«За месяц работы заработала 41 рубль». Как в Беларуси используют труд осужденных
В Беларуси на день 15 сентября признали политическим заключенным 671 человека. Часть уже отбывает наказание в исправительных колониях или на «химии», где заключенные обязаны работать. Belsat.eu разбирался, какие предприятия и организации используют де-факто принудительный труд осужденных, на каком производстве заключенные задействованы и в каких условиях вынуждены работать.
На какое производство направляют осужденных
Работу заключенных в Беларуси используют на производстве одежды, мебели, строительных и хозяйственных товаров, спортивных тренажеров и комплектующих для крупной промышленности. На базе исправительных колоний организованы государственные предприятия (обычно их названия соответствуют номеру колонии), которые подчиняются Департаменту исполнения наказаний МВД. На официальном сайте ДИН размещен интернет-магазин, с полным каталогом продукции и ценами. Существует даже система дилеров – частных интернет-магазинов, которые на постоянной основе реализуют продукцию из колоний.
Наиболее известные профили деятельности узников в колониях – это производство форменного обмундирования и мебели. Швейное производство есть и в некоторых мужских колониях, но главный поставщик формы белорусским силовым структурам – РУП № 4 при Гомельской женской колонии. Заключенные практически полностью обеспечивают одеждой белорусскую милицию: они шьют мундиры, рубашки, куртки, фуражки и береты.
Однако заключенные женщины шьют форму не только милиционерам или сотрудникам КГБ, но и одежду медикам, рабочим, поварам, а также постельное и столовое белье. Среди постоянных заказчиков – МАПИД, Минский молочный завод № 1, Минский электротехнический завод имени Козлова, областные отделения Белорусской железной дороги и другие.
Именно на швейной фабрике в гомельской колонии сейчас работают политзаключенные журналистки «Белсата» Екатерина Андреева и Дарья Чульцова. Дарью «трудоустроили» локальщицей. Екатерина работает помощницей швеи в небольшой бригаде, которая шьет элементы формы различным государственным структурам и предприятиям.
На производстве мебели задействованы заключенные сразу нескольких мужских колоний. Перечень мебельной продукции очень широк: на сайте ДИН можно найти несколько сотен товарных позиций. Причем речь не только о дешевой продукции. Некоторые наборы мягкой мебели стоят более 1600 рублей – не каждый белорус может позволить себе такую покупку.
Мебель, сделанная заключенными, идет даже на экспорт, в том числе в страны ЕС (по крайней мере так было до событий 2020–2021 годов). Соответственно и объемы этого бизнеса порой далеко не копеечные. Несколько лет назад с этим был связан довольно необычный коррупционный скандал. Сообщали, что директор предприятия на базе ивацевичской колонии Вадим Хоружий организовал поставки белорусской мебели за границу, за что в течение 4 лет получал «откаты» от представителей французской компании – общая сумма взяток составила более 207 тысяч евро. Топ-менеджера системы ДИН приговорили в результате к девяти годам заключения.
Товары для детей, хоккей и африканская экзотика
На самом деле мебель и одежда – это только вершина айсберга. Большинство белорусов, сами того не зная, так или иначе сталкивались в своей жизни с товарами, изготовленными руками заключенных. Брусчатка, «умные остановки», мусорницы, беседки, скамейки, мангалы, детские санки, качели и горки – вся эта разнообразная продукция в том числе производится в системе ДИН МВД.
Белорусские заключенные обеспечивают экипировкой профессиональных хоккеистов и учащихся детско-юношеской школы олимпийского резерва «Динамо». Использование дешевой рабочей силы для потребностей спортивной индустрии в свое время продвигалось на высшем уровне. «Что, для деток там формы не сошьют? Притом для любого вида спорта. И деньги останутся у нас, и копейки это будет стоить», – говорил Александр Лукашенко в мае 2017 года.
Встречаются и совершенно специфические заказы. Например, в 2018 году ДИН вел переговоры о поставках обмундирования силовикам Зимбабве и Мозамбика. В гомельской женской колонии даже разработали специальную коллекцию для регионов с жарким и влажным климатом – «Пустыня-2018». Точно неизвестно, чем те переговоры закончились и действительно ли белорусские узники обшивали африканских силовиков. Но ориентированность на внешние нужды присутствует и сейчас: например, в интернет-магазине ДВП можно найти коллекцию спецодежды «Африка-2020».
Гиганты белорусской промышленности тоже пользуются трудом осужденных
Партнеры предприятий Департамента исполнения наказаний – топовые промышленные гиганты Беларуси. Заключенные выпускают продукцию для десятков белорусских заводов, среди которых – Минский автомобильный завод, Минский тракторный завод, БелАЗ, «Амкодор», «Белшина», «Белкоммунмаш», «Бобруйскагромаш», Минский вагоноремонтный завод, «Керамин» и другие. Например, в исправительной колонии №14 делают глушители для белорусских тракторов, а в Оршанской колонии №12 – металлические комплектующие для железной дороги.
На крупные предприятия работают не только заключенные исправительных колоний, но и осужденные в исправительных учреждениях открытого типа (ПУАТ). Известно, что наиболее активно работу «химиков» используют на МАЗе, МТЗ, Минском заводе шестерен. Также есть сведения, что осужденных направляют на работу в «Гомсельмаш» и «Савушкин продукт».
Условия труда и зарплаты
Правозащитники всегда обращали внимание на то, что труд заключенных в Беларуси имеет признаки принудительного труда. Согласно Уголовно-исполнительному кодексу Беларуси, заключенные обязаны работать во время отбывания наказания (статья 98). В законе отмечают, что администрация колонии должна находить работу заключенным с учетом их физических возможностей и квалификации, однако на самом деле очень часто эта составляющая игнорируется. Отказ от работы или самовольное ее прекращение считается в колонии злостным нарушением и влечет за собой взыскание. Несколько взысканий могут стать основанием для возбуждения уголовного дела по статье 411 Уголовного кодекса («Систематическое неповиновение законным требованиям администрации исправительного учреждения»).
В гомельской женской колонии политзаключенные Наталья Херше и Ольга Класковская были готовы работать на швейном производстве, но они категорически отказались шить форму силовикам. За это их начали жестоко преследовать. Херше почти два месяца провела в штрафном изоляторе, после чего ее перевели в помещение камерного типа (ПКТ). Больше месяца провела в ШИЗО Ольга Класковская, а потом ее поместили в ПКТ на три месяца.
С осужденными не заключаются трудовые договоры. Их труд не оплачивается должным образом, к тому же из их зарплат высчитывают расходы на питание, средства гигиены, коммунальные услуги и казенную одежду. Поэтому заработные платы заключенных очень часто просто мизерные.
Например, наша коллега Дарья Чульцова за месяц работы в гомельской колонии заработала 41 рубль, но фактически получила около 10 рублей, так как 30 высчитали. Но это еще далеко не самый низкий заработок заключенных.
Экс-руководитель «Белгазпромбанка» Виктор Бабарико, который в августе в новополоцкой колонии работал истопником, за месяц заработал 6 рублей 41 копейку. А после всех отчислений он получил только 1 рубль 60 копеек. В сентябре его отправили укладывать хлебобулочные изделия. Условия работы при этом очень тяжелые: теперь он должен постоянно быть в пекарне, где температура воздуха превышает 30 градусов тепла (даже с выключенными печами), помещение практически не вентилируется, а окна открывать не разрешается.
На рабские условия труда жалуются и осужденные, отбывающие наказание на «химии». Один из политических узников в июле утверждал в интервью belsat.eu, что «химики» работают по 12 часов 6 дней в неделю. При этом их зарплаты ниже, чем у свободных рабочих, с которыми они иногда пересекаются на производстве. Отказаться от работы или перевестись на другую невозможно. «В этом отношение хуже бесправия. Фактически это рабство», – подчеркивал политзаключенный. Правда, не у всех «химиков» условия такие жесткие. В некоторых ИУОТ осужденные все же имеют два выходных в неделю и только одну рабочую субботу в месяц.
«Химиков» обычно направляют на низкооплачиваемую и тяжелую работу, опять же без учета их профессиональной специализации. Например, бывший волонтер штаба Бабарико, экс-руководитель Ruin Bar Ok16 Левон Халатрян сейчас работает на ферме в деревне Сушки Каменецкого района Брестской области.
ИИ/ИР belsat.eu
