«На «борьбу с реабилитацией нацизма» можно списать все что угодно». Историческая память под прицелом
Все, наверное, знают фразу, что фашисты будущего будут называть себя антифашистами. Особенно актуально она звучит сейчас: хотя «обострения» перед 9 Мая, которые называют «победобесием», были в Беларуси ежегодно, сейчас они достигли небылых масштабов и приобрели новую окраску – происходит попытка подмены реальности и переписывания истории. Государственная пропаганда настойчиво записывает всю Европу у наследников фашизма, которые сейчас хотят «взять реванш» в Беларуси. На YouTube можно увидеть рекламный ролик, в заставке которого проводят параллель между победой над фашизмом в 1945 году и «победой «над «реваншем фашизма» в 2020 году, а красно-зеленый флаг, появившийся только в 1951-м, почему-то называют «Знаменем Победы».
«Не восстановление какой-то исторической справедливости и наказание преступников волнует Генпрокуратуру, а что-то совсем другое»
В апреле Генпрокуратура Беларуси возбудила уголовное дело из-за факта геноцида населения Беларуси в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период. В государственные музеи и архивы направили запросы о поиске доказательств подобных преступлений. В социальных сетях активно призывают белорусов присылать всю информацию на этот счет. Но, с исторической точки зрения, имеет ли вообще основания такое дело?
«Со времени окончания Второй мировой войны прошло более 75 лет, и сегодня уже мало осталось даже непосредственных свидетелей тех времен, не говоря об активных участниках. Нынешний режим установился у нас четверть века назад, когда таких людей было куда больше. Но что-то все это время никто особо не заботился заводить уголовные дела за геноцид. И это четко свидетельствует – не восстановление какой-то исторической справедливости и наказание преступников беспокоит лукашенковской Генпрокуратуры, а что-то совсем другое», – говорит в комментарии «Белсату» белорусский историк Александр Пашкевич.
По его словам, геноцид – преступление, не имееющее срока давности. И если справедливость не восстановлена, преступники не наказаны – то заниматься этим никогда не поздно, по крайней мере на символическом уровне.
«Но есть ли так в нашем случае? Вовсе нет. Геноцида, который творили нацисты во времена Второй мировой войны, никто в мире не отрицает, правовая оценка этому дана на Нюрнбергском процессе, а немцы покаялись за совершенное и прошли процесс деноцификации. Больше в этом деле ничего уже сделать невозможно, кроме сохранения памяти. А она сохраняется не уголовными делами», – рассуждает эксперт.
Справка. Смотрим статью 127, определение термина «Геноцид»: это «действия, предпринимаемые с целью планомерного уничтожения полностью или частично какой-либо расовой, национальной, этнической, религиозной группы или группы, определенной на основе любого другого произвольного критерия, путем убийства членов такой группы или причинения им тяжких телесных повреждений, или умышленного создания жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение такой группы, или насильственной передачи детей из одной этнической группы в другую, или принятия мер для препятствия рождения детей в среде такой группы (геноцид)». Такие действия наказываются лишением свободы на срок от 10 до 25 лет, пожизненным заключением или казнью. Законопроект, направленный на недопущение героизации нацизма, парламент рассмотрел на весенней сессии.
«Пострадают от всего этого не нацистские преступники, а только наши люди по высосанным из пальца обвинениям»
Генпрокуратура говорит о «новом этапе в борьбе с реабилитацией нацизма», «исторической и социальной справедливости» и «укреплении конституционного строя и национальной безопасности», так как, по словам генерального прокурора Андрея Шведа, в отношении Беларуси до настоящего времени проводится агрессивная политика со стороны ряда европейских государств. В Нюрнберге будут запрашивать материалы Нюрнбергского процесса над нацистами, связанных с нашей страной, Генпрокуратура обратится за помощью в другие страны, в том числе – к Литве и Польше. В планах – требовать выдать преступников, которые еще могут быть живы, и суд над ними, а также обнародование всех их имен.
Зачем дело о геноциде нужно властям именно сейчас?
«Властям это нужно для того, чтобы шумом о геноциде в прошлом хоть немного отвлечь внимание и внутренней аудитории, и международного сообщества от того государственного террора, который сами сегодня, и во многом подобными методами, реализуют на той же земле. А также для того, чтобы, руководствуясь своей вычурной логикой, подвести более основательную, чем сейчас, идейную базу под широкомасштабные репрессии по чисто идеологическим соображениям. Ведь на «борьбу с реабилитацией нацизма» можно списать при желании все, что угодно, это в наших условиях очень «резиновая» формулировка. Тот же национальный бело-красно-белый флаг без всяких на то оснований стараются представить как нацистский, в соответствии с этим аргументируют репрессии против тех, кто его ценит», – говорит Александр Пашкевич.
По его мнению, до выдачи преступников и суда над ними дело явно не дойдет. Хотя бы потому, что такие люди из-за большого временного расстояния от тех событий даже физически если где и остались, то их считанные единицы.
«А чтобы если где какой и нашелся, то его никто не выдаст в страну, в которой не действуют законы и нет независимых судов. Так что, к сожалению, пострадают от всего этого не нацистские преступники, а только наши люди по высосанным из пальца обвинениям», – убежден эксперт.
Историческая тематика теперь стала чуть ли не основной в государственной риторике и работе государственной пропаганды. «Под БЧБ-флагом происходил геноцид белорусов», – заявил в Хатыни Лукашенко и призвал «идти и смотреть» в Хатынь и другие сожженные деревни. Фейки о бело-красно-белом флаге рассылают в Минских жировках и так далее.
С точки зрения Александра Пашкевича, это происходит потому, что режим чувствует, что и без того явно проигрывает борьбу на символическом поле, а если будет вести ее цивилизованными методами, с сохранением хотя бы остатков приличия – то шансов как-то выдерживать конкуренцию вообще никаких.
«В то же время у него в руках целый арсенал лжи и бесстыдных манипуляций, который использует целая армия пропагандистов. Притом использование это отнюдь не новое, эксплуатация тематики Второй мировой войны и представление оппонентов режима как идейных потомков нацистов практикуется с самого его начала. Вспомним хотя бы печально известный фильм Азаренка-старшего «Ненависть. Дети лжи» 1995 года. Нынешний этап шельмования оппонентов из-за нелепых исторических параллелей отличается разве только масштабностью, но не сутью», – говорит историк.
По его словам, возможно, власти и сами хотели бы сделать свою пропаганду более изобретательной и креативной, а соответственно, более действенной, но на это нет ни соответствующих кадров, ни живых идей.
«Режим слишком закостенелый и анахроничный, в его недрах неоткуда рождаться креативу. Вот и берутся мастера пропагандистского фронта в очередной раз выжимать уже много раз до сих пор выжатый лимон, которым является старая песня о «Великой Отечественной войне». Ничего больше им просто не остается», – подытожил Александр Пашкевич.
Вопрос памяти
После войны возбуждали много уголовных дел, связанных с репрессиями против мирного населения Беларуси. Проводили показательные процессы, в Минске и других городах, которые заканчивались публичными экзекуциями на площадях: повешения немецких офицеров собирали тогда тысячи зрителей. Это были последние в истории Беларуси публичные казни. Работали комиссии, которые объезжали различные местности и искали места массового уничтожения людей. Вскрывались могилы, составлялись протоколы, и документовс тех времен достаточно много. Однако в Беларуси такого рода действия не вылились в какой-то большой обстоятельный процесс.
Тогда тоже хватали каких-то преступников. Например, вспомним историю Светы-пулеметчицы. Советская медсестра попала в плен к немцам. Ее насиловали, напаивали алкоголем, давали в руки пулемет и пускали к советским военнопленным. В таком состоянии она расстреляла тысячи человек. Все эти события происходили в Брянской области. Женщина пережила войну, потом жила в белорусском Лепеле. Через много лет ее вычислили, арестовали и расстреляли.
Или история Григория Васюры, этнического украинца, которого 30 лет считали ветераном, но который на самом деле фактически командовал карательной операцией в Хатыни и принимал участие в уничтожении других деревень. Старший лейтенант Красной армии, он попал в плен к немцам и перешел на их службу. После войны Васюре удалось скрыть информацию о своем участии в карательных операциях. 30 лет он прожил в Киевской области, его как ветерана ежегодно 9 мая поздравляли пионеры. В 1985 году он потребовал для себя орден Отечественной войны, и во время оформления документов и изучения архивов раскрылась правда о его биографии. Васюру арестовали и приговорили к высшей мере наказания.
Все эти процессы носили спорадический характер. Сегодня можно отметить: с одной стороны, мы много знаем о войне, как напоминание о ней у нас есть Хатынь, лагерь смерти Озаричи, гетто. С другой стороны, никакого обобщения и осмысления именно с позиций Беларуси не произошло. Понятно, что нацизм осужден миром навсегда, дела отдельных преступлений и отдельных трагедий давно стали делом историков. Именно исторические специалисты должны работать в коалиции друг с другом, и не только с российскими, но в первую очередь с немецкими, имеющими доступ к множеству документов и источников. Всевозможные фонды в свое время спонсировали подобные исследования, немцы проделали большую работу над ошибками, покаялись и всегда в этом плане открыты.
Прокуратура Беларуси гласит, что будет собирать материалы в рамках дела о геноциде, начинает искать краеведов, историков, но все, что есть в открытых источниках, давно известно. Сегодня вести следствие касательно геноцида в том формате, в котором его вели в 1960-70-х годах, невозможно, так как фактически не осталось живых свидетелей. У органов следствия Беларуси, прокуратуре нет никаких возможностей предпринять реальные следственные действия.
Единственным интересным, еще не изученным источником являются закрытые до сих пор архивы КГБ, где много ничем не скрытой, порой некрасивой правды для всех сторон. Публикация этих архивов – пожалуй, единственное, чего могла бы добиться прокуратура.
Саша Правдина/МВ belsat.eu
