«Неважно, кем ты работаешь в аду». Беларусов поссорила эмиграция в Польшу фотографа БелТА
«Наша Ніва» написала, что в Варшаву переехала фотограф Государственного агентства БелТА, которая после протестов проработала там еще два года. В соцсетях началось бурное обсуждение того, можно ли бывшей сотруднице пропагандистского медиа разрешать жить в ЕС. Борис Горецкий из Беларусской ассоциации журналистов, который по просьбе «Белсата» порассуждал на этот счет, назвал дискуссию полезной.
По информации издания «Наша Ніва», Оксана Манчук в профессии более 10 лет, в последнее время работала в агентстве БелТА. В 2020 году снимала протесты, ее задерживали вместе с журналистами независимых СМИ.
Манчук также фотографировала на судебных процессах над политзаключенными, снимки Виктора Бабарико за решеткой – ее авторства, утверждает издание. В статьях на эту тему на сайте БелТА автор фото не указан.
Для государственного агентства она делала снимки в разных жанрах и на разных событиях: культурных, спортивных, общественных, официозных. Также работала на границе с Польшей, когда мигранты штурмовали ограждение. Время от времени получала награды: в 2015 году победила в конкурсе «Беларусь–Россия. Шаг в будущее», в 2019-м на национальном конкурсе печатных СМИ «Золотая Литера» ее признали лучшей фотокорреспондентом, в 2021-м ей дали почетную грамоту «За популяризацию деятельности БГУ».
В пропагандистском медиа Манчук проработала до конца 2022 года и сразу после увольнения переехала в Польшу. В Варшаве она продолжила заниматься любимым делом и предлагала фотоуслуги. Впрочем, когда начался скандал, аккаунт в Instagram она удалила, ее страница в Facebook пуста.
От «способствовала убийствам» до «не имею к ней вопросов»
В соцсетях – вакханалия. Одни упрекают Манчук в работе на пропагандистском ресурсе после мирной революции, и уверены, что пособникам режима не место в ЕС. Ее работу фотографом сравнивают с репрессивной машиной: мол, и милиционеры, и прокуроры, и судьи тоже «делают маленькую часть дела», а в итоге – тысячи поломанных судеб.
«Она делала часть пропаганды, которая способствовала убийствам. Косвенно, но способствовала. А это преступление – и морально, и юридически».
Другие обращают внимание на то, что неизвестно, почему фотограф не уволилась в 2020 году, поэтому нужно знать все обстоятельства, чтобы делать выводы.
«Если хочешь судить человека – походи несколько полнолуний в его мокасинах» – точно об этом случае. Я не имею и вообще не могу иметь к ней никаких вопросов. А вот к тем, кто такие вопросы имеет, у меня вопросы как раз есть. Лучше отстаньте от Оксаны и занимайтесь своими делами, если других нет».
Манчук свою историю пока не раскрывает. Она не дает комментарии, ничего не пишет в соцсетях, не ответила на просьбу «Белсата» о разговоре.
«Наша Ніва» со ссылкой на знакомых фотографа сообщила, что в 2019 году у нее украли камеру и объективы – собственность БелТА, и суд обязал скомпенсировать убытки. Поэтому она была вынуждена некоторое время оставаться в агентстве, чтобы выплатить деньги. Сумма задолженности не называется, но она якобы была большой. Манчук уволилась сразу, как рассчиталась с работодателем.
«Из соображений безопасности она не хочет комментировать медиа какие-либо обстоятельства этого дела, а также подробности своей работы в последние годы, так как в Беларуси ее близкие», – отметил неназванный источник.
«Зрелость нашего общества»
«Я точно не готов брать на себя миссию судьи и решать судьбы людей, но мне кажется, что для нашего общества хорошо, когда такие дискуссии возникают. Таких дискуссий и таких случаев становится больше», – отметил в комментарии «Белсату» заместитель председателя Беларусской ассоциации журналистов Борис Горецкий.
Он назвал естественным, что возникают вопросы к сотрудникам государственных СМИ, чиновникам, бывшим силовикам, которые эмигрируют, даже скрываясь от репрессий.
«То, что этот вопрос возник и дискутируется, показывает зрелость нашего общества и то, что мы наконец серьезно задумались об ответственности людей, которые способствовали репрессиям, вероятно, способствовали продвижению каких-то пропагандистских материалов. Мне кажется, что, благодаря таким дискуссиям, наше общество может со временем выработать какие-то правила, как, например, в Польше и Литве, где люстрация прописана в законах. У нас это пока только начало процесса», – говорит собеседник «Белсата».
Сторона света и сторона тьмы
Горецкий считает, что именно 2020 год – та черта, когда журналист или чиновник должен был сделать моральный выбор. Беларусы при этом были и остаются открытыми к людям, которые отреклись от этой работы и «перешли на сторону света»:
«Это большой вопрос для нашего общества – выработать наше отношение к людям, которые оставались работать на диктатуру после 2020 года. Такие ситуации действительно достойны проговаривания. При этом я не хочу, чтобы мы доходили до травли и оскорблений».
Представитель БАЖ отметил, что за этой дискуссией скрылась другая важная вещь: журналисты за решеткой.
«14 февраля 40 лет встречает в заключении еще одна сотрудница государственного медиа – Ксения Луцкина, которая как раз тогда сделала смелый шаг и оказалась за решеткой. Теперь каждый из нас должен задавать себе вопрос: что я сделал для того, чтобы Ксения вышла из неволи, что я сделал для освобождения коллег?» – обратил внимание Горецкий.
Государственное медиа как концлагерь
Собеседник «Белсата», рассуждая о роли работников пропагандистских изданий или силовых органов, сказал, что ответственность за работу там должны нести все, даже технический персонал:
«Неважно, кем ты работаешь в аду: главный черт, который поджаривает людей, или ты по транспортеру подвозишь тела, или ты вырываешь зубы. Аналогию можно построить с концлагерями: так же можно было сказать, что я всего лишь складывал одежду уже убитых людей. Я примерно так смотрю на гардеробщиц в государственных пропагандистских и силовых органах».
Ну а пока правила люстрации беларусами не выработаны, определят судьбу тех, кто сначала остался в системе, а потом все же уволился и уехал, должны спецслужбы стран, принимающих таких лиц, уверен Горецкий:
«Компетентные органы каждой страны имеют возможности всесторонне разобрать ту или иную ситуацию. У них хватает компетенций для того, чтобы разобраться, чем личность занимается, чем занималась, какие у нее сейчас соображения. И суверенное право государства принять решение – позволять человеку жить или нет».
Он при этом признает упущения работы спецслужб, когда в Польше хотят депортировать беларуса Павла Юшкевича после 16 лет проживания, а в Литве спокойно работал бывший милиционер Александр Мотиевич, принимавший участие в репрессиях.
В таких случаях остается надежда на работодателей: «Следует действовать на уровне каждой организации: берешь на работу – несешь ответственность за проверку. Во многих организациях есть требования к безопасности, когда беларуса берут в банк или в IT-компанию – там огромная проверка на безопасность. А в целом должно государство за безопасностью следить, оно это и делает».
По словам Горецкого, за границей «большинство беларусских СМИ, демократических, правозащитных структур при приеме на работу очень серьезно проверяют каждое лицо, особенно если это лицо когда-то сотрудничало с какими-то государственными органами».
Исповедь
Что касается истории Оксаны Манчук, то ей следует дать объяснения, считает заместитель председателя БАЖ. В таких ситуациях всегда поможет искренний рассказ, после которого можно решить проблему:
«Искренний рассказ своей истории, хоть и неприятный иногда, и люди не хотят раскрывать личное, однако в данной ситуации он ответил бы на все вопросы. Вот моя история, а дальше ситуация в ваших руках, в руках власти. Люди, у которых есть серьезные на данный момент обвинения, и сняли бы их, если смогли бы увидеть ее рассказ».
Горецкий, впрочем, не верит в версию, что фотограф хотела уволиться, но не имела такой возможности:
«Ряд наших коллег подтверждают ее адекватность, звучали версии о необходимости работать, хотя мне очень трудно представить, как можно по принуждению работать в государственном агентстве».
Степан Кубик / ЮК belsat.eu
