Ольга Ивашина: «Нужно освобождать политзаключенных любыми доступными средствами»
Вечером 12 марта 2021 года сотрудники КГБ в Гродно задержали журналиста и волонтера международного сообщества InformNapalm Дениса Ивашина. Жена Дениса Ольга была вынуждена уехать в Польшу, она не видела мужа с того самого дня. Мы поговорили с ней о том, какими были эти три года без любимого человека рядом.
Денису Ивашину 44 года, жил в Гродно, был редактором-волонтером беларусской версии сайта Международного расследовательского сообщества InformNapalm и внештатным корреспондентом беларусского издания «Новы Час». Он известен расследованиями о влиянии «русского мира» на Беларусь и Сирию, о скандальном строительстве ресторана возле урочища Куропаты в Минске, а также о службе бывших сотрудников украинского подразделения «Беркут» в силовых структурах Беларуси. Именно последнее, как полагают коллеги и близкие журналиста, стало поводом для его задержания.
Дениса осудили на 13 лет и 1 месяц колонии. Сначала его направили в Могилевскую колонию, но позже ужесточили режим содержания: с июня 2023 года Денис находится в жодинской тюрьме. В третью годовщину со дня ареста журналиста мы поговорили с его женой Ольгой Ивашиной.
«Я даже не знаю, умеет ли Денис кричать»
Всерьез журналистикой Денис заинтересовался после последнего Майдана. Его отец – украинец, у Дениса есть карта заграничного украинца. Журналист поехал в Киев, где познакомился с ребятами из InformNapalm, которые отслеживали российскую агрессию в Украине. Денис сначала занимался там переводами, потом начал писать о Беларуси и с головой погрузился в эту работу.
На волне солидарности с Украиной Денис познакомился со своей будущей женой – Ольгой. Когда Россия аннексировала Крым и начала войну на востоке Украины, Ольга, заметив в Гродно машину с российскими номерами, клала под дворники листовки с текстом типа: «Верните Крым», «Руки прочь от Украины». Делала так несколько месяцев, пока ее не заметил «неравнодушный гражданин». Девушку задержали, составили на нее протокол, назначили суд. Об этом написали все независимые СМИ. Денис узнал об этом и заинтересовался Ольгой, нашел ее через Facebook, а потом они увиделись на курсах «Мова нанова». Вскоре начали встречаться.
«Денис довольно открытый, искренний, честный. Он всегда ответственно относился к своей работе, был уверен в том, что делает что-то нужное. А еще он очень романтичный. Он всегда называл меня солнышком и зайчиком, мы часто ездили к нему в деревню и ночью смотрели на звезды в телескоп», – рассказывает Ольга Ивашина.
Денис сделал ей предложение в 2018 году так же романтично: во время поездки в Вильнюс на горе Трех крестов, встав на одно колено. Молодые люди устраивали свадьбу в национальных традициях, шили специальные наряды с орнаментом, а праздновать решили в деревне.
«В семейных отношениях Денис очень ответственный и надежный. Для него нет проблемы с помощью по дому. Я даже не знаю, умеет ли он кричать. У нас полные уважения и любви отношения. Сейчас он очень грустит и сожалеет о времени, которое у нас забрали», – говорит Ольга.
Арест и драконовский приговор
Ольга не видела мужа с самого момента его задержания – 12 марта 2021 года. В тот день до поздней ночи в квартире журналиста силовики проводили обыск. Также в тот вечер обыскали жилье матери Дениса, а 15 марта пришли с обыском к его 95-летней бабушке. Сотрудники КГБ изымали все, что связывает Дениса с Украиной.
«Оставаться в Беларуси был наш осознанный выбор. И хотя мы не раз обсуждали то, что Дениса могут задержать, то, что это случилось, стало шоком. Я была растеряна», – вспоминает те события Ольга.
Накануне журналист закончил и опубликовал на страницах издания «Новы Час» большое расследование о бывших сотрудниках расформированного в Украине спецподразделения «Беркут», которые после бегства из Украины перешли на службу режиму Лукашенко в Беларуси. Перед задержанием, 11 марта, он давал интервью в эфире телеканала «Настоящее время» о третьей части этого расследования.
Призывы прекратить политическое преследование Дениса Ивашина и других беларусских журналистов выразили дипломаты разных стран. Также к публичным заявлениям с требованием освободить и прекратить политическое преследование Ивашина присоединились медиа из Беларуси, Литвы, Украины, Польши и других стран.
14 сентября 2022 года судья Валерий Романовский признал Дениса Ивашина виновным по ст. 365 УК РБ («Вмешательство в деятельность сотрудника внутренних дел») и ч. 1 ст. 356 («Измена государству») и приговорил его к 13 годам и 1 месяцу колонии усиленного режима. КГБ обвинил Дениса в сотрудничестве с украинской разведкой. Известно, что в первый день перед началом суда Денис Ивашин выкрикнул в коридоре «Жыве Беларусь! Слава Украине!».
Перед началом суда государственные СМИ опубликовали версию обвинения от КГБ. В ней говорится, что «украинская сторона» «поощряла» журналиста за работу: например, грамотой заместителя министра обороны Украины Игоря Долгова и картой заграничного украинца. Силовики рассказали, что Ивашин «под непосредственным кураторством из Киева» собирал сведения о российско-беларусском военном, политическом, экономическом, культурном сотрудничестве, о поставках в аннексированный Крым и самопровозглашенные «ДНР» и «ЛНР» беларусской продукции, а также информацию о силовиках, «объединении казаков» и бывших беркутовцах.
«Автором регулярно осуществлялись информационные вбросы относительно так называемых враждебных действий России в отношении Украины и Беларуси», – утверждали в КГБ.
Денис Ивашин провел в СИЗО гродненской тюрьмы 18 месяцев. За это время он пережил сердечный приступ, переболел неизвестной инфекцией. На заключенного давили: ему блокировали переписку с родными, его неоднократно бросали в карцер. В мае 2021 года у Дениса Ивашина умерла бабушка, однако его не пустили на похороны.
После приговора Дениса отправили отбывать наказание в могилевскую колонию №15, однако там он столкнулся с давлением со стороны администрации, его постоянно бросали в ШИЗО. У родственников есть свидетельства, что журналиста избивали. Но в июне 2023 года Дениса Ивашина тайно судили в колонии и на три года отправили в закрытую тюрьму Жодино.
Тюремный режим – это камерные условия содержания, где, в отличие от колонии, заключенные постоянно сидят в четырех стенах. В камерах люди годами могут сидеть в режиме 24/7 с одними и теми же людьми численностью от 3 до 12 человек. В тюрьме есть два режима – строгий и общий. Сразу после прибытия в тюрьму заключенный попадает на строгий тюремный режим, а на общий его могут перевести только через полгода по решению начальника учреждения. Строгий режим предусматривает максимальное количество ограничений для осужденного.
Любовь как жизнь, Надежда и цель
За решеткой Денис Ивашин старается не тратить время, много читает, анализирует информацию, которая ему доступна, делает прогнозы на будущее. За время заключения он очень похудел, но на здоровье и условия не жалуется.
«За решеткой Денис пришел к Богу, стал практикующим верующим. Вера помогает ему терпеть все испытания. Хотя ему и мешают в молитвах, использовании религиозных атрибутов: четки у него забирали дважды, молитвенник передали только после напоминания о конституционных правах, а Евангелие по-беларусски, заказанное для него через интернет, не приняли в тюрьме. У нас с ним есть время для совместной молитвы, и это помогает поддерживать духовную связь даже на расстоянии», – говорит Ольга.
Сейчас от Дениса родным доходят письма и открытки, а раз в месяц он им звонит. Правда, звонок за февраль почему-то перенесли на март.
«Мать видела Дениса дважды: после приговора и первой апелляции осенью 2022 года. Впервые Денис позвонил в мае прошлого года. Разговор длился 4,5 минуты. Мы практически ничего не успели за это время. Но оба были счастливы услышать друг друга впервые за более чем два года. Он сказал, что скучает. Его голос не изменился, он такой же боевой и нежный», – вспоминает Ольга Ивашина.
В своих письмах Денис много размышляет, однажды провел языковедческий анализ творчества Василя Быкова. Пишет воспоминания о деревне, о путешествиях, а также стихи о любви.
«Спасибо, Олечка, что ты есть в моей жизни. Спасибо за нашу жизнь, в которой мы с тобой – части одного целого. Я никогда не устану благодарить Господа нашего за тебя! За то, что соединил наши судьбы, наши сердца и души. Каждый день я молюсь за тебя, для меня это уже неотъемлемая часть жизни», – писал Денис в одном из писем.
«P.S.S. Моему солнышку – Оленьке передайте, что она для меня жизнь, которой я живу, надежда, которой я себя вдохновляю, цель, к которой я безгранично стремлюсь», – писал Денис о жене родителям.
«Как же хочется окунуться полностью в жизнь нашей усадьбы! Ощутить весенние запахи, увидеть воочию, как жизнь снова просыпается от зимнего сна. Помогать Вам. Спорить, рефлексировать, разговаривать на всевозможные темы в беседке. Спорить и вдохновляться жизнью. Надеюсь на Господа Нашего, что вскоре у нас это все получится! Уже вижу, как мамочка выносит и несет к нам поднос с чаем, чашечками и вареньем», – писал Денис о деревенском доме под Гродно.
Журналист узнает новости из писем от родных, телефонных звонков и выписанных изданий. Хотя в камере нет телевизора, важные новости он узнает быстро. Так, через два дня после атаки ХАМАС на Израиль, он написал письмо, в котором спрашивал, что с близкими и друзьями, живущими в Израиле.
«Бояться и ничего не делать – это не вариант»
Ольга Ивашина отмечает, что Денис все так же не теряет духа и оптимистично смотрит в будущее. Сама же она больше думает о том, каким образом можно освободить политзаключенных.
«На четвертый год надо признать, что реальной силы мы не представляем. И с нам и никто разговаривать не собирается – у режима все нормально. А заложники – наши родные, которые страдают за решеткой. Единственное, что можно наверняка сделать, это пытаться принудить режим к переговорам, но не с нами, а с теми, кто хоть что-то может предложить или запугать. Вроде мы закрываем все границы, пока вы не освободите всех политзаключенных. Мы ничего не можем сделать, но можем просить тех, кто может. Надо спустить вопрос политзаключенных с политического на гуманитарный уровень. Надо освободить людей – любыми доступными средствами», – рассуждает Ольга Ивашина.
Сейчас многие родные политзаключенных скрывают информацию о своих близких за решеткой, чтобы им якобы не навредить. По мнению нашего собеседника, это не совсем верно.
«От того, что родные политзаключенных скрывают о них информацию, лучше точно не становится. И хотя бы не стало хуже. Сначала про Алеся Пушкина писали очень много. После судилища о нем не было никаких известий, и через какое-то время его убили. И это не единственный случай. То же самое с Игорем Ледником, о котором с момента задержания ничего не писали. А его довели до смерти.
Страшно ничего не говорить, ничего не писать, так как это опасно для узников. Хотя я понимаю, что бывают разные ситуации. Администрация могилевской колонии пыталась давить на нас, чтобы я ничего не писала о Денисе. С самого начала адвокаты были под подпиской о неразглашении, чтобы, не дай Бог, кто-то что-то не узнал. Мы же решили действовать от обратного: максимально полно сообщать о происходящем с Денисом. Он сам в каком-то интервью когда-то говорил, что бояться и ничего не делать – это не вариант. Часто родственников запугивают, что заключенному будет только хуже. Но куда уж хуже – человека несправедливо лишили свободы, над ним издеваются, его пытают. От молчания родных ему не будет легче. С ним что захотят, то и сделают. Если мы будем молчать – мы просто развяжем режиму руки», – убеждена Ольга.
Сама Ольга сейчас живет в Польше. Все три года она каждый день пишет новости о заключении мужа, ведет специальную группу в Фейсбуке и Telegram-канал. Это для нее особая форма борьбы, которая помогла пережить эти три года.
«Несколько последних месяцев я чувствую определенную усталость. Все это время я нахожусь в подвешенном состоянии ожидания. Понимаю, что пока нельзя что-то изменить, на что-то повлиять. Но пытаюсь держаться достойно, насколько это позволяют силы. А держаться помогает любовь и понимание, что правда за нами. Делаешь что можешь, а в остальном доверяешь Богу. Мне как христианке проще, я понимаю, что это все для чего-то, не просто так», – подытожила Ольга.
СП / ЮК belsat.eu
