Шаринг. Пиринг. Справедливость! Пираты и интернет-активисты – Робин Гуды XXI века

Эти люди меняют мир, не вставая с дивана. Они – участники международного пиратского движения (пиратские партии зарегистрированы в 15 странах) и так называемого пиратского интернационала.

Одни называют их интернет-марксистами за нелюбовь к корпорациям, другие готовы проголосовать за пиратов на выборах в парламент. Правда, у белорусов такой возможности нет – Белорусский пиратский центр, словно «Летучий голландец», юридического адреса не имеет и плывет в след за прогрессом.

Чем занимаются отечественные пираты? Об этом belsat.eu рассказал Михаил Волчек, который принадлежит к белорусскому пиратского движения.

«Несправедливые законы существуют; стоит ли нам с этим смириться и молча соблюдать их или попытаться изменить их, соблюдая их до тех пор, пока не добьёмся успеха, либо нам стоит нарушить их сразу?».

Генри Дэвид Торо, «О гражданском неповиновении»

– За что борются белорусские пираты?

– За прозрачность управления и перераспределение власти. Мы хотим, чтобы граждане были непосредственными участниками этого процесса.

– Демократы предлагают то же самое. В чем ваше новаторство?

– Классические политические движения делают ставку на репрезентативную демократию. Пираты предлагают прямую (direct) демократию. Сегодняшние технологии позволяют участвовать в принятии решений без посредников, которыми сейчас, якобы, являются парламентарии или правительство. Для нас современные технологии – это инструмент, который может позволить реализовать эту концепцию государственного управления. Пираты – это политическое движение, которое знает, что технологии могут работать на благо граждан.

– Как можно реализовать ваш проект прямой демократии?

– Максимальное использование интернета, специальных веб-ресурсов и мобильных приложений в решении каких-либо вопросов. В зависимости от уровня принятия решений будет использоваться тот или иной инструмент. Но сеть – это база.

– Система государственного управления, я так понимаю, – это болячка, с которой борются пираты на постсоветском пространстве.

– Это глобальная проблема. Но пираты также имеют претензии к институту интеллектуальной собственности. Он уже давно устарел и сейчас гарантирует права не авторов, а посредников, которые зарабатывают колоссальные деньги, монополизировав интеллектуальный продукт и средства его распространения. Короче, мы хотим добиться реформы авторского права.

Нелегально скачала 47 млн статей, и о ней написал журнал «Science»

– В Беларуси не слишком уважают авторское право. Люди слушают музыку через «ВКонтакте», вместо того, чтобы покупать ее в ITunes или Spotify, скачивают кино и литературу через торренты, не говоря уже о научной литературе, которую можно скачать через Sci-Hub.

СПРАВКА

Sci-Hub – интернет-ресурс, который позволяет нелегально скачать 47 млн научных статей. Сервис в 2011 году основала Александра Элбакян из Казахстана. Девушка решила сделать «это, когда поняла, что не напишет свою научную работу из-за высоких цен доступа к интернет-библиотекам. В 2015 году издательство Elsevier обратилось в суд Нью-Йорка, заявив о нарушении авторских прав со стороны Sci-Hub.

– Вы хотите легализовать такую практику? И актуальна ли эта проблема для Беларуси?

– Обмен знаниями и интеллектуальным контентом в некоторых странах пока не криминализируется. Но им ничего не мешает ввести административную ответственность за такой обмен. Sci-Hub – это результат работы активистов-романтиков, но это вне закона. Мы хотим, чтобы некоммерческое использование той же научной литературы или пиринговый шаринг были легальными. В западных странах это считается правонарушением. Они на этом зарабатывают и пополняют бюджеты. А развивающиеся страны из-за своей бедности ограничены в доступе к важной информации.

– И как тут быть? Надо, как Sci-Hub, сначала украсть, а потом этот акт воровства легализовать?

– Это журналистское клише насчет «украсть». Мы это называем некоммерческим обменом. С точки зрения обычных людей это тоже обмен, а с позиции права – это административное правонарушение. Состоятельные страны лоббируют криминализацию этого обмена. Подчеркиваю – некоммерческого обмена. Для пиратов важно, чтобы авторское право соответствовало социальным практикам, в том числе и в такой контент-бедной стране, как Беларусь. До бедных стран иногда не доходит даже актуальная информация, которая позволила бы, например, развивать промышленность. К нам в лучшем случае долетает медиашум о каких-то научных и инженерных открытиях.

– Но в богатой стране зайти на jSTORE [электронная библиотека] и заплатить 20 баксов за абонемент, чтобы иметь возможность почитать свежие научные статьи в области биотехнологий, – это социальная практика.

– По-разному бывает. Если ты не представитель high (upper) middle class с конкретным лимитом на банковской карточке, то будешь искать альтернативу платному контенту. Мои знакомые из США и Европы рассказывали, что отдать эти условные 20 баксов за статью – последнее, что они бы сделали. Качают все. Образованные люди и научное сообщество вообще очень лояльно относятся к шарингу. Кстати, благодаря этому Sci-Hub развился.

– О них недавно даже журнал «Science» написал, мол, оттуда качают все, и в качестве доказательства опубликовал карту. Для меня это робингудство – забрать у богатых и раздать бедным. Как ты считаешь?

– Распространение информации – естественный процесс. Это есть, функционирует, это естественно для людей. Вопрос в том, на чем государство должно зарабатывать. Стартапы нередко адаптируются к этим социальным практикам и становятся успешными. А те, кто создал свою бизнес-модель много десятилетий назад, пытается всеми возможными средствами защищать монополию на распространение подконтрольного им контента. То, что называют пиратством, я считаю социальной практикой, которая позволяет людям получать знания и перераспределять глобальный капитал.

Воры крадут. Пираты делают копии

– Ты говоришь об обмене, но тут встает вопрос обмен чем: научными исследованиями, музыкой, кино… Иначе говоря, обмен информацией, чтобы не скучно было перед компом есть попкорн.

– Люди идут по городу, видят рекламу и билборды. Им хочется узнать, что это такое. Им хочется рефлексировать. Они хотят знать, что значат эти мемы. Без культурного и развлекательного контента можно жить, но это ценности, которыми хочется поделиться. Хочешь избежать так называемого неавторизованного распространения развлекательного продукта в сети, просто не выкладывай его в интернет. Вообще не показывай людям. Но тут и хочется заработать, и колется, что кто-то расшарит другу. Копирайт [законодательство в области авторского права] запрещает распространение в широком смысле сплетен, а распространять сплетни – естественно для человека.

– Получается, что пираты хотят ограничить власть, победить корпорации, перераспределить капитал. Звучит как мировая революция. Что вы еще хотите изменить в этом несправедливом мире?

Копилефт и культура потребительства

– Мы выступаем за распространение копилефта [лицензия, позволяющая использовать – не только потреблять, но исследовать, изменять, рефлексировать – работы автора с его разрешения на все последующие версии], благодаря которому возникают бесплатные программы – свободное и открытое программное обеспечение. Ты можешь быть как пользователем такой программы, так и ее разработчиком. Если ты используешь свободное программное обеспечение, ты можешь выбирать, а если пользуешься «закрытыми», так называемыми проприетарными продуктами – ты отчасти не имеешь выбора, остается только потреблять. Свободное программное обеспечение – основа свободного общества в постинформационную эпоху. Одним словом, пираты – за выбор, за вариативность. Сегодня в Беларуси создаются искусственные баъеры. Нас лишают права выбора, если власти ограничивают использование VPN [средство обхода блокировки сайтов, которые не нравятся власти]. Или другой пример – wi-fi частоты. Можно сделать их доступными бесплатно, но существует практика продажи лицензии мобильным операторам за огромные деньги.

– Действительно, социальное государство уже давно должно была дать нам бесплатный wi-fi.

– Государство тут не при чем. Помнишь, когда в 2000-х люди сами создавали сети по всему Минску. Это была тихая IT-революция. Люди сами обеспечили себя коммуникациями. А позже эти сети власти вывели в зону административных правонарушений, после чего пришли крупные провайдеры и взяли все под контроль. Технологии криминализируют, я употребляю это слово в широком смысле, вокруг нас строят забор. Государство идет по пути сотрудничества с корпорациями, и пусть идет. Но вопрос в том, что создается закрытая система, которую невозможно контролировать гражданам. Чем можно объяснить желание государства договариться о сотрудничестве с Microsoft?

– Корпорация гарантирует качество. У них есть репутация и опыт.

– Ты когда-нибудь читал лицензионные соглашения, если инсталлировал программное обеспечение? Нет никаких гарантий. Дочерние компании Microsoft, имеющие лицензию и сотрудничающие с правительствами, также таких гарантий не дадут. Полагаю, что незнание и авторитарная сущность нашего государства определяет выбор. Типа, пришел менеджер, поговорили и решили. Им проще договариваться с корпорациями, чем с поставщиками открытого программного обеспечения, так как здесь нужно делать выбор. Нужно больше анализа и коммуникации с сообществом разработчиков, чтобы этот выбор сделать. А Microsoft сказал: вот у нас здесь есть то-то, и вам предложат «готовые» решения. Но такой выбор, в том числе, обусловлен структурой государственного управления.

– Ты все время говоришь, что ваше движение стремится к изменениям и реформам, но почему власть не прислушивается к прогрессивным, с вашей точки зрения, мыслям?

– Вероятно, такие изменения невозможны в сегодняшней политической конфигурации. Пираты – это не романтики и не борцы только за право пользоваться торрентами или скачивать научные статьи. Наше движение ориентируется на более широкий контекст. Это социальное явление. Есть правовые предпосылки политизации пиратского движения. Право, как знает каждый юрист, пишут те, кому принадлежит власть. Именно поэтому мы говорим о перераспределении власти, потому что сейчас это излишняя концентрация, и даже не на национальном, а на межнациональном уровне. И не только в Беларуси, а по всему миру. Мы хотим сделать интернет более человечным, хотим, чтобы частью этого пространства стали ценности, которые действительно имеют значение для людей в цифровую эпоху.

Беседовал Юрий Высоцкий, belsat.eu