«С гордостью всем говорю: мои муж и сын в тюрьме за неравнодушие». История Елены Букас
Семья Букас из Бобруйска последний раз собиралась вместе 10 августа 2020 года. В тот вечер они пошли за пирогом в торговый центр на площади Ленина. По дороге стали свидетелями задержания водителя за отсутствие технического осмотра.
Старший Букас, Игорь, вступился и просил гаишников не наказывать мужчину. Уже через несколько минут после попытки уладить конфликт Игорь лежал на земле, а на нем сидел милиционер и давил дубинкой на кадык. Защищать отца бросился сын. В итоге обоих осудили по ст. 364 Уголовного кодекса («Насилие в отношении милиционера»). У младшего Букаса, Олега, на свободе осталась новорожденная дочь, которой нужна операция на сердце.
«Там, за решеткой, еще больше нас ждут весны»
С Еленой Букас, женой Игоря и матерью Олега, мы встретились через два дня после того, как 25 февраля Могилевский областной суд оставил в силе решение бобруйского судьи Андрея Литвина: Игорю – четыре года в колонии строгого режима, Олегу – два года колонии общего режима. Женщина поделилась с «Белсатом» впечатлениями от свидания с близкими сразу после рассмотрения апелляции.
– Их привели в наручниках, прицепили к какой-то железной трубе, – рассказала Елена. – Аня [жена Олега. – Прим.ред.] тоже ходила, говорила, что поставила дочь на ножки возле телефона, через который разговаривают, а Олег свободную руку прижал к стеклу, чтобы и дочь могла приложить свою ладошку. Не поговорили, проплакали весь час.
54-летний Игорь Букас тоже плакал. Таким жена видела его впервые за все полгода в СИЗО.
– Говорил, что не выдержит, если я его за это время брошу, – едва сдерживает слезы и Елена. – Просил, чтобы рассказала обо всем, что происходит в стране. Повторял: «Мне все равно, что слушают, говори все».
Поговорили о суде над Бабарико, о Тихановской, я рассказала, как проходят суды, по сколько лет людям дают. Они там, за решеткой, еще больше нас ждут весны и перемен.
«С потолка подают куски побелки, сплю в куртке и шапке»
Игорь и Олег более полугода остаются в Бобруйском СИЗО № 5. По словам Елены, они очень ждут, чтобы их быстрее этапировали. Надеются, в колонии будет легче.
– Игорь говорит о камере, что у нас в гараже лучше. Сырая, обшарпанная, холодная, – рассказывает жена узника. – Обоих поставили на профилактический учет как склонных к экстремизму. Даже в душ водят в наручниках.
Олег Букас провел три дня в карцере за то, что прилег и уснул днем, потому что плохо себя чувствовал.
Елена отмечает, что и сын, и муж сильно похудели, хотя на еду не жалуются:
– Возможно, чтобы не огорчить меня. А может, нервы сказываются.
Женщина достает бело-красную кипу писем из СИЗО: Игорь Букас где-то достал бумагу красного цвета и клеит из нее конверты.
– «Родная моя! Вчера получил от тебя письмо, – читает Елена. – Спасибо большое тебе за него. Перед этим мне снились плохие сны. Сил нет от нервов, аж дрожит все тело. В голове всякие мысли перебираю. Расскажу немного о себе. 9 февраля нас с Олегом поставили на еще один профилактический учет – за склонность к нападению на работников милиции. Сказали, что такая бумага пришла из Минска. Сейчас нас повсюду водят в наручниках. Очень неудобно, особенно когда идешь с душу: обливаешься потом и не можешь вытереться. Камера просто ужас. С потолка кусками сыплется побелка. Очень сыро и холодно. Сплю в куртке, шапке и брюках. Держусь. Когда приходят твои письма, читаю и боюсь, чтобы у вас там было все хорошо».
Милиционеры говорили, что Игорь пьяный, экспертиза показала 0 промилле
Муж не хотел ничего плохого: подошел и по-человечески попросил работника ГАИ не штрафовать водителя, так как у всех сейчас плохо с деньгами. И уже собирался уходить. Но в тот момент гаишник приказал колонне милиционеров в полной амуниции: «Сюда, брать». Игоря повалили на землю, силовик сел на него и приставил дубинку к шее.
– Естественно, сын бросился защищать, – говорит Елена. – Это же инстинктивно. Какой сын будет спокойно смотреть, как отца душат? Я сама готова была оттягивать этого милиционера. Я кричала: «Люди, помогите, потому что убьют!» Там же человек 15 бежали к нам в этих шлемах. И убили бы, не сомневаюсь.
Букасы и подумать не могли, что дальше будут суды и такие сроки. Тогда всем давали сутки, а потом вообще начали отпускать. Но не Игоря с Олегом. А ребята, которые выходили из СИЗО, рассказывали страшные вещи: что Игорь три дня стучался в дверь и просил вызвать ему врача. А когда все же завезли в больницу, выяснилось, что у него сломан нос, надорвано ухо, ушиб почки, высокое давление.
– Потом милиционеры сказали, что Игорь был пьян, сам упал и сломал нос, – говорит Елена. – Но экспертиза показала точно, что и у сына, и у мужа алкоголя было 0 промилле.
«С августа у нас больше нет судов»
На суде в Бобруйске майор ГАИ Владимир Меньшов, который дал приказ «брать», просил не брать в заключение Букасов, но на приговор это не повлияло.
По словам Елены Букас, Игорь и Олег очень надеялись на апелляцию:
– Игорь писал, что должен быть справедливый суд. Я, глядя на то, что творится в стране, отвечала: «Вы не знаете, что у нас с августа больше нет судов, которые бы руководствовались законом и выносили справедливые приговоры». Впрочем, их и раньше не было, просто люди, которые не сталкивались с этим, не замечали. Страдали те, кто попадал в жернова системы. Теперь страдают все.
После ареста Игоря и Олега семья Букасов еще больше объединилась:
– У наших родных и друзей открылись глаза на происходящее в стране, – отмечает бобруйчанка. – Я вижу, что даже люди, которые раньше были лояльными, очень негативно стали относиться к судьям, прокурорам, милиции, которая должна защищать людей, а на самом деле бьет нас. Я чувствую сейчас так: если ты носишь форму – ты враг народа.
Мать Елены, женщина почтенного возраста, в прошлом году впервые за 26 лет пошла на выборы. Ей тяжело ходить, она почти ничего не видит, но очень хотела проголосовать против Лукашенко.
У дочери Олега диагностировали порок сердца
Очень тяжело семье сейчас в финансовом плане: и Елена, и Анна, молодая жена Олега, потеряли кормильцев. Пока тянулись судебные разбирательства, огромные суммы пошли на адвокатов. Помогает матери Елены со своей пенсии, взялась оплачивать коммуналку. Сама Елена устроилась на работу, когда поняла, что ожидания на скорое возвращение мужа напрасны:
– Я надеялась, что их отпустят еще до Нового года и мы вместе займемся грузоперевозками. Но не отпустили. Пошла искать работу. Оказалось, это не так просто.
На одном из мест нужно было указать в анкете наличие судимостей у близких. На другом работодатель узнал Елену Букас, сказал: «Я вас знаю, и вы о себе все знаете». Женщина все поняла и ушла сама. Пошла на Бобруйский мясокомбинат, где «берут всех, ведь за триста рублей никто не хочет работать». Оттуда ее направили кухонной работницей в новую школу «от мясокомбината». Зарплата минимальная. На нее женщине нужно жить самой, учить младшую дочь, собирать передачи мужу и сыну, помогать невестке с внучкой – у жены Олега осталось только пособие на ребенка.
Олег и Анна поженились в 2019 году. 21 апреля 2020-го у них родилась дочь Николь. В этом году на плановом осмотре у девочки обнаружили порок сердца: до трех лет Николь будет на контроле у медиков, потом, возможно, потребуется операция. Кроме того, не все хорошо у девочки с почками. Проблемы со здоровьем после родов появились и у Анны.
На рассмотрении апелляции в Могилеве Александр Рыжков, адвокат Олега Букаса, дал коллегии судей документы, подтверждающие болезни младенца и мамы, и просил смягчить меру наказания для Олега, изменить заключение на ограничение свободы.
Страх репрессий – у белорусов в крови
Игорь и Елена Букасы вместе более 26 лет. Игорь некогда работал участковым, потом – старшим оперативным уполномоченным уголовного розыска в Бобруйске. Ушел из органов в 2001 году по собственному желанию. До ареста работал водителем на Бобруйской птицефабрике.
У Букасов – трое детей. Старшая Ольга – юрист, окончила Белорусский институт правоведения, вскоре должна родить ребенка. 19-летняя Екатерина учится на бухгалтера. Олегу в апреле будет 25. Он плотник по образованию, но всегда увлекался машинами, поэтому стал водителем по семейному делу.
– Олег очень трудолюбивый, – рассказывает Елена. – Когда подростки по лавочкам собирались, он – в гараже помогает папе. А еще с самого детства хотел семью, детей. Очень семейный. Аня меня благодарила за такого сына.
По словам Елены, Олег – копия деда Адама Цехановича:
– Никогда не пройдет мимо, когда кого-то обижают. Он и в школе такой был. Меня постоянно учителя вызывали: он лез в драки, заступался за девочек. За сестер своих тоже.
Дед Адам Цеханович – поляк. Жил в деревне Глуша Бобруйского района. Служил в морском флоте, работал машинистом на железной дороге. Стал жертвой репрессий, его расстреляли как предателя народа. Семья так и не узнала, где его могила. Отец Елены Букас, Феликс Цеханович, умер два года назад. В родной глуши осталась его 92-летняя сестра Ядвига Коленда.
– А мама у нас белоруска, – продолжает бобруйчанка. – И нас записали белорусами. Из страха, что будут еще репрессии и нам достанется, если поляками запишет. Так и говорила: «Боялась, что и вас заберут, расстреляют, и могилы тоже не найдем». Видимо, страх репрессий – у белорусов в крови.
Елена думает об оформлении карты поляка и эмиграции, если сын и муж выйдут на свободу. А вот дочки уверенно говорят, что остаются и будут ждать хорошей жизни в своей стране.
«Мне не стыдно, что муж и сын в тюрьме. Я горжусь ими»
Самым неприятным после ареста мужа и сына было потерять друзей.
–Я была в шоке, когда видела, как люди, с которыми вроде как дружили по 25 лет, начинали шарахаться от нас, – отмечает женщина. – Меня спрашивают, чего нам не хватало. Я не понимаю этого вопроса. Я им говорю, что не в материальных же ценностях, достатке дело, она тут совсем в другом.
Елена не может понять и друзей Олега, которые до сих пор не написали ему ни одного письма. Ей никогда не было стыдно за мужа и сына:
– Когда я выбирала одежду для передачи, меня продавец спрашивает – кому? Отвечаю, что в тюрьму – сыну и мужу. Покупала стельки для обуви – мне говорят, сейчас таких не носят, куда мне такие надо. Просто отвечаю: в тюрьму. Мне не стыдно. Я горжусь, что воспитала такого сына, что он никогда не будет равнодушно стоять в стороне. Я в каждом письме пишу ему: «Ты настоящий мужчина, который сможет постоять за себя и ближнего. Я горжусь тобой».
Елена старается держаться, хотя иногда бывает очень трудно. Женщина говорит, что стало плохо спать, а днем не имеет сил на элементарные вещи:
– Я хочу спать, но не могу: мозг не отключается, постоянно прокручиваю в голове все.
Бобруйчанка очень благодарна всем, кто помогал ее семье и продолжает поддерживать.
– После свидания я навзрыд плакала в машине, рыдала. Потом взяла себя в руки и поехала к невестке, – говорит Елена Букас. – Это не горе. Мы не носим цветы на кладбище. Из тюрьмы все возвращаются, это с земли никто не поднялся. Поэтому переживем. Выдержим. Я верю, что будут перемены, что все не напрасно.
Анна Гончар/МВ, belsat.eu
