Бывший посол Беларуси в Аргентине Владимир Астапенко рассказал «Белсату» о личности Владимира Макея, его зарплатах и преданности Лукашенко.
– Почему именно Макею Лукашенко доверил возглавлять МИД?
– Макей в свое время сделал достаточно интересный и резкий шаг, когда поменял военную службу на работу в Министерстве иностранных дел. Он начинал эту работу с рядовых должностей, учился в Венской дипломатической академии. Был представителем Беларуси в Страсбурге в Совете Европы. Совет Европы – это организация, которая занимается правозащитной тематикой, прежде всего правами человека, обеспечением этих прав человека. И собственно тогда проевропейскость, права человека были темой его работы, были тем предметом, который он активно продвигал, работая в МИД.
Но оказавшись уже в Администрации президента, начал получать другие установки и руководствоваться другими критериями. Он попал в кресло министра иностранных дел после того, как достаточно много, около 8 лет, проработал главой Администрации президента. То есть был ближайшим подчиненным Лукашенко и плотно работал с ним. Поэтому Лукашенко назначил Макея в Министерство иностранных дел, поставил туда своего заместителя. И из того, что мы наблюдаем последние полтора года, Макей, при всей его, условно говоря, прозападности и при всех его усилиях по выстраиванию многовекторной внешней политики Беларуси до 2020 года, сегодня занял нишу поддержки Лукашенко и ассоциируется с этим режимом. И он, соответственно, пытается логику этого режима проводить во внешнем мире среди тех немногих контактов, которые еще у него остались.
Если вспомнить тех, кто окружал Лукашенко на старте, еще в 1994-м году, я многих из них знал, то сегодня не осталось никого, кроме Шеймана. На слуху сейчас имена и Чалого, и Федуты, и Синицына, которые начинали с Лукашенко, а теперь оказались по другую сторону баррикад. Я думаю, что Макей здесь такое редкое исключение. Человек, который рядом с Лукашенко, по сути, с 2000-го года и по-прежнему еще остается в обойме.
– Что Макей получает за свою преданность?
– У госслужащих формально никаких плюшек, кроме зарплаты, нет и быть не может. Потому что госслужащим запрещено заниматься и коммерческой деятельностью, и какими-то дополнительными подработками. В свое время размеры оплаты труда чиновников были установлены постановлением Совета Министров, потом, наверное, года два назад зарплаты всех госслужащих были повышены. Я точную сумму вам сейчас не назову, но официальная зарплата Макея порядка 3,5–4 тысяч рублей. Но мы понимаем, что топ-руководство страны достаточно комфортно себя чувствует в белорусских условиях. Это дома в Дроздах, это возможность строительства коттеджей на специально выделенных площадках, это возможность льготного кредитования таких проектов, это устойчивая и стабильная зарплата. На этом фоне была информация о том, что Лукашенко доплачивает своему близкому кругу зарплату в конвертах, но я не готов утверждать это стопроцентно, поэтому оставлю за скобками нашего разговора.
Насколько я знаю, у Макея дом в самых-самых Дроздах, в охраняемом поселке за высоким забором, подальше от народа. Можно, собственно, поднять информацию о жителях поселка Дрозды, Дрозды-1, Дрозды-2 и увидеть, что практически все участки там были выданы застройщикам по персональному решению Лукашенко. Без аукциона, без уплаты рыночной стоимости. И это та привилегия, которая многих привязала к нынешней системе. По сути эти дома – служебное жилье. То есть, человек занимает этот дом, будучи на посту. Если он эту должность освобождает, он должен из этого дома выехать.
– После событий августа 2020 года работники МИДа активно высказывали свою позицию и увольнялись. Ждать ли новых увольнений из этого ведомства?
– Мы знаем о том, что из Министерства иностранных дел по разным причинам было уволено более ста работников. Кто-то в связи с окончанием заграничной командировки, кто-то по соглашению сторон, кто-то по заявлению о выходе с дипломатической службы. И это большая потеря для коллектива из 250 человек. Я говорю о центральном аппарате. Но те, кто остался там, очевидно, стоят все еще перед этим моральным выбором. И я думаю, что этот процесс еще не завершен. Я думаю, что главное препятствие в сегодняшних условиях – просто страх людей оказаться в неизвестности, оказаться без работы, оказаться без каких-то ощутимых перспектив. Я думаю, что каждому чиновнику еще предстоит пройти этот путь.
АМ/ПС belsat.eu
