Варшавский рынок Olimpia остается одним из самых любимых рынков горожан. Здесь можно приобрести самые разные вещи: и посуду, и антиквариат, и книги, и еду, и даже мебель. Рынок работает только по воскресеньям при любой погоде от 5:00 до 15:00. Рынок не будет работать, если в стране национальный праздник. Нам с погодой не повезло – еще с ночи зарядил дождь, и шел постоянно, ни на минуту не останавливаясь.
Мы вышли из метро на станции Młynów. Если вы оказались в этом месте впервые и не знаете толком города, толпа подскажет, в какую сторону нужно двигаться. Просто идите туда, куда и все. Навстречу тоже идут люди, но уже с покупками. В толпе слышна русская и украинская речь. Заходим в центральный вход, поворачиваем налево в первый же ряд и видим очередь. Подходим поближе. В ведерках сельдь из бочки, а также килька. Рядом на подносе скумбрия холодного копчения, тут же и вяленая таранка, лещи, вобла, плотва.
Мужчина средних лет просит продавца по-украински: «Пожалуйста, мне три селедки, желательно более крупные и более толстые. И еще в ваш контейнер кильки столько, сколько влезет под крышку. Ну и одного леща. Пощупайте его хорошо, чтобы с икрой был. А еще капусты морской тоже в контейнер».
Через три покупателя выясняется, что в очереди не только украинцы. Женщина указывает на кильку и просит по-польски: «Вот эту малую рыбу 200 граммов сюда в пакетик». Продавщица: «Какая такая малая рыба?! Это же крупная хорошая килька. Где же она малая?» Раздается смех. Мужчина просит скумбрию. Пока ему взвешивают товар, интересуюсь, что больше всего покупают.
Обе продавщицы из Украины. Юлия приехала из Харькова, а Людмила – из Кривого Рога. Она отвечает: «Да все берут. Здесь с самого утра очередь все время. В основном, это украинцы и беларусы. Хотят такой селедки из бочки, как дома. Тут же такого нет. В основном, здесь рыба в уксусе или в каких-то заливках. Да и скумбрия, в основном, горячего копчения, а у нас холодного с дымком и без красителей. Нет у нее того золотистого цвета, зато она натуральная. И жирненькая. То, что нужно. Ну и мидии тоже очень берут. Они у нас в такой немного остренькой подливке. Покупателям тоже нравится. И цены у нас приемлемые».
Одна сельдь будет стоить примерно 10–12 злотых. А скумбрия обойдется на пару злотых дороже. Спрашиваю: «Мне тут надо еще походить. Будет ли через пару часов сельдь еще?» Продавщица отвечает: «Через пару часов может уже и не быть. Давайте, я вам отложу в мешочек. Потом подойдите, я вам ее взвешу».
Идем туда, где в коробках бесчисленное количество посуды. Здесь можно купить чашечки для кофе английские или немецкие. Даже попадаются тарелки производства Чехословакии. На некоторых блюдцах можно на обороте прочитать по-русски: «Сделано в ГДР». Как они здесь оказались? В одной коробке лежат вилки, ножи и ложки, изготовленные исключительно из мельхиора. Среди них попадаются сделанные еще в СССР, которые выпускал завод в Таллине в 1970-е годы.
Любой столовый прибор из этой коробки стоит 5 злотых. Таллинская ложка в советские времена стоила 4 рубля 70 копеек, и это было совсем не дешево. Это было чуть дороже тех, которые выпускали другие заводы, например, в Харькове, потому что эти приборы посеребренные. Дарили их на большие праздники. Они продавались в отдельных красивых коробках, комплектами, рассчитанными на шесть или двенадцать персон.
В ящиках вперемешку с посудой лежат чьи-то фотографии. На снимках незнакомые люди: мужчины, женщины, дети. Судя по одежде и интерьеру, фотографии были сделаны в 1950–1960-х годах. Они не вызывают интереса у покупателей и от дождя сворачиваются. Как эти снимки попали в чужие руки и на эту барахолку? Что случилось с этими людьми, живы ли они еще?..
Люди все время что-то перебирают в этих промокших коробках. Чужая жизнь, запечатленная на снимках, и горы крышек от разбитых чайников. А я думала, что как раз крышки – слабое место в сервизах. Во всяком случае, в моей семье всегда было именно так. А вскоре доходим до ящиков, где чайники без крышек.
Идем дальше вдоль лотков с фруктами, обувью, сырами и снова обувью. Никакой специальной последовательности нет. Обувь спокойно может соседствовать с квашеной капустой и солеными огурчиками. Баночки с домашним хреном со свеклой на рынке стоят дороже, чем в магазине, но их здесь активно раскупают. Соленья и хрен продают местные жители. У них можно еще купить кориандр и другую зелень.
Натыкаемся на очередной лоток с рыбой. На этот раз рыба мороженая. Но есть и просто недавно пойманная – например, толстолобики. А вот карпы и караси даже уже без головы и почищены. Продавец тоже из Украины, из Хмельницкой области. Звать его Николай Мельник. Разговорились.
«Да, тут же уже совсем украинский рынок. Посмотрите, кто здесь торгует, и главное – кто здесь покупатели. Поляки, конечно, тоже есть, но я бы сказал, что большинство здесь украинцы. По крайней мере, мои покупатели – это на 90% украинцы. Вот толстолобик. У нас его берут и для ухи, и просто пожарить. А поляки в своих ставках такой рыбы никогда не выращивали. У них разводят только карпов. Вот хек серебристый мороженый. Его только украинцы берут. А мойвы поляки тоже почему-то не знают. Ни замороженной раньше не брали, ни копченой. Теперь вот понемногу распробовали и начинают покупать. А наши иногда приходят и сразу: “О!Мойва! Ой, что-то захотелось! Надо взять пожарить, отвести душу”», – говорит Николай и широко улыбается.
Проходим дальше и натыкаемся на продукцию из Литвы. Выясняется, что здесь можно купить хлеб из Вильнюса, колбаски и упаковки со свиными ушами. Пакетики с ушами берут чаще всего, ну и хлеб, конечно. Девушки-продавщицы даже дают покупателям его попробовать. Половину буханки хлеба с тмином мне продали за 16 злотых.
В очереди мы нашли своих соотечественников. Молодая пара. Сказали, что из Минска. Живут более чем скромно, но при этом решили купить такой дорогой хлеб. Парень сказал, что они очень скучают по своему хлебу. Этот напоминает им наш «Нарочанский». В Польше такого нет, и поэтому иногда они позволяют себе купить литовский хлеб и на этом же рынке еще и кусок литовского соленого сала.
Идем к выходу. Людей меньше не становится. Под дождем лежат вещи и даже меховые. Продавцов это совсем не смущает. Покупателей это тоже не останавливает. Подходят, спрашивают, торгуются. Под дождем стоят и пластинки. Наверное, не первый раз. Неизвестно, можно ли ими вообще пользоваться после этого. Но мы не стали этого выяснять, потому что содержание не вызывало никакого интереса. Да и проверять не на чем.
Пластинки остаются позади, а мы идем к выходу. Еще несколько минут, и одежда могла бы промокнуть насквозь, а так бы мы могли еще долго ходить по этому блошиному рынку, ведь интересного много. По дороге разговорились с еще одной украинкой, Викторией. Она предлагает покупателям сало, копченую скумбрию и банки со сгущенкой.
«Это производство голландское, но на территории Украины. Да вы не бойтесь – сгущенка такая, как надо. Не пожалеете. 12 злотых за банку. Здесь в магазине вы такого не найдете», – говорит она. Я купила скумбрию, но пообещала, что в следующий раз сгущенку куплю обязательно. Не глубокская, конечно, но… Приходится зайти еще по дороге за селедкой. И действительно, остался только этот пакетик, заранее отложенный для меня. Все остальное раскупили. «Берите-берите. Можно и просто с картошкой поесть, а можно и под шубой сделать. Приходите еще, пожалуйста», – прощается с нами продавщица. Придем, обязательно придем.
Любовь Лунёва /ИР belsat.eu
