Люди ездят в другие города и страны на концерты, а я забронировала отель, собрала рюкзак и села в поезд, чтобы на кинофестивале посмотреть фильм.
Очередной из редких сегодня «хитов» о Беларуси – документальную картину Motherland Анны Бодяко и Александра Михалковича. Пример того, как ловко рассказать о государственном институте, в этом случае беларусскую армию, не имея доступа внутрь. Я пришла на показ, а там речь зашла не просто об армии, а насилии и силовом методе борьбы с диктатурой.
На территории страны уже три года почти невозможно снимать независимое кино, которое затрагивало бы общественно-политическую ситуацию. Поэтому когда такое появляется в пространстве, оно кажется чем-то на вес золота. Своеобразие кинопроизводства, а конкретно его продолжительность, пока еще может обеспечить нас находками из Беларуси. Правда, что будет после, пока непонятно.
Motherland к тому же оказалась добротной и продуманной – с образными лейтмотивами, точным звуком, словами и сценами, многие откликнутся у беларуса. (Я не зря пишу название по-английски: сами авторы не имеют беларусскоязычного варианта, можно было бы перевести как «Родина» или «Отечество», но любая из опций не будет точной, ленте подходит, если это «страна матери» и «родина» в одном слове.) Ну и по традиции беларусского независимого кино, хотя картина и снята беларусами и повествует о Беларуси, с точки зрения производства это не беларусский фильм, а копродукции Норвегии, Украины и Швеции.
Начинается с истории Светланы, матери повешенного в армии Александра Коржича, заканчивается вскоре после протестов 2020 года. Матери неизвестно как погибших в армии солдат здесь присутствуют сами, параллельно им – компания друзей, где кто-то уже после смерти Коржича пошел служить, а кто-то «откосил».
Александра в свое время нашли повешенным со связанными ногами в подвале врачебной части в Печах, этот случай привел к резонансному судебному делу и поднял вопрос дедовщины в армии. Собственно о дедовщине и том, как рождается, распространяется и нормализуется насилие в беларусской армии, как оно потом проявляется в кризисные моменты, рассказывает Motherland.
Много чего ужасного, что, впрочем, мы и так знаем о своей стране, лента выносит на поверхность. Во-первых, оскорбительную беспомощность матерей, сыновья которых погибли в армии ни за что ни о чем. Женщины из простеньких интерьеров, которые не могут добиться справедливости через институты цивилизованного общества, собираются писать письмо так называемому президенту. Но мы понимаем, что это ни к чему не приведет, тот же как раз воплощает систему, где эти ребята принадлежат не матери, а государству, чтобы использовать их в нужных власти практиках насилия.
В фильме есть один сокрушительный эпизод, по-видимому, чтобы добить: на кладбище, где похоронен Александр, – собственно жертва этой системы Светлана ходит за священником, чтобы тот освятил могилу ее сына, но священник просьбы не выполняет, скорее всего, потому, что, по его мнению, парень покончил жизнь самоубийством. Известно, что семье отказали в отпевании умершего.
Во-вторых, сильно допекает выученная беспомощность. В поезде уставшая Светлана рассказывает молодой спутнице свою историю, а та, держа малыша сына на руках, говорит, что если нужно будет, ее ребенок пойдет в армию, а систему не изменишь. Такие, наверное, голосуют за Лукашенко.
В конце концов, цепляет само насилие. Кажется, здесь все однозначно отрицательно: дедовщина воспитывает культуру насилия и культуру унижения, которые распространяются в силовых структурах и проявляются во время кризисов, и по этому же образцу власть в стране та, что сильнее. Режиссеры сопровождают историю Светланы и парней письмами Александра Михалковича, которые тот писал своей матери, когда сам был в армии. В одном из них он рассказывает, как перешел на позицию силы и ей воспользовался, еще и почувствовал наслаждение от своей власти над солдатами. Не какой-то неизвестный нам омоновец, а вот, режиссер, сидящий перед нами, обсуждает кино: мог ли быть какой-то лучший результат у этой системы?
От такого поворота сердце падает вниз, впрочем, он хорошо показывает, как это работает, и схема выглядит отвратительной. Поэтому меня удивило, когда на Q&A по завершении показа Александр, соавтор, казалось бы, «антинасильственной» картины, сказал, что победить диктатуру можно только силой.
Я сначала подумала, что это так противоречиво. В моем же понимании давать волю насилию и бороться с диктатурой не миром, а войной, – вариант в перспективе проигрышный, и как раз Motherland можно подвести под доказательную базу. Но в конце концов еще большее противоречие видится в нашем якобы продвинутом ХХІ веке, который до сих пор не имеет ненасильственных инструментов для противостояния насилию – в итоге даже на пока что гипотетический вопрос о силовом методе многие выбирают то, что, наверное, выбирать не хотели бы, а на кинофестивалях обсуждается не прогресс, а неизбежный регресс.
Ирена Котелович belsat.eu
Фото обложки: Alexander Mihalkovich
Редакция может не разделять мнение автора.
