Евгений Журавский дистанционно стал фигурантом уголовного дела в Беларуси за участие в акции солидарности в Польше. В конце сентября прошлого года он вышел на пикет возле белорусского посольства в Варшаве. Акция была посвящена памяти Андрея Зельцера, убитого сотрудниками КГБ Беларуси. Против Евгения в Следственном комитете Беларуси завели уголовное дело на основании видео из интернета. А через два месяца у мамы Евгения Журавского прошел обыск.
Евгений Журавский из Барановичей, но сейчас живет в Варшаве. Мы встречаемся в маленькой квартире, где стоят коробки с книгами. Наш герой показывает книгу Игоря Олиневича на белорусском языке, которую сейчас распространяют в Варшаве.
Разговор начинаем с событий 2020-го и вопроса, почему Евгений был вынужден уехать из Беларуси.
В октябре 2020 года в Барановичах кто-то бросил коктейль Молотова в окно прокуратуры и поджег машины силовиков. В рамках этих дел прошел обыск у Евгения и его друзей. Уже после этих событий Евгений принял решение уехать из страны.
Выезжал в Польшу обычным рейсовым автобусом, а на границе увидел, как к его автобусу идут люди в форме.
«Я понял, что они идут кого-то забирать. Они заходят, подходят ко мне… и забирают двух ребят сзади меня. Кажется, у них были проблемы с военкоматом».
Пикет памяти Зельцера
«Новость про Зельцера – первое, что я прочитал: “Сотрудника КГБ убили”. Это была радость. Потом узнал про Зельцера – и пришло понимание, что погибли два парня одного возраста. Они могли бы быть друзьями, если бы не кучка старых дураков у власти. Сложная тема для меня. С одной стороны, я сочувствую обоим, но Зельцера мне жалко больше.
В чате диаспоры Варшавы я предложил выйти к посольству Беларуси, идею поддержали около 20 человек. Дело завели за небольшое выступление. Я говорил там, что два человека погибли и это плохо. А их, видимо, напугало то, что я сказал: “Зельцер – свободный белорус с оружием”».
Об уголовном деле Журавский узнал из заявления СК. Речь шла о разжигании социальной вражды по 130 статье в части 3.
«Альфа – одно из самых страшных подразделений – публично опозорилось. Они не знают, что делать, когда в них стреляют. Чувствовалась истерика в голосе одного из сотрудников, который кричит “Нирвана ранен!”. Люди увидели, что они не какие-то всесильные боги, которые могут вершить наши судьбы. А это простые люди, которым при виде вооруженного человека тоже страшно. И, я думаю, власть из-за этого злится».
Обыск у матери дома
Через два месяца в рамках дела, заведенного по 4 статьям УК, прошел обыск у матери Журавского. Силовики пришли со щитами и выбили дверь, влетели в квартиру с оружием. Мама Евгения была в это время на работе. К слову, он там даже не был зарегистрирован.
«Они пытаются показать, что квартиры белорусов – это помойки. Я знаю, как они это делают. У одного моего товарища был обыск, они достали пакет с мусором, раскидали по комнате и сфотографировали. Как будто он так живет.
Молодцы, очень умные ребята! А у меня они опубликовали видео, где заходят в чистенькую квартиру, моя мама очень чистоплотная. Они перевернули все вещи в маминой комнате, забрали все семейные фотографии. Она спросила у них: “Трусы вам мои чем помешали?” Мама их отчитывала. У нас что-то из украшений пропало. Но это не новость, многие рассказывали, что после обысков пропадали золото и деньги».
Думаю, что они заводят эти уголовные дела из-за мести, говорит наш собеседник. «Я не могу тебе ничего сделать, так хоть под дверь нагажу. У них больше возможностей – они могут прийти и разгромить дом».
К Роману Халилову, второму фигуранту дела Евгения, тоже пришли с обыском. Его мать поставили на колени и сняли на видео, в телефоне у женщины нашли фотографии с протестов и завели на нее уголовное дело. Сейчас женщина находится в СИЗО.
«Из-за меня страдает моя мама, хоть никакого отношения к моей деятельности она не имеет. Мама просила быть осторожней, ей 63, и у нее большие проблемы со здоровьем. Она просит быть аккуратней, но понимает, что я не виноват. Я предложил своей маме переехать, но она не согласилась. У нее квартира, работа, социальные связи, кот…»
«Случай с Зельцером – это история про то, насколько высок градус безумного милицейского насилия. Люди готовы брать оружие в руки, зная, что их убьют. Но только бы не попадать им в лапы. Вся страна знает, что тебя ждет, если ты к ним попадаешь. А история в Речице про то, что тебя могут убить даже просто если ты пил пиво на улице, и им за это ничего не будет».
Можно ли завести уголовное дело на человека, который находится за границей?
Мы попросили юриста правозащитной организации Human Constanta разъяснить этот правовой момент. Вот ее ответ:
«На практике, если человек находится на территории Польши и совершил преступление на территории Польши, то формально это не должно вызывать реакцию в Беларуси. Но есть принципы универсальной юрисдикции, это значит, что по некоторым преступлениям можно возбуждать уголовные дела, даже если они были совершены не в Беларуси. Это преступления против человечности и гуманитарного права: геноцид, пропаганда войны, акт международного терроризма. Есть еще статья 130 УК РБ по разжиганию расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни. И именно по этой статье белорусские власти стали заводить уголовные дела даже на тех, кто находится за границей».
Анархизм
Скорее всего, на Евгения уголовное дело завели не случайно. До выборов он занимался анархистским активизмом и волонтерил в нескольких правозащитных организациях. Он с товарищами работал с неформальной молодежью, делал музыкальные мероприятия, организовывал концерты для групп, тексты которых были политизированы. Проводили для них просветительские мероприятия – все это объединялось под названием Baranki punX. В Минске на протестных акциях Евгений выходил в составе анархо-блока.
А в 2020 году, когда Журавский увидел, сколько людей приходит на предвыборные пикеты, то написал организаторам и предложил им звуковую аппаратуру бесплатно. 9-го августа Евгения задержали одним из первых в Барановичах.
«В одном из дворов мы шли с товарищами, и “повезло” – бус просто свернул не в тот поворот. В РУВД сотрудник уголовного розыска Валуй – мы с ним знакомы уже лет 10, наверное, – подошел и сказал: “Женёк, здорово! Как дела?” И в кабинете читал мне лекцию, что если не Лукашенко, то будет Россия. Сейчас-то он, конечно, скажет, что угрожает Запад».
А позже все по уже известному сценарию – выездной суд прямо в здании ИВС, 15 суток. Он не знал, что происходит в стране, потому что сидел в четырехместной камере с активистами, которых задержали еще до выборов. 16 августа парня выпустили:
«Я ничего не понял – какие-то люди, какие-то флаги, музыка. Первая мысль – все! Я подумал, что Саша свалил в Ростов».
На следующий день после нашего интервью СК включил Евгения в группу «Революционное действие» (в эту же группу следователи включили известных анархистов – Игоря Олиневича и Николая Дедка). Евгений говорит, что не имеет к ним отношения.
Алиса Гончар belsat.eu
