«Верят, что преодолеют все эти сложности». Как Дарья Чульцова и Екатерина Андреева живут в колонии
Более 300 дней наши коллеги, журналистки «Белсата» Екатерина Андреева и Дарья Чульцова находятся в неволе за то, что показывали людям правду о действиях режима. В феврале этого года их приговорили к двум годам лишения свободы, а в начале лета перевели в гомельскую колонию для отбывания «наказания».
Муж Екатерины, журналист Игорь Ильяш, и мама Дарьи Наталья Теребиленко рассказали о том, как их родные живут в новой реальности, чем занимаются в свободное время и о чем пишут в письмах.
Поддержка связи
После задержания журналисток 15 ноября 2020 года Наталья смогла встретиться с дочерью лишь трижды: два раза, когда Даша находилась в СИЗО – после приговора и апелляции, а 25 августа смогла попасть на четырехчасовое краткосрочное свидание в колонии. «Сейчас ждем длительного свидания, но в сентябре нам его не дали. Ждем октября, но не знаю, будет ли встреча», – рассказывает Наталья.
После перевода в колонию Игорь Ильяш смог встретиться с женой дважды. В начале июля им дали разрешение на краткосрочное свидание на четыре часа, а в августе получилось добиться длительного свидания на сутки.
Помимо свиданий близкие могут общаться с девушками через телефонную связь и видеозвонки.
«Чувствую себя лучше после того, как Дашу перевели в колонию. Теперь у нас случаются телефонные разговоры. Первый звонок я настолько ждала, что перенервничала. А теперь у нас регулярно и телефонные звонки раз в неделю, и видеосвязь по Viber два раза в месяц: один раз она общается с сестрой и один раз со мной», – рассказывает мама Даши.
Однако звонки из колонии очень ограничены по времени. К тому же во время звонка рядом с осужденным находится сотрудник колонии. Такая обстановка не очень комфортная для разговора, да и сам разговор длится не более пяти-семи минут, но тем не менее такая возможность для связи есть.
Чтобы звонок состоялся, заключенный сначала должен написать заявление о том, что хочет позвонить конкретному родственнику, указывает данные. Обычно в начале месяца утверждается график звонков.
«Довольно строгие правила для звонков, – рассказывает муж Екатерины. – Например, если она позвонила маме, то отец вообще не может вклиниться в разговор, это строго запрещено. То есть можно разговаривать только с тем, кто прописан в заявлении на звонок. И даже если будет какая-то реплика на заднем плане, это может быть основанием прервать звонок».
Также Игорь отметил, что ситуация в плане связи и переписки намного лучше, чем в СИЗО или Жодино, когда по две недели могло вообще ничего не приходить.
«Тут и письма, и звонки, постоянно что-то приходит, и достаточно быстро. Бывает, какое-то письмо не проходит из-за цензуры, но это достаточно редко».
Близкие журналисток отмечают, что стабильная переписка налажена только с родственниками.
«Даше приходят все письма от нас, и от нее – нам. Но вот с письмами от друзей и коллег все очень плохо, большинство из них не доходят. Ее друзья мне звонили, говорили, что пишут, но ответов нет. Вероятно, их уничтожают, чтобы девочки не чувствовали поддержки, думали, что все про них забыли», – говорит Наталья.
У Кати похожая ситуация с письмами: после перевода в колонию резко уменьшилось количество писем от коллег и неравнодушных людей.
«Если раньше это потоком приходило, сотнями, то сейчас совсем мало писем доходит. Вряд ли это могло так резко прекратиться – скорее всего их отсеивают», – утверждает Игорь Ильяш.
Помимо звонков и писем, связь поддерживается через адвокатов. Екатерину адвокат посещает раз в неделю, такое правило установилось в семье с самого начала. Сейчас у журналистки уже пятый адвокат: троих предыдущих лишили лицензии, а один сам вышел из процесса под давлением.
Работа на производстве
В колонии Катя и Даша живут отрядами в больших комнатах с двухэтажными кроватями, где атмосфера чем-то напоминает казарму в армии. Одеваться должны в специальную униформу для заключенных. Это казенное платье, на котором нашита бирка с фотографией, статьей и датой начала-завершения срока.
Также в колонии заключенные должны ходить на работу. В женских колониях, как правило, занимаются пошивом одежды.
Дашу «трудоустроили» лекальщицей. По рассказам мамы, работа такая, что особо не посидишь, все время в движении. Она работает за большим столом, разглаживает выкройки, мелом очерчивает какие-то детали одежды. Но довольна тем, что не за швейной машинкой.
Катя же работает на швейной фабрике на производстве. Там они прошивают мелкие детали одежды для разных государственных структур.
«Заказы меняются. На момент, когда мы с ней разговаривали в начале лета, они отшивали элементы формы для курсантов МЧС», – вспоминает Игорь.
Катя и Даша работают в разных отрядах, но, бывает, встречаются на пересменках.
Работают в колонии полноценную смену по шесть дней в неделю, включая субботу. Бывает, приходится работать по воскресеньям. Рабочий график выстроен в две смены, которые чередуются между собой: одна неделя в первую смену, следующая – во вторую.
Формально после рабочих часов заключенные должны быть свободны. Но обычно их нагружают какой-то дополнительной работой, например, прибраться в помещении или на территории, перебрать картошку.
Работают осужденные на производстве за минимальную зарплату.
«Даша похвасталась своей зарплатой, даже хотела показать расчетник. У нее было ученическая зарплата 41 рубль. Из этой зарплаты у нее высчитали 30 рублей, даже не знаю точно за что, наверное за общежитие. И осталось у нее десять рублей», – рассказывает мама Даши.
Учеба и новая специальность
В колонии заключенные имеют возможность получить дополнительную профессию. Так, с 1 сентября Катю зачислили в ПТУ, где она получает специальность парикмахера.
В письмах Катя рассказывает, что у нее приятные впечатления от учебного процесса.
«Это отвлекает ее от общей печальной реальности. Катя даже с определенным энтузиазмом восприняла эту учебу. Но учеба не освобождает от основной работы: они отрабатывают полную смену и потом идут на занятия», – рассказывает Игорь.
Даша тоже хотела пойти учиться, поступила на швею, но из-за того, что был утерян необходимый документ, она не сможет продолжить обучение.
Свободное время
Кроме учебы и работы Катя старается находить время для писем.
«Она просила извиниться перед теми, кому не может ответить сразу, потому что сейчас времени гораздо меньше писать ответы людям. Это совсем не похоже на ситуацию в СИЗО, когда ты с утра до вечера можешь писать письма», – говорит муж Кати.
Также она старается находить время для чтения. У заключенных есть возможность лично приходить в библиотеку раз в несколько недель. Как рассказывает Игорь, для Кати это огромный релакс – оказаться среди стеллажей с книгами, это ее очень успокаивает. Из последнего она брала читать 2-й том «Архипелага ГУЛАГ» Солженицина и в последнем письме прислала оттуда цитату, зацепившую ее.
Даша в свободное время тоже пишет письма, много читает, старается чем-то себя занять, рассказывает мама. Ходит в спортивный зал и вообще старается вести там активный образ жизни.
«Даша иногда присылает мне свои рисунки, но сейчас не так часто, как из СИЗО. Вот недавно, когда они поздно вечером шли с работы и она увидела на небе красивую луну, ей захотелось нарисовать её и прислать мне», – делится мама Даши.
Держатся хорошо
Несмотря на все сложности, которые прошли журналистки за эти месяцы, они не падают духом.
По словам Натальи, Даша уже освоилась. И была очень рада после СИЗО, где было практически замкнутое пространство, увидеть небо и цветы. «Столько времени просидеть в СИЗО – для них это очень тяжело было», – вспоминает Наталья.
«Она у меня очень свободолюбивая девушка, не любит ни от кого зависеть. Поэтому ей там бывает тяжело, конечно. Но она ни о чем не жалеет. Сколько раз я ее спрашивала об этом, она мне всегда отвечает: “Мама, даже не смей мне ничего такого говорить, потому что я сама шла и знала, на что я иду”», – передает Наталья слова дочери.
По рассказам мамы, во время пребывания в колонии у Даши появился очень хороший и важный человек, с которым она после выхода собирается продолжить общение, и с которым они поддерживают друг друга.
У Кати также бодрое настроение, хорошее эмоциональное и физическое состояние. По словам мужа, она верит в свой выбор, верит, что преодолеет все сложности и сможет достойно пройти оставшуюся часть пути.
«Лично у меня Катей безусловно полное восхищение, непрерывное, и я ей часто говорю об этом в письмах, что она восхищает меня своей отвагой, принципиальностью. Я горжусь ей безмерно», – говорит Игорь Ильяш.
Как и множеству политзаключенных Беларуси, нашим коллегам несколько раз предлагали написать прошение о помиловании, но они выступили против этого, продолжая доказывать свою невиновность и незаконное содержание под стражей.
Напомним, наших коллег Екатерину Андрееву и Дарью Чульцову задержали 15 ноября 2020 года за стрим с жестокого разгона во время акции памяти Романа Бондаренко и разрушения силовиками народного мемориала. Екатерину и Дарью обвинили по ч. 1 ст. 342 Уголовного кодекса («Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок»). 18 февраля 2021 года судья Фрунзенского районного суда Минска Наталья Бугук наказала Екатерину и Дарью 2 годами лишения свободы в колонии общего режима.
АД belsat.eu
