В российском Санкт-Петербурге оштрафовали немого инвалида Евгения Агафонова – за то, что он якобы участвовал в акции протеста, и между прочим, «скандировал лозунги». Можно, конечно, посмеяться над российской судебной системой, если бы не знать о том, что и в Беларуси немые попадали под раздачу.
А еще раньше, в 2011 году, по мнению суда Ленинского района Гродно, однорукий хлопал в ладоши. Эти трагикомические примеры только ярче всего подчеркивают сходство ситуации в союзных государствах, ведь их гораздо больше.
Еще во время активной фазы белорусских протестов в заявлениях и разговорах лидеров оппозиции в изгнании можно было услышать наивное: «Россия не высказывает своей очень четкой, ясной позиции в связи с массовыми актами насилия в отношении белорусских граждан».
Под «Россией», наверное, понималось российское руководство и лично Путин. Однако, с самого начала было видно, кого и почему поддерживает Владимир Владимирович. Какие там права человека?! Какое там насилие?!
С началом протестов в России все окончательно стало на место. Будто в зеркале, на улицах российских городов мы увидели массовые задержания, кордоны силовиков, и даже «политическую тюрьму» в подмосковном Сахарово, куда, как и под наш Слуцк, свозили арестованных протестующих. И все впереди! Еще только недавно председатель Всероссийского студенческого союза заявлял, что российские вузы готовы принять на учебу изгнанных по политическим мотивам белорусских студентов. И вот в самой России появились свои отчисленные за политику.
Любители теории заговора, конечно, отметят, что путинский режим тренировался в Беларуси. Их оппоненты из противоположного лагеря выскажут свои аргументы этого сходства. Например, руководство протестными массами через telegram-каналы. Ну, и конечно, без всесильного Госдепа США и враждебного Запада, которые раскатывают «лодку стабильности», не обойдется!
Если подводить черту, то можно отметить четыре вещи, безусловно характерные для двух стран на данный момент:
1) Мирный, в массе своей, характер протестов;
2) Наличие преследования по политическим мотивам;
3) отсутствие диалога между властями и оппонентами;
4) подавление протестов.
И тут начинаются различия.
Российский протест фактически закончился, не начавшись. Наверное, не на это рассчитывал Алексей Навальный, и его жертва теперь видится мужественной, но почти бессмысленной.
Политическая субъектность. Навальный – это опытный политик. За ним стоит многолетняя политическая борьба, Фонд борьбы с коррупцией, сеть штабов по всей стране. За предыдущие годы он вырос из мелкого шовиниста до фигуры, которая действительно претендует на лидера всех оппозиционных сил России: от левых до правых. По всем признакам, штаб Навального – политический субъект.
К сожалению, ни о Тихановской, ни о Бабарико, ни о Колесниковой (ее судьба и выбор очень схожи с судьбой Навального), или в целом о белорусской оппозиции – такого сказать не можем. По разным причинам.
Массовость. Не претендую на точность, но даже по самым оптимистичным оценкам, количество протестующих по всей России не превышало 100 тысяч. Столько выходило на улицы только одного Минска. Напомню, что в России живет 147 миллионов человек, а в Беларуси – только 9,5 миллиона. Видно, что Путин имеет большую электоральную поддержку, чем его белорусский коллега. Также нужно отметить – что подавляющее большинство россиян, вышедших на улицы, – молодежь. В Беларуси социальная и возрастная «палитра» протеста была более разнообразна.
Политическая повестка дня. Протесты в России имеют яркую антипутинскую окраску. В Беларуси большинство людей выходило против насилия силовиков на улицах и правового дефолта в судах. Выборы, социально-экономические проблемы – все это имело вторичное значение.
Уровень насилия на улицах. Уровень агрессии в России –значительно меньше. Наверное, российские силовики осмыслили опыт своих белорусских коллег и пришли к выводу, что чрезмерная жесткость может вызвать обратную реакцию и мобилизовать протестные массы на активное сопротивление.
Но все же сходств у Минске у Москве больше, чем различий. И как могут развиваться события в соседней стране, мы можем прогнозировать уже сегодня – контрреволюционная реакция. Насколько она будет жесткой – зависит от российского руководства.
Александр Денисов/АА belsat.eu
Редакция может не разделять мнение автора.
