От ГУЛАГа к европейским практикам. Как изменить белорусские тюрьмы и колонии, чтобы там не пытали людей
Переполнены тюрьмы, истязания, сломанные судьбы, а иногда даже потерянные жизни. Таков результат работы белорусской пенитенциарной системы. То, что ее нужно менять, видимо, понимает абсолютное большинство жителей Беларуси. Но как это делать? Обсуждаем с экспертами в цикле «Как жить будем?» – о важных проблемах настоящего и будущего.
Тюрьмы переполнены
На сегодня в Беларуси 15 исправительных колоний, 29 исправительных колоний открытого типа, 9 лечебно-трудовых профилакториев, 6 следственных изоляторов, 3 тюрьмы и 3 колонии-поселения. Отдельно для несовершеннолетних есть еще одна исправительная колония. Также людей могут приговорить к условному наказанию, дать наказание с отсрочкой или назначить «домашнюю» химию.
По данным «World Prison Brief», на конец 2018 года Беларусь была европейским лидером – по количеству заключенных – 345 человек на 100 тысяч население. В Турции, находящейся на втором месте, этот показатель составляет 335 человек – в России – 329. Для сравнения: в соседней Латвии на 100 тысяч человек приходится 175 заключенных (вдвое меньше), в Литве – 216, в Польше – 188, а в Украине – только 144.
За последний год в Беларуси появилось еще и огромное количество политзаключенных. Правозащитный центр «Вясна» по состоянию на 1 июня 2021 года собрал более 1200 имен и фамилий людей, чье уголовное преследование связано с событиями избирательной кампании и после нее. Из них 534 человека уже признаны политзаключенными.
Большое количество узников далеко не единственная проблема белорусская пенитенциарная системы. Они регулярно сообщают об ужасных условиях обращения, пытках, недопуске адвоката и так далее. В мае этого года в шкловской колонии умер политзаключенный Витольд Ашурок.
С такими условия сталкиваются не только «политические». Еще, в конце 2014 года Лукашенко поручил создать в колониях такие условия для осужденных за наркотики, чтобы они «смерти просили». А сегодняшний заместитель министра внутренних дел, если верить слитой аудиозаписи, вообще говорил о необходимости создания концлагеря для «острокопытных».
События белорусской революции обнажили недостатки белорусской пенитенциарной системы. Но как ее менять, чтобы она не ломала людей, а исправляла их для дальнейшей жизни в обществе? Поговорили с экспертами на этот счет.
Подготовить, а не подчинить
Председатель Белорусского Хельсинкского комитета Олег Гулак главной проблемой пенитенциарной системы в Беларуси считает то, что «она не видит человека как субъект, которого нужно подготовить максимально к выходу на свободу».
«Прежде всего логика в том, чтобы удержать подчинение и управляемость системы. А акценты на ресоциализацию, на подготовку человека к выходу на свободу, к будущему трудоустройству – вторичны. Хотя должно быть наоборот», – отметил председатель БХК в комментарии belsat.eu.
Второй проблемой он считает использование пенитенциарной системы как части репрессивного аппарата. По его словам, важна также продолжительность содержания человека в заключении. Есть вопрос и к практике отдельные отметок для узников, которых признают склонными к экстремизму: они применяются «для того, чтобы их было удобнее контролировать или для того, чтобы работать более углубленно в контексте подготовки к выходу?».
Отдельный вопрос заключается в том, в каком духе готовят сотрудников системы наказания, откуда их берут и с какими установками, добавил правозащитник.
Безнаказанность порождает беззаконие
Как отметил в разговоре с «Белсатом» психолог, профессор Владимир Янчук, сотрудники тюрем, которые постоянно сталкиваются с преступниками, часто «волей-неволей сами набираются их привычек и превращаются в наполовину криминальных людей». Появление же новых групп узников, отличающихся от обычных уголовников, нарушает привычную картину мира сотрудника, провоцирует его на осознание асоциальности своих действий.
«И он этим людям, которые другие, начинает мстить. А тут и власть стимулирует такого рода поведение, дает команду «фас!», позволяет к ним относиться как угодно. И самый главный посыл – безнаказанность», – считает психолог.
По его мнению, общество должно думать о прозрачности пенитенциарной системы и о наказании преступных действий, «кричать во весь голос, что совершаются акты насилия, нарушение прав».
Владимир Янчук подчеркнул, что безнаказанность также связана с обезличенностью.
«Если нет фамилии, идентификационного номера, других возможностей легально установить личность человека, который что-то учиняет, у него тормоза начинают барахлить. Он понимает, что ему все сойдет с рук. И это ему позволяет идти по дороге вниз и экспериментировать: сделал что-то, оказалось безнаказанным – идет дальше. Есть же категории людей, которым хочется поэкспериментировать, и еще больше поиздеваться над человеком. Тормоза же всегда вырабатываются обществом. И это должно сопровождаться гласностью, открытостью и неизбежностью наказания за совершенное деяние», – заключил профессор.
Не только законы, но и практика
Юрист, представитель Народного антикризисного управления Михаил Кирилюк в комментарии belsat.eu отметил, что для улучшения пенитенциарной системы необходимы не только изменения законов, но и действующей практики. При том, по его словам, последнее более важно.
«Нигде в законе не написано, что людей можно пытать, забирать матрасы, а в камеру заливать хлорку и травить людей газом. Эти вещи меняются не изменением законов, а на уровне кадровой политики. Конечно, нужно менять и привлекать к ответственности руководство, участников пыток. Это первоочередные вещи, которые нужно сделать», – отметил он.
Также, по его словам, пенитенциарная система должна быть прозрачной. Сделать это можно, начав соблюдать действующую норму о том, что адвокат имеет доступ к клиенту. Она сегодня игнорируется, считает юрист. При этом разговор с адвокатом должен проходить в условиях действительной тайны, а не под прицелом камер.
«Нужно начать соблюдать закон буквально. А кадровая политика должна предусматривать уважение к закону. Это едва ли не самая сложная задача, ведь можно тестировать людей на квалификацию, но очень трудно проверить их на моральные качества и на склонность к пыткам. Невозможно написать три строчки в законе, чтобы все расцвело. Это вопрос человеческой натуры, и она меняется не скоро», – подчеркнул эксперт.
Михаил Кирилюк также считает, что для того, чтобы сделать комфортным и уважительным быт узников, нужны не «какие-то фантастические деньги». Для этого, по его мнению, нужно перестать воровать деньги, которые выделяются на тюрьмы, и проявлять хотя бы минимальное уважение к заключенным.
В целом же, по его словам, общество должно активно контролировать ситуацию в тюрьмах с помощью правозащитных организаций и объединений родственников узников. Более того, белорусы должны активно участвовать в общественно-политической жизни и разработке законов в выборном парламенте. Сейчас, полагает Михаил Кирилюк, у немалой части белорусов нет понимания, что для строительства новой Беларуси замены власти не будет достаточно, если белорусы будут считать источником изменений к лучшему не себя, а новое правительство. По его мнению, чтобы получить лучшую страну после смены власти, гораздо большей части общества потребуется принимать участие в политике, написании новых законов, выборах депутатов, гражданском наблюдении.
«Не нужно изобретать велосипед»
Что касается конкретных изменений законодательства, то здесь, по мнению Михаила Кирилюка, не нужно изобретать велосипед, а достаточно воспользоваться рекомендациями относительно тюремных правил Европейского Союза. Пока они очень сильно отличаются от правил внутреннего распорядка белорусских исправительных учреждений.
Юрист отметил, что в белорусских правилах заключенный воспринимается даже не как человек второго сорта, а «скорее никакого сорта». Так, заключенным запрещается вешать на стены фотографии родственников, носить бороду и усы, лежать днем на кровати и т.д.
«Это не самые жесткие меры, с которыми сталкиваются заключенные, но очень симптоматические. Это одна из вещей, которая расчеловечивает их», – отметил Михаил Кирилюк»
По его мнению, правила созданы таким образом, чтобы сделать их выполнение невозможным. В результате заключенные вынуждены договариваться с руководством учреждения, чтобы нормально отбыть свой срок.
В рекомендациях же Евросоюза главным принципом является то, что единственное право, которое должно быть забрано у заключенного, – это право на свободу. Всех остальных прав и уважения у них должно остаться как можно больше, заявил представитель НАУ. К этому относятся и возможность звонков, выхода в интернет, возмоность выбирать одежду, иметь литературу и прочее.
«Безусловно, та система тюрем, которая есть в Беларуси должна быть разрушена. А ее правила должны быть написаны с чистого листа. Наверное, есть смысл взять за основу для этих правил европейские рекомендации», – заявил юрист.
По его мнению, в результате человеческого отношения к себе заключенные могут начать менять и свое отношение к жизни. А к гуманистическому эффекту добавится и позитивный экономический эффект, считает Михаил Кирилюк. Пока же, говорит он, белорусские исправительные учреждения «никого не исправляют», а создают даже обратный эффект, когда «бесчеловечные условия делают необычайно жестокими самих надзирателей».
Сомневается юрист в эффективности ЛТП. Вместо них он предлагает направлять средства на поддержку сообществ, которые помогают людям избавляться от наркотической и алкогольной зависимостей.
В целом же, подытожил юрист, до реформы тюрем необходимы судебная реформа и реформа Уголовного кодекса, чтобы в тюрьмах не было политических заключенных, минимум экономических преступников и других. Чтобы там были прежде всего люди, которые действительно представляют опасность для общества (убийцы, грабители и так далее).
ПС/АА belsat.eu
