. «Заезжают» не только спокойные политзаключенные, но и такие, как Дмитрий Абрамук из Бреста, который всегда говорил – я ходил с бело-красно-белым флагом и этого не чураюсь, я получил дополнительный год за оскорбление Лукашенко – нет вопросов, буду сидеть. После приехал я, который тоже не скрывал своих взглядов. Потом еще видеоблогер Дмитрий Тимофеев из Барановичей. Когда человек-два, это может и незначительно, но когда таких людей становится много, это создает тренд, и у простого контингента начинает формироваться особое отношение к политическим. Одного можно затравить, а если таких 10-20 – уже надо выстраивать отношения и очерчивать позицию. И все в принципе на стороне добра, все понимают, что тебя посадили ни за что. Люди с криминальным бэкграундом возмущались: а что этот дед здесь делает, а за что этого парня посадили?
Политзаключенные меняют ментальность обычных арестантов, их настроения и отношение к политическим активистам. Создается более политизированная масса. Поэтому работа идет даже за решеткой. В обычной жизни я с подобными людьми не сталкивался, поэтому для меня это был интересный опыт. Не скажу, что нужный или приятный, но интересный. Было интересно с ними общаться, вести с ними дискуссии, попытаться убедить в своей правоте. Нам потом всем жить в одной стране, и политзаключенным, и уголовникам, и сотрудникам администрации, и милиционерам. Нам нужно искать общие точки и общественный консенсус, договариваться. Мы себя в этом плане вели безупречно, делали позитивную пропаганду.
О милиционерах и сотрудниках «химии»
– В Городке милиционеры никогда раньше не видели политических заключенных. Они смотрели на нас просто ошалелыми глазами. Но отношение было вполне человеческое, нет того негатива, который мы видим в государственной пропаганде, которая убеждает, что надо ненавидеть друг друга.
Сотрудники «химии» даже в неофициальных разговорах боятся высказывать свое отношение к политическим, признать, что ты в чем-то был прав, даже просто головой кивнуть. У них всегда включена видеофиксация, поэтому они просто выполняют приказы. Хотя иногда по глазам я видел, что они полностью понимают ситуацию. Я исключаю здесь персональный фактор. Я и им говорил – у меня нет к вам персонально никаких претензий, вы есть часть системы. Она прикажет травить политзаключенных – вы будете это делать. Но самое важное – как они это делают. Кто-то выполняет приказы упорно, кто-то даже с наслаждением, но в целом, по ощущениям, повсюду есть вполне адекватные люди, которые относятся к тебе просто по-человечески. Я абсолютно не разочарован в белорусских людях. Милиционеры тоже граждане нашей страны. Еще в гродненской тюрьме я начинал такие дискуссии. Сотрудники говорят – мы аполитичны. Я в ответ – так если вы аполитичны, то когда придет новая власть, вы будете работать и на нее, не сбросите же мундир, не пойдете работать на стройку. И все кивают. Они понимают, что им придется жить в этой стране. Есть, конечно, люди, которые не смотрят вперед, живут одним днем и делают некрасивые поступки. Я желаю всем крепкого здоровья и дожить до пенсии. Хочется увидеть изменения, и с некоторыми людьми встретиться в суде, чтобы выяснить, кто все же нарушал законодательство.
Были случаи, когда сотрудники некрасиво реагировали на мой белорусский язык. Но были и хорошие случаи. В СИЗО №2 люди с высокими погонами вдруг начинали обращаться ко мне на белорусском языке. Я стоял и думал: что происходит? Или когда я сидел 40 дней в ШИЗО на голодовке, в холодной камере, приходит кто-то на работу и предлагает горячего чая. Это такие простые приятные моменты, я во всем стремлюсь находить позитив.
- Игоря Банцера задержали 20 октября 2020 года и обвинили в хулиганстве за танец в стрингах перед милицейской машиной. Музыкант провел в СИЗО гродненской тюрьмы 5 месяцев: его бросали в одиночную камеру, отправляли на принудительную психиатрическую экспертизу в Новинки, помещали в карцер. Во время суда, чтобы защитить свои права, Банцер объявил сухую голодовку, которую держал без воды и еды 16 дней, до вынесения приговора. Из-за этого у него ухудшилось здоровье. 19 марта 2021 года судья Наталья Козел приговорила музыканта к 1,5 годам «химии». Его выпустили в зале суда. После пересчета срока Банцеру оставалось сидеть 8 месяцев. В июне он поехал отбывать наказание в ИУОТ-9 в Витебске.
- Давление на политзаключенного со стороны администрации началось летом, когда Банцер неоднократно отказался писать прошение о помиловании. В карцер Игоря Банцера бросали «за различные нарушения». Например, 25 ноября его отправили туда на 10 суток за видео для «Медиазоны», в котором гродненец показывал условия содержания на «химии», и как ему через решетку передают еду. Позже наказание в ШИЗО продлили еще на 10 суток якобы из-за плохой уборки в камере. Последние два дня в карцере он провел за «невежливость к сотрудникам».
- Всего с августа за все время витебской «химии» активист просидел в ШИЗО 82 дня. В знак протеста он неоднократно объявлял голодовки, во время одной из них похудел на 10-15 кг. За якобы нарушения режима витебский суд назначил ему более жесткое наказание и хотел отправить в колонию. Однако этот приговор был отменен.
СП/ИР belsat.eu
