Чиновники говорят, что в Беларуси ежегодно от домашнего насилия страдают более 12 тысяч человек, 90% из них – женщины. Реальное число жертв намного больше, ведь чиновники говорят только о обратившихся в центры социального обслуживания населения. Почему пострадавшие скрывают случаи насилия и куда бежать за помощью?
Голоса против пыток начали звучать более четко после изнасилования и убийства в центре Варшавы беларуски Елизаветы. Фемактивистки устроили в польской столице марш, а в соцсетях сейчас публикуют личные истории под хештегом #хватитнасиловать.
Масла в огонь подлили обвинения в адрес журналиста Дмитрия Панковца со стороны его бывшей жены. Анна Климович упомянула несколько случаев, случившихся еще в Беларуси, рассказала, как врала в больнице, говоря, что ударилась сама, как соседи в минском Сухарево не вызвали милицию, когда она криком просила это сделать.
Впрочем, Дмитрий Панковец обвинения отвергает, утверждая, что «это полная клевета и ложь, которая приправлена толикой правды».
Домашнее насилие остается чрезвычайно латентным явлением. Главный совет, который дают специалисты жертвам насилия, – не молчать. Однако мало кто решается не то, чтобы написать об этом в соцсетях, но и обратиться за помощью к специалистам или милиции.
«Стыд, все эти культурные установки, в которых многих из нас растили и которые говорят: не надо выносить сор из избы, надо подумать, а в чем ты виновата. Эти смешанные чувства внутри, умноженные на страх, что люди рядом не поверят. И второе – государственная практика отрицания этой проблемы. Женщины не безосновательно думают, что милиция им не поможет», – объясняет «Белсату» журналистка и фемактивистка Анастасия Захаревич.
Милиция смотрит на домашнее насилие через призму уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях, где имеются статьи о причинении телесных повреждений, пытках, оскорблении. Ни в одном кодексе ничего нет про оскорбление, запрет на встречи с друзьями или требование отчитаться за каждую покупку – а это тоже насилие.
«Мы знаем множество примеров, когда милиция спрашивает: А он ее много бьет или как всех? А это часто бывает, или как у всех?» – вспоминает активистка.
Она отмечает: часто истязателям дают штраф или арест – и они возвращаются домой.
«Штраф будут платить из семейного бюджета. Агрессор не будет себя ущемлять. Это как в анекдоте: «Папа, ты будешь меньше пить?» – «Нет, сынок, ты будешь меньше есть». В результате жертву будут избивать еще больше», – говорит Захаревич.
К тому же, если вызвать милицию, встанет вопрос о признании семьи социально опасной (так называемый СОП).
«Для многих матерей это тоже аргумент. Она лучше будет терпеть. И это мы не говорим об уровне доверия к милиции после 2020 года. Получается такое давление со всех сторон», – подчеркнула собеседница «Белсата».
Она назвала важным законодательство о предотвращении домашнего насилия: государство должно признать, что это отдельная проблема, к которой нужен отдельный подход.
«Законодательство о домашнем насилии, которого нет в Беларуси, учитывает всю специфику этого явления. Большая роль такого законодательства – профилактика. В Беларуси остается сейчас только просвещение, поддержка людей, чтобы им было куда уходить, чтобы был ближний круг, который поддержит и не скажет: «Ну потерпи, он изменится», – констатировала активистка.
Анастасия Захаревич скептически относится к так называемым кризисным комнатам (о них – ниже) в центрах социального обслуживания семьи и детей, называет инициативу профанацией и формальностью:
«Как и другие государственные институции, это работает прежде всего для того, чтобы формально выполнить показатели, для статистики. В этих комнатах опасно: был случай, когда агрессор туда попал, и милиция не защитила».
Собеседница «Белсата» возмущается, что персонал этих центров неквалифицированный:
«Там целая комиссия, которая решает, стоит ли женщину туда заселять, это тоже может быть такой уничижительный момент. Люди, которые там работают, часто профнепригодны, у них нет экспертизы. Это психологи, которые будут женщине говорить, что она сама виновата».
В былые времена в Беларуси работала общенациональная горячая линия для жертв домашнего насилия, власти планировали, что телефон будет доступен минимально до 2025 года. Функционировал номер при помощи некоммерческой организации «Гендерные перспективы». Власти уничтожили ее в 2021 году, и линия сейчас не работает.
Государство предлагает следующие опции для жертв домашнего насилия:
В Беларуси после 2020 года количество организаций, помогающих жертвам, существенно уменьшилось. НКО пошли под нож на волне фактической ликвидации третьего сектора. В частности, в сентябре 2021 года была ликвидирована организация «Гендерные перспективы», в марте 2022 года – «Радислава».
Специалисты Беларусской ассоциации помощи детям-инвалидам и молодым инвалидам подготовили брошюру, в которой подробно и простым языком объясняется, какое бывает насилие и как спасаться.
Кроме того, работают телефоны, где можно круглосуточно получить срочную психологическую помощь (и не только жертвам насилия):
Также работают беларусские инициативы помощи жертвам домашнего насилия:
Степан Кубик / ЮК belsat.eu